Полное собрание сочинений. Том 13. Запечатленные тайны
Шрифт:
Вадим Давыдов рассказал у костра занятный житейский случай. Он недавно попал в свидетели на суде. «Обвиняемый, есть ли у вас какие-нибудь претензии к свидетелю?» — спросила судья. Обвиняемый, немолодой уже человек, представления которого о жизненных ценностях, возможно, дальше бутылки не шли, тем не менее очень смутился: «Какие претензии, если он на полюс ходил…»
На суде засмеялись. И мы у костра тоже. Забавно. Но не только забавно. Люди уважают мужество и упорство. В герое они хотят видеть непременно и хорошего человека. И героя это обязывает свой нравственный полюс не покидать.
Ноша эта нелегкая, но таковы
Первого июня прошлого года всего более запомнился мне момент, когда с полюса улетали первые самолеты и у палатки остались одни виновники торжества — им предстояла эвакуация лагеря. И тут довелось увидеть картину необычайную. Не знаю, уж что послужило запалом, возможно, крик Хмелевского: «Ребята, это же полюс!», но такого прорыва человеческих чувств, такого их обнажения я, немало всего повидавший, все же не знал. Ребята кричали «Ура!», взявшись за руки, бегали, валились друг на друга в большую кучу, кидали кверху шапки и куртки, палили вверх из ракетниц, обнимались, плакали, хохотали. Немолодой Лабутин швырнул в снег наушники (побоку связь со всем миром!) и стал кувыркаться, как шестилетний мальчишка.
Минут пятнадцать извергался этот вулкан. Спокойно, со стороны глянуть — коллективное помешательство. Но это был естественный выход чувствам после большого и долгого напряжения. И такое, как видно, бывает всегда.
Вот, например, любопытные факты космической хроники.
Июль 1969 года. Достигнут наивысший полюс возможностей — человек ступил на Луну. Пока Нил Армстронг и Эдвин Олдрин оставляли следы на Луне, Майкл Коллинз в одиночестве ждал возвращения их на орбиту. Можно понять его напряжение: как взлетят? как стыкуется модуль с основным кораблем?.. «Когда стыковка произошла, меня обуяла прямо-таки нечеловеческая радость, — пишет Коллинз. — Я стал размахивать руками, зачем-то сорвал с себя привязанную к шее книжку с инструкциями к полету и порвал ее на кусочки…»
Похоже на то, что было на полюсе? Похоже.
И, значит, есть какие-то закономерности человеческого поведения. Далеко ли они идут?
В 1972 году, путешествуя по Америке, мы с Борисом Стрельниковым договорились увидеться с Нилом Армстронгом. Но за семь недель путешествия вышли из графика и приехали в Цинциннати, где жил Армстронг, в пятницу, накануне двух выходных. Армстронга дома не оказалось. Мы оставили ему письмо с вопросами, какие собирались задать в беседе.
Среди прочего был у нас единственный интерес к отношениям трех знаменитых «лунных людей» — как часто встречаются? о чем говорят?
Уже в Москве я получил письмо астронавта. На большинство вопросов он не ответил, вежливо объяснив, что этого правила придерживается и с американскими журналистами.
Но скоро мы с Борисом узнали, что вопросом о связи друг с другом трех астронавтов мы попали в больную точку. Оказалось, что трое людей после полета к Луне ни разу не встретились. Письмо Армстронга, я его берегу, датировано 1972 годом. С тех пор прошло еще восемь лет. И недавно в газетах мелькнула заметка: «Так и не встретились…» За одиннадцать лет — ни разу!
Закономерность? Вряд ли, хотя и известно: людей больше сближают вместе пережитые горе и трудности, чем вместе пережитая радость. Все же после той вспышки на полюсе я подумал: а вдруг разбредутся ребята по щелям и потеряется главное, что помогало, — дружба?
Нет,
Сохранилась и укрепилась в группе атмосфера взаимного уважения и доверия. Сохранилось признание лидера и сознание нужности каждого в коллективе. И окрепло желание: не остановиться! «Есть еще какой-то условный полюс, более трудный, чем тот, достигнутый, но доступный для нас». Таково общее мнение.
И они стремятся не потерять форму. Прошлым летом немного расслабились, но сразу же спохватились. «Ребята, тренироваться!» — сказал Дима. И они тренируются так же, как делали это прежде. Сбор — три раза в неделю. Летом — бег, зимой — лыжи с канистрой воды (40 кг) в рюкзаке.
Этой весной, желая себя проверить, они полетели в Одессу — участвовать в 100-километровом марафоне вокруг города. «Дистанция была трудная. Бежали под холодным непрерывным дождем. Из шести сотен участников более половины с круга сошли. Из наших никто не сошел» (Шпаро). Есть у них планы на лето — пойти на Таймыр, к складу продуктов, оставленных в мерзлоте. (Контрольная выемка в этом году.) И зреет план стратегический. В разговоре о нем у костра Шпаро с улыбкой поднес к губам палец: «Не все зависит только от нас…»
Сами они настроены решительно. Они хотят испытать себя на пределе возможного.
И лучшее, что есть у них для успеха, — дружба.
Вот что писал Хмелевский летом прошлого года о пережитом на полюсе. «У меня вдруг возникло острое чувство неотделимости от ребят, которые стояли рядом. Не потому, что они трижды вытаскивали меня из воды, и не потому, что мы закончили маршрут, одержали победу. А потому, наверное, что без них не было бы всего этого — этих прекрасных и мучительно трудных 76 дней. У меня вдруг возникло острое, почти физическое чувство готовности пожертвовать своей жизнью за каждого из этих ребят».
Что-то похожее скажет любой из семерки. С таким багажом можно в любую дорогу.
«Если люди будут по земле только ездить, они неизбежно ослабнут и станут придатком машины. По земле надо не разучиться ходить».
Эту несложную мудрость обязательно следует помнить. И надо быть благодарным всему, что нас побуждает к работе мускулами, ибо из всех земных притяжений с наибольшей силой действует нынче: мягкий диван, телевизор и тележка с мотором. Эти милые нам атрибуты повседневного бытия, увы, ни здоровья, ни жажды себя испытать нисколько не прибавляют. Чаще всего располагают только к дремоте. Вот почему так важен пробуждающий нас живой образец мужества. По этой причине мы чтим олимпийских героев, покорителей горных вершин и морской глубины, пустынь и нехоженых дебрей. По этой причине стали для нас героями семеро лыжников.
В прошлом году, вернувшись вместе с ребятами с полюса, в почтовом ящике я обнаружил записку: «Когда к вам можно зайти посоветоваться?» Совет был нужен молодой мамаше, озабоченной тем, что ее десятилетний «очкарик» ничего не хочет знать, кроме резиновой жвачки, книжек и голубого экрана. «Вы его видели… А хочется, чтобы рос он мужчиной.
Следила за этой семеркой. Молодцы!» Я посоветовал женщине купить сыну для начала маленький рюкзачок, «и себе тоже купите». И вот уже несколько месяцев вижу: «очкарик» и его неглупая мама с рюкзаками садятся в автобус.