Полное собрание сочинений. Том 15. Чудеса лунной ночи
Шрифт:
За делами маленький путевой эпизод я успел позабыть. Но «лесной генерал», ставший большим патриотом хакасского края, ничего не забыл, все разведал, проверил и позвонил мне рано утром в гостиницу. «Через сорок минут выйди на площадь — увидишь тех самых ребят…
Ну, которые на плоту. Вчера вернулись».
Через сорок минут я их увидел — учитель и пятнадцать учеников, младшему десять лет. Традиция: сразу же после похода собираются тут, на площади, «спеть две-три песни».
На этот раз «10-я школа» (так они себя называют)
— Признайтесь, бывало и страшновато, и тяжело?
Дружное: «Не-е!..»
— Ну, а родителям?
Понимающе засмеялись…
— А вам? Признайтесь, рюкзак за плечами для вас — не главная ноша, — спросил я учителя физики Черткова Олега Николаевича, когда мы сели поговорить уже без ребят.
— Да, это так, — сказал учитель, протирая очки. — Все так. Но как же иначе? Кто-нибудь эту ношу ведь должен нести. Иначе что из них вырастет — тепличные лилии и нарциссы.
— Устали очень?
— Устал. Но, по опыту знаю, скоро пройдет.
У Олега Николаевича это был тридцать девятый таежный поход. Ходил сначала учеником (вспоминает учителя географии этой же школы Константина Сергеевича Метелкина), теперь вот каждое лето водит других. «Никто, разумеется, не неволит — сам. Долг. Главная ноша ложится на плечи в тот день, когда в гороно издается приказ: 1. Разрешить поход по маршруту… 2. Возложить ответственность за жизнь и здоровье детей на учителя такого-то… И я расписываюсь».
— А что родители?
— Большинство мне полностью доверяют и просят: возьми моего. Другие побаиваются.
Мы не скрываем: поход без риска не бывает. Берем при условии полного понимания этого.
— Степень самостоятельности ребят в походе?
— Все — сами. Своя посильная ноша (личные вещи плюс коллективный груз), костер, ночлег, варка еды. Первый раз собираю всех и показываю. А потом уже двое дежурных делают все, как положено. (Смеется.) Не бывает такого, чтобы что-нибудь не сварили. Манная каша и чай во всяком случае превосходно у всех получаются.
Учитель физики Олег Николаевич Чертков.
— Главные тяготы…
— Их, в общем, немало. Терпеть, например, комаров, идти под дождем (снимаемся с лагеря утром, в любую погоду), понимать, что дежурство — святое дело и что никто, кроме тебя, не понесет твой рюкзак.
— Бывает, что хнычут?
— Не помню ни единого случая! Бывало, скисали взрослые, которым казалось: ну раз идут ребятишки, я-то пройду… А дети — нет! Даже после самого трудного перехода — обязательно песни.
— Идете по
— Да, без дорог, вдоль речек и по звериным тропам — карта и компас. Потерялся — никакая сила не сыщет. Постоянно считаю! Вышли — считаю, в пути считаю, пришли — сосчитал. Расслабляешься, лишь когда потушим костер и уляжемся спать.
— Понимаю, много всего надо предусмотреть наперед: предвидеть опасность, уберечь от случайностей. Но случайности состоят как раз в том, что их невозможно предвидеть…
— Если бы нехороших случайностей было много, мы давно бы уже не ходили. Мое дело — свести их к минимуму. Но бывают, конечно.
В этот раз Митя Константинов (видели, прыгает на одной ножке?) ступил случайно в золу костра. А она не остыла. В результате — волдырь во всю подошву ноги. Но были уже на плоту, ничего страшного — мазь Вишневского, бинт…
— Плакал?
— Нет. Мать (учительница нашей школы Людмила Дмитриевна, постоянно ходит в походы), она, увидев обожженную ногу, ушла в лес украдкой поплакать. А он ничего, только морщился. А ведь десять лет всего парню. В этом сила похода. Дома, возможно, кто-то бы хныкал. У нас же слез не бывает.
— Но у вас самого бывают, наверное, ситуации — хоть заплачь?
— Важный урок для них и то, как взрослый ведет себя в ответственных, трудных моментах.
— Ну например…
— В прошлом году, например, Таня Шаламова оступилась на перевале, повредила колено. Пришлось оставить всех у палаток, а ее двенадцать километров нести на закорках. Пять часов нес.
— А куда?
— Определяя маршрут, мы берем на учет все точки, где может быть человек. В первую очередь смотрим: есть ли геологи? Геологи нас понимают, пожалуй, даже и любят. У них получаем любую помощь. В тот раз для Тани вызвали вертолет.
— Боитесь болезней?
— Боимся аппендицитов. Простуды — нет! Простуд не знаем. И это удивительно. Ноги мокрые целый день, вброд переходим холодные горные речки, в палатке, как пчелы, бывает, отогреваем друг друга. Но ни чиханья, ни насморков! Того более, до походов у парня, знаешь, жалобы были: то горло, то насморк. Стал ходить — все куда-то исчезло. — Каждый поймет, как много всего получают подростки в вашем походе. Но самый главный багаж?
— Ну как тут все перечислить… Уроки терпения, мужества, товарищества, узнаванье себя — где этому можно еще научиться?
На школьных занятиях? Нет. И дома — ну, в магазин сбегал, подмел комнаты, ну посуду помог перемыть… А нужны серьезные, не игрушечные трудности и препятствия. Одолевая их, человек растет, закаляется. В деревнях, присматриваюсь, эту школу дети все же проходят. А с городскими — беда. Пионерские лагеря, с их боязнью всего на свете, с их запретами и тепличностью, дают лишь очень малую долю всего, что должен получить школьник летом. Ну вот и ходим. Рискуем немного. Я — больше всех. Но как же иначе, иначе нельзя…