Полное собрание сочинений. Том 1
Шрифт:
— То-то, — сказала maman, обращаясь къ Любочк и поднимая ее. — Теб урокъ, чтобы ты не б гала, какъ сумашедшая. Иди въ гостиную, моя милая, будетъ теб шалить.
Любочка пошла впередъ, сзади ея maman, а сзади maman — мы трое.
Любочка продолжала рыдать, и рыданія ея похожи были на икоту. Изъ глазъ текли слезы, изъ носу кровь, изо рту слюни; полагая, что она утирается платкомъ, она размазывала имъ вс эти жидкости по лицу. Ноги всегда у нея были гусемъ, но теперь ея походочка съ развальцомъ была еще см шн е, такъ что такой жалкой и уморительной фигурки я никогда не видывалъ; даже maman, оглянувшись на насъ, улыбнулась, указывая на Любочку.
— Вы можете идти играть, — сказала она намъ, — но Володя отв чалъ, что безъ Любочки играть въ эайца совершенно невозможно, и мы вс пошли въ гостиную.
— Сядь, отдохни, — сказала maman Любочк , притирая ей носъ водою съ уксусомъ, — за то, чтобы ты не шалила, ты до т хъ поръ не встанешь съ этого
Мими подала продолжавшей плакать Любочк рагульку и эадала ей урокъ въ пять аршинъ.
Обыкновенно, когда кто-нибудь изъ насъ ушибался, насъ вс хъ наказывали т мъ, что сов товали посид тъ и отдохнуть, но нынче maman позволила намъ идти играть, потому, я предполагал, что нынче посл диій вечеръ мы были вм ст , и она не хот ла насъ огорчить, какъ будто что-нибудь отъ нея могло огорчить насъ.
Папа вышелъ изъ кабинета съ Карломъ Ивановичемъ.
Карлъ Ивановичъ пошелъ наверхъ, а папа съ очень веселымъ лицомъ взошелъ въ гостиную, подошелъ къ maman и, положивъ ей руку на плечо:
— Знаешь, что я р шилъ сейчасъ?
— Что?
— Я беру Карла Ивановича съ д тьми — м сто въ бричк есть, они къ нему привыкли и онъ къ нимъ, кажется, тоже привязанъ, а восемьсотъ рублей въ годъ никакого счета не д лаютъ. Et puis, au fond, c’est un bon diable, 133 — прибавилъ онъ.
— Я очень рада, — сказала maman, — за д тей и за него: онъ славный старикъ.
— Ежели бы ты вид ла, какъ онъ былъ тронутъ, когда я ему сказалъ, чтобъ онъ оставилъ эти пятьсотъ рублей въ вид подарка...— Это что? — сказалъ онъ, зам тивъ посин лый носъ и заплаканные глаза Любочки. — Кажется, мы провинились?
Любочка совс мъ было успокоилась, но какъ только зам тила, что на нее обращено общее вниманіе, опять расплакалась.
— Оставь ее, mon cher, 134 — сказала maman, — ей надо урокъ кончить.
Папа взялъ изъ рукъ Любочки рагульку и самъ сталъ вязать.
— Вдвоемъ мы скор е кончимъ, однако лучше попробуемъ попросить прощенія, — сказалъ онъ, взявъ ее за руку. — Пойдемъ.
Любочка перестала плакать и, подойдя къ maman, повторяла вслухъ слова, которыя ей шепталъ папа на ухо.
— Нынче посл дній вечеръ, мамаша, что мы... я съ папа... буду... такъ... простите... насъ... а то... онъ не хочетъ... меня любить... ежели я буду... плакать.
— Простите насъ, — прибавилъ папа, и разум ется ихъ простили.
Незадолго передъ ужиномъ въ комнату взошелъ Гриша.
Съ самого того времени, какъ онъ пришелъ въ нашъ домъ, онъ не переставалъ вздыхать и плакать, что, по мн нію т хъ, которые в рили въ его способность предсказывать, предв щало какую-нибудь б ду.
Онъ сталъ прощаться и сказалъ, что завтра, рано утромъ, пойдетъ дальше. Я подмигнулъ Волод и вышелъ въ дверь.
— Что?
— Пойдемте на мужской верхъ; Гриша спитъ во второй комнат ; въ чулан прекрасно можно сид ть, и мы всё увидимъ.
— Отлично. Подожди зд сь, я позову д вочекъ.
Д вочки выб жали, и мы отправились наверхъ.
Тамъ, не безъ спору р шивъ, кому первому взойдти въ темный чуланъ, наконецъ, ус лись.
*№ 12 (II ред.).
Бабушк было и казалось л тъ подъ 70. Росту она должно быть была средняго, но теперь отъ л тъ казалась маленькаго; зубъ не было, но она говорила хорошо; лицо было въ морщинахъ, но кожа чрезвычайно н жна, глаза большіе, строгіе, но зр ніе слабое; носъ большой и немного на бокъ; несмотря на это, общее выраженіе лица внушало уваженіе: руки были удивительной б лизны, и отъ старости ли, или оттого, что она ихъ безпрестанно мыла, на оконечностяхъ пальцевъ были морщины, какъ будто только-что она ихъ вымыла горячей водой. На ней былъ темно-синій шелковый капотъ, черная мантилія, и чепчикъ съ узенькими, голубыми лентами, завязанными на кож , которая вис ла подъ подбородкомъ; изъ-подъ мантиліи вид нъ былъ б лый платокъ, которымъ она всегда завязывала отъ простуды шею. Бабушка не отставала очень от модъ, а приказывала перед лывать модные чепчики, мантильи и т. п. по своему, по-старушечьи. Бабушка была не очень богата — у нее было 400 душъ въ Тверской губерніи и домъ, въ которомъ она жила въ Москв . Какъ управленіе им ніемъ, такъ и образъ ея жизни ни въ чемъ ни мал йше не изм нился съ того времени, какъ она овдов ла. Лицо бабушки всегда было спокойно и величаво; она никогда почти не улыбалась, но вм ст любила см шить и усп вала въ этомъ удивительно. Вся гостиная помирала со см ху отъ ея разсказовъ, а лицо ея удерживало то же важное выраженіе — только глаза немного съуживались. Она плакала только тогда, когда д ло шло о maman, которую она любила страстно и больше всего въ мір .
*№ 13 (II ред.).
< Въ
Читатель, д лали ли вы то же зам чаніе, какое я? Ежели н тъ, то вспомните хорошенько пов сти и романы, такъ называемые великосв тскіе, которые вы читали. Вотъ что я зам тилъ въ этихъ романахъ и пов стяхъ. Р дко герой романа, т. е. то лицо, которое любитъ авторъ, бываетъ изъ высшаго круга, и еще р же, чтобы этотъ герой былъ хорошій челов къ; большею же частью высшее общество выставляется только для того, чтобы показать, какіе вс дурные, подлые и злые люди живутъ въ немъ; оно служить для того, чтобы наглядн е выступили доброд тели героевъ — чиновниковъ, воспитанницъ, м щанъ и 135 т. д. Когда выступаетъ на сцену въ роман Князь, я впередъ знаю, что онъ будетъ богатый, знатный, но гордый, нев жественный, злой, будетъ злод емъ романа.
Въ моей пов сти, я долженъ сказать впередъ, что не будетъ ни одного злод я, ни одного такого челов ка, который будетъ наслаждаться страданіями другихъ. Что д лать! Никогда въ жизни я не только не сталкивался съ такими людьми, но даже и не в рю въ ихъ существованіе, хотя н тъ почти ни одного романа безъ нихъ.
Не могу сказать, хотя и очень желалъ бы, что ни одинъ челов къ не д лалъ мн зла. Итакъ [?] я такъ же, какъ и другіе, испыталъ дурную сторону сношеній съ ближними, но все зло, которое я испытывалъ, происходило отъ нев жества, слабости, страстей людскихъ, но никогда — отъ желанія д лать зло. Удивительно, зач мъ безпрестанно представляютъ намъ въ романахъ такихъ людей, которыхъ не бываетъ, и которыхъ существованіе было бы очень грустное. — Я понимаю, что можно увлекаться правдою въ прекрасномъ, но какой злой духъ увлекаетъ фантазію романистовъ, людей, которые хотятъ рисовать намъ нравы, до неестественности въ дурномъ и ужасномъ? Для чего Князь или Графъ, Княгиня или Графиня всегда имянно — т необходимыя лица въ роман , которыя разрушаютъ счастіе и вредятъ доброд тельнымъ героямъ? Почему знатность, богатство всегда бываютъ атрибутами злод йства? — Можетъ быть, этотъ контрастъ нуженъ для поразительности, но онъ, по моему мн нію, вредитъ естественности. Мн кажется, что между людьми знатными и богатыми, напротивъ, меньше бываетъ злод евъ, потому что имъ меньше искушеній, и они больше въ состояніи, ч мъ низшіе классы, получить настоящее образованіе, и в рно судить о вещахъ.
*№ 14 (II ред.).
Одинъ изъ двухъ лакеевъ, здившихъ за каретой бабушки, взошелъ и доложилъ: «Княгиня М-я A-а Корнакова». «Проси», сказала бабушка, усаживаясь глубже въ кресла. — Карлъ Иванычъ всталъ и объяснилъ бабушк , что другъ его, портной Sch"onheit, женатъ на Русской, и ее зовутъ Анной Ивановной, и что онъ какъ съ мужемъ, такъ и съ женой давнишній пріятель. Бабушка и мы слушали его съ большимъ удивленіемъ: къ чему ведетъ эта р чь! — «Такъ какъ нынче Св. Анны», сказалъ онъ съ обыкновенными жалобными удареніями (Я буду подчеркивать слова, которыя онъ особенно растягивалъ и произносилъ плохо [?]), «то позвольтемн пойдти поздравить М-е Sch"onheit и об дать, какъ другу дома, въ ихъ семейномъ кружк ». Бабушка, посмотр въ н сколько времени на него очень пристально, согласилась и оказала, что д ти ц лый день будутъ съ нею, и поэтому онъ можетъ совершенно распологать своимъ днемъ, хотя ей было бы пріятно вид ть его въ свои имянины у себя, но старые друзья по всей справедливости должны были им ть преимущество передъ новыми. — «Вы можете идти, Карлъ Иванычъ», прибавилъ папа довольно сухо улыбавшемуся и расшаркивавшемуся Карлу Иванычу, и, когда тотъ вышелъ, папа по-Французски сказалъ бабушк : «Я предвижу, что онъ зд сь совс мъ испортится». Меня очень поразили во всемъ этомъ дв вещи: во-первыхъ, какъ см лъ Карлъ Иванычъ предпочесть какую-то М-е Sch"onheit бабушк ? — «Должно быть эта дама еще бол е достойна уваженія и еще важн е, ч мъ бабушка»,—думалъ я. И, во-вторыхъ: что значило, что Карлъ Иванычъ зд сь испортится? и какъ онъ можетъ испортиться?» Папа в рно бы объяснилъ это, по тому что въ то самое время, какъ въ дверь гостиной входила княгиня М-я A-а, бабушка, какъ будто не зам чая ея, спросила у папа: «Т. е. какъ испортится?» — «Избалуется», сказалъ папа, приподнимаясь и кланяясь княгин . Бабушка обратилась тоже къ двери. Какъ только Корнакова зам тила, что на нее вс смотрятъ, она пошла гораздо скор е, ч мъ прежде, и тотчасъ же начала говорить; она говорила такъ скоро и связно, что трудно было понять ее. Это обстоятельство заставило меня заключить съ самой выгодной стороны о ея ум , и я сталъ вслушиваться и наблюдать. Княгиня много говорила одна, съ самаго того м ста, гд ее зам тили; она, не переставая говорить, подошла къ креслу бабушки, не умолкая, поц ловала у нея руку и ус лась подл .