Полное собрание сочинений. Том 2. С Юрием Гагариным
Шрифт:
— Если восемь дней и ночей кору дерева вабе варить на костре, если добавить змеиных голов, пауков и «красных кореньев», если бить в барабаны и исполнить танец охотника, яд получится очень…
Старик не успел досказать. Под кусты прополз мокрый от быстрого бега мальчишка:
— Элефанты!..
* * *
Мы напрасно сидели в засаде. Слоны подошли к озеру с другой стороны. Мальчишка видел, как слониха купала слоненка, обдавая его из хобота зеленоватой водой.
Начинаем преследование по следам. Следов мы уже видели множество. Слоновых следов в этом краю больше, чем заячьих где-нибудь
Сейчас мы идем по топкому месту, поросшему слоновой травой и колючками держи-дерева. Слоны оставляют в грязи глубокие ямы.
Из-под ног с шелестом поднимаются белые цапли. Птицы пролетают сотню шагов и снежными хлопьями повисают на низких деревьях. Неистово кричат какие-то черные птицы. Старик морщится: «Нехорошо. Слонам знаки дают».
Он трогает рукой помет, измеряет следы. «Быстро идут. В стаде самец вот с такими клыками…» Каким образом все это можно узнать по следам?..
Принимаем решение сделать крюк и выйти наперерез стаду против ветра. Километров пять или семь — непроходимым кустарником. Колючки впиваются в руки, путаются в волосах, соленые капли со лба разъедают глаза. По очереди прикладываемся к единственной бутылке, оплетенной веревкой, — по три глотка тепловатой воды…
Под ногами хрустят листья дикого ананаса.
Из кустов глядят любопытные глазки крошечных антилоп. Старик снимает босоножки, вежливо предупреждая этим — идти надо тихо. Колотится сердце. Джульяно проводит минутное совещание: «Без моих знаков — ни шагу. Если уши слоны опущены лопухами, значит, не слышит. Нападать будет — падайте, чтоб можно было стрелять».
Еще сто шагов и сто сердечных ударов…
Вдруг старик останавливается, обескураженно смотрит под ноги. «Не удалось отхватить…»
Еще один крюк. Опять шесть или семь километров. Опять колючки, разъедающий царапины пот, по три глотка воды… Старик то и дело кидает горсть пыли — определяет сторону ветра.
Кажется, мы заблудились и никогда уже больше не выйдем из царства пыли, колючек и любопытных глаз маленьких антилоп. Опять совещание насчет «слоновьих ушей». Потом двести шагов на кончиках пальцев…
Возле огромного баобаба мальчишка-пастух задержался и кошкой забрался на нижние ветки. Рассматривает кусты и прижимает руку к губам:
— Вон там…
Глухое урчанье. По инструкции Джульяно мы уже знаем: музыка слоновьего живота. Но где же?.. Еще два шага. Хрустят и ломаются ветки.
В прогалине между кустами проносится ярко-коричневая (именно коричневая, а не серая!) масса. Успеваем щелкнуть по разу… Чувствуем — нет хорошего снимка. Пытаемся забраться на дерево: может, сверху? Ничего…
— Быстро уходят. — Джульяно глядит на часы. — Бесполезно преследовать — через сорок минут стемнеет.
Молчим. Выдираем колючки из волос и одежды.
— Видали, клыки пронес? Можно было бы сфотографироваться возле туши. — Джульяно переводит на винтовке предохранитель. — Вы ведь сами просили стрелять только в случае нападения.
* * *
В маленьком городке Кизимае мы разыскали торговца слоновой костью. Подслеповатый старик итальянец повел нас в кладовку.
Огромная груда бивней напоминала сваленные
— Бивень подобран в буше рядом со скелетом слона.
Чей выстрел настиг великана? Была ли это мушкетная пуля старых добытчиков слоновой кости или на реактивном самолете прилетал белый охотник?
— Клыки — несчастье для элефанта, — сказал торговец, собирая в кладовку «слоновый товар»…
Шесть средней величины бивней нам разрешили сфотографировать.
Фото автора. 8-21 сентября 1961 г.
Осень
На этот праздник не нужен билет. Кладите краюху хлеба в мешок, проголосуйте попутному грузовики или садитесь в автобус. Или велосипед седлайте, а лучше — пешком. Пораньше из дома, лучше с самой зарей. Тогда весь праздник — ваш. Вы увидите, как стягивает солнце туманное одеяло с реки, увидите росу на красных осиновых листьях, увидите, как добывает свой «хлеб» трудолюбивый дятел.
В саду у лесника ударилась о землю груша. Брызнул душистый медовый сок. Лесник поднял грушу и положил на подоконник. Узнали об этом пчелы…
Осенний трофей.
Не заявляйте о себе криками, приберегите песни. Слушайте тишину, и тогда осень лесная покажет вам все богатство. Нагулявший тело барсук проковыляет через вашу тропинку. Лося встретите…
Грибов немного, но тем дороже находка в пропахшем осенью дубняке. А под елями прячутся холодные, с загнутыми шляпками грузди…
Паутина на облетевших березовых ветка. У горящего клена греют лапы монашки-елочки. Глубокая колея от телеги засыпана золотом. Под кустом на желтом матраце — побелевший раньше времени заяц. Прижатые уши, бусинки глаз — боится, знает, что выдает его белая шуба.
Счастье зайца, что вы не охотник. Вы свистнули, и заяц не усидел — шорох листьев, крик озадаченной сойки…
Под вечер вы присядете на старом пеньке. Слаще меда покажется хлеб с горсткой собранной под ногами брусники. А когда отряхнете с коленей крошки и нагнетесь к ручью напиться, в лесном зеркальце вы увидите лицо чрезвычайно знакомого вам, помолодевшего человека. Он улыбнется: хороша жизнь!
…После лесного праздника хорошо вам будет работаться и долго будут сниться хорошие сны.