Полное собрание сочинений. Том 22. Прогулки по опушке
Шрифт:
Там, где земли весной затопляются, муравьи не селятся, но, бывает, возводят свое жилище как раз на границе обычных подъемов воды и благополучно живут, но только до особо высокого паводка. В мещерских лесах при большом половодье 70-го года мы наткнулись на терпевший бедствие муравейник — он был затоплен почти до вершины, на которой шевелилась темная шапка встревоженных мурашей. Егерь, правивший лодкой, догадался, как их спасти.
Сломив сушину, он устроил мост между муравейником и незатопленным местом. Мураши поначалу благодеянья не поняли — теснились на крыше дома. Тогда лесник взял горсть муравьев и аккуратно осыпал ими мосток. И сразу, по запаху следуя
Муравья знают все.
Еще одна из жизненно важных забот муравейника — добыча еды. Муравьи всеядны. Треть пищи их составляет животный корм — личинки, мелкие пауки, жучки, травяные клопы и бабочки, даже пчелы. Муравьи поражают их кислотою и тащат в дом. Кроме мясной еды, поедают они грибы и всякие сладости — соки разных растений. Сами они хоботка — проткнуть зеленый листок — не имеют и приспособились «доить» тлей, сосущих соки растений. Своей добычей с муравьями они охотно делятся — достаточно «доильщику» пощекотать усиками живой полупрозрачный «бочонок» с соком. Вместе с «мясом» этот сок поедают также божьи коровки. И муравьи-доильщики стеной становятся на защиту своих интересов возле скопления тлей. В муравейник за лето они переносят до двадцати килограммов сладкого корма.
Охотой же занимаются наиболее опытные, старые агрессивные муравьи-фуражиры. Доставленную ими провизию в муравейнике до состояния кашицы перемалывают муравьи-рабочие и кормильцы. Этим кормом снабжаются все, кто находится в муравейнике, в том числе растущие, но еще беспомощные личинки. Сами охотники кормятся там, где застали добычу.
Часть еды сохраняется у них в зобике, и охотник непременно ею поделится со встречным голодным собратом. Промысловый участок вокруг муравейника добытчики «дичи» ревниво охраняют от вторженья охотников из другого семейства. Если угрозы не помогают и если захватчиков много, возникает война, длящаяся иногда несколько дней. Опознание чужаков происходит с помощью запахов, играющих исключительную роль в жизни всех насекомых.
Ответственная и летом почти непрерывная работа в муравейнике — выращиванье потомства.
Если вы видели муравьев с крыльями, знайте, что застали момент роения в муравейнике. После брачного полета на земле происходит оплодотворение самок. Запасенных в специальных приемниках сперматозоидов самке, живущей до пятнадцати лет, хватает на несколько летних сезонов. После роения самцы умирают, а самки, обломав крылья, возвращаются в муравейник.
В отличие от пчелиной семьи и термитника, где яйца кладет единственная «царица», в муравейнике их может быть много, и каждая кладет лишь десяток яичек в день.
Муравьиные яйца — это совсем не то, чем мы кормим в неволе птиц или сажаем на крючок при ловле плотвы. Муравьиное яичко крохотное. Из него появляется столь же маленькая личинка, но она быстро растет и, достигнув зрелости, выпускает твердеющую на воздухе жидкую нить.
Оплетая себя тончайшею шелковинкой, личинка превращается в куколку, как раз в то, что мы называем «муравьиным яйцом».
Весь муравейник живет заботою о потомстве. Личинок кормят, облизывают, таскают с места на место, чтобы молодь не простудилась, не перегрелась,
Среди множества больших и маленьких муравьев есть весьма агрессивные, которых все животные опасаются. Но рыжие муравьи жалящих средств не имеют. Их оружие — кислота, которую в ход пускают они, подогнув под себя и выставив вперед кончик брюшка. Равных по силе противников таким образом способны муравьи обездвижить, а более крупных — лишь напугать. В природе оружие это известно. Лесные птицы в муравейниках лечатся — распустив крылья, дают мурашам обшарить себя, избавляясь таким образом от клещей и пухоедов.
Иногда птицы берут даже в клюв муравья и запихивают его в нужное место своего оперенья.
Я обычно спокойно кладу на муравейник ладонь, и рука сразу же покрывается панцирем из шевелящихся мурашей. Ничего, кроме приятной щекотки, при этом не испытываешь.
Подержав тонкий прутик над муравейником и облизав его, узнаешь вкус похожей на уксус муравьиной кислоты. Но при съемке муравьев на поверхности их «небоскреба» можно и прослезиться от облачка кислоты, которую муравьи, как из брандспойта, пускают на расстояние более полуметра.
Врагов у работящей и симпатичной нам мелкоты много. Едят муравьев медведи, забирается глубоко в муравейник зеленый дятел (одного я однажды сумел прихватить в вырытой им норе). Бродящих по разным надобностям муравьев склевывают на земле тетерева. Птицы, прилетающие лечиться, нарушают постройку.
И безжалостно разгребают ее лисы и барсуки — отыскивают в муравейниках личинок жука-скарабея. (В муравьиных домах живет до трехсот приживальщиков, полезных и вредных для муравьев.) Почему-то любят «перепахивать» муравейники кабаны и с удовольствием лежат на них волки — тепло под боком и хорошо с муравейника наблюдать за всем происходящим в лесу.
Печально видеть муравейник, развороченный палкой какого-нибудь беспечного дурака — ковырнул и ушел. Сколько усилий надо затратить маленьким работягам, чтобы поднять из руин замечательную свою постройку!
Фото из архива В. Пескова . 19 мая 2005 г.
Любовь не картошка
(Окно в природу)
Был холодный ветреный день. Плотва не клевала, и мы с егерем, сидя в тепле, говорили о том о сем, но главным образом о близости дикой природы к жилью. Кобры, живущие на речушке, текущей в Волгу, подгрызают осины у самого дома, пришлось обтянуть дерева проволочной сеткой. Норка долго и незаметно жила под молом в бане — во время ремонта обнаружили гору утиных костей. В огороженном леске поблизости живут тут две выращенные егерем лосихи.
«Ворота мы открываем — идите на волю! Нет, не уходят». Ежи прибегают летними вечерами пить молоко. «А вон, поглядите в окно, осиротевший гусак. Подругу его умыкнула лисица, так он к овцам прибился — ночует с ними. И все его знают как пастуха».
От нечего делать я пошел к щипавшим майскую травку овцам. Гусаку мое появление не понравилось, и он, обегая стадо, отогнал его к речке.
Приглядевшись, я заметил: гусак постоянно держится возле одной из овец, самой крупной и резной в стаде. «Да, — улыбнулся моим наблюдениям егерь, — там что-то вроде любви. Стоит поспрошать об этом скотников».