Полное собрание сочинений. Том 26

Толстой Лев Николаевич

Стр. 443, строка 11:

Вместо:поощряют их — в I изд.:поощряют его.

Стр. 443, строка 28:

Вместо:когда многие доктора — в I изд.:когда все доктора.

Стр. 444, строка 2:

Вместо:вреден — в I изд.:всегда вреден.

Стр. 444, строка 5:

Вместо:сработает много меньше — в I изд.:сработает много меньше; стало быть и сил у ней меньше.

Стр. 444, строка 9:

Вместо:только накоротко, а надолго — в I изд.:только

на коротке, а на долге.

Стр. 444, строка 15:

Вместо:обсудить дело — в I изд.:обсудить дело; и потому, если уж пить, то лучше в обыкновенное время.

Стр. 444, строка 21:

Вместо:накоротко — в I изд.:на коротке.

Стр. 444, строка 31:

Вместо:столько людей — в I изд.:все

Стр. 444, строка 32:

Вместо:«Все пьют.... —в I изд.:Один ответ на это «Все пьют....

Стр. 444,строка 33:

Вместо:на это многие — в I изд.:на это люди.

Стр. 444, строка 34:

Вместо:эти люди точно воображают, что все кругом пьют — в I изд.:им точно кажется, что все пьют.

Стр. 445, строка 3:

Вместо:Если сцепились — в I изд.:а что, если сцепились.

НЕОПУБЛИКОВАННОЕ, НЕОТДЕЛАННОЕ И НЕОКОНЧЕННОЕ

1886—1889

** ЖИЛЪ ВЪ СЕЛ ЧЕЛОВКЪ ПРАВЕДНЫЙ...

Жилъ въ сел человкъ праведный, звать его Николай. Жилъ Николай побожьи, ¹⁸ 30 лтъ прожилъ, ни с кмъ не ругался, не ссорился, ¹⁹ и мирился, — просилъ прощенія. Съ роду не зналъ женщинъ, кром жены. Въ должности ни въ какія не ходилъ, ни съ кмъ никакихъ торговъ, уговоровъ не длалъ, a вс дла велъ на слово и по совсти. ²⁰ На брань молчалъ и на зло зла не держалъ и ни съ кмъ не судился ни за добро, ни за обиду. A всхъ жаллъ и всхъ любилъ, и не было у него разницы между туркомъ и русскимъ, жидомъ и христіаниномъ. Всхъ любилъ, всмъ помогалъ и совтомъ длился. И такъ жилъ Николай 30 лтъ. И подумалъ разъ Николай: «Вотъ я живу ²¹ хорошо — лучше людей». И только подумалъ это Николай, и дьяволъ присталъ къ нему. И вотъ что сдлалъ дьяволъ Николаю. ²² И случилось: въ сел былъ бдный мужикъ. И заболлъ, и далъ бдному мужику денегъ богатый и подписалъ подъ себя домъ мужиковъ. И померъ бдный, и за 10 р. взялъ богатый мужикъ домъ за себя и выгналъ вдову. Пошла вдова съ груднымъ по міру. А мальчишку взялъ себ въ пастухи богатый мужикъ. Шелъ разъ Николай оснью съ поля и увидалъ — мальчишка сидитъ, плачетъ. Спросилъ его Николай: «О чемъ плачешь?» Все разсказалъ мальчишка, свою участь горькую.

— Мать съ сумой ходитъ. А я у Петра богача въ пастухахъ живу; одежи не даютъ, плечи наружи, лапти избились. Домой пригоню, вс поужинали, да [ 2 не разобр.] ломоть хлба. Пошь — и на печку не пускаютъ обсушиться.

Плачетъ мальчишка. Отслушалъ Николай слова и заболло у него сердце, пошелъ къ богатому мужику. ²³

А богатый мужикъ въ тотъ день образа поднималъ. Пришелъ Николай къ богатому мужику, а у него полна изба народу. Въ переднемъ углу попы спдятъ, старшина, писарь, староста и со всей деревни народъ и богатый и бдный, и вс хозяина хвалятъ. Посадили Николая ни въ передній, ни въ задній уголъ, принесли снохи ему стюдню, каши; вино подносить стали. И говоритъ Николай хозяину:

— Мн къ теб дло есть.

— Я, — говоритъ хозяинъ, —

радъ дорогому гостю, откушай, не обидь хозяина, а потомъ рчи скажи.

И сказалъ Николай хозяину:

— Не могу я твоей хлба-соли сть, прежде слово скажу.

— Ну скажи, Николай.

И сказалъ Николай:

— Пришелъ я, хозяинушка, къ теб не на пиръ и не по своему длу, а шелъ я съ поля, вижу — сидитъ подъ кустомъ мальченокъ, вдовій сынъ, живетъ онъ у тебя въ пастухахъ. Сидитъ мальченокъ, нтъ на немъ ни одежи, ни обуви, измокъ и иззябъ на отдлку. Разспросилъ я мальченка и разсказалъ онъ мн свое житье сиротское. Померъ его отецъ, дворъ ихъ съ избой за тобой остался за долгъ, мать его съ сумой подъ окошками ходитъ, а самъ онъ у тебя въ работникахъ живетъ, лошадей гоняетъ и нтъ у него ни одежи, ни обуви, и пригонитъ онъ домой — нтъ ему ужина и не пускаютъ его на печь онучи обсушить. Пришелъ я сказать теб, что грхъ ты на свою душу большой взялъ, домъ съ дворомъ у сиротъ отнялъ. Мать по міру пустилъ и мальченку не жалешь, не побожьи ты сдлалъ.

Не показались слова Николая и гостямъ и хозяину. Ни слова не сказалъ хозяинъ. Заступился за него попъ съ старшиной. И сказалъ старшина. Ужъ онъ выпивши былъ. И говоритъ:

— Напрасно ты, Николай, пришелъ нашу бесду печалить. Хозяинъ нашъ худа не сдлалъ. Покойникъ и живъ былъ, податей не платилъ, а вдова и сама свою голову не кормила; коли мужикъ на корню не сидлъ, такъ ужъ баб не усидть, а Архипъ и отца вызволялъ, за него деньги два раза платилъ. Я самъ получалъ. Кабы не Архипъ, мы бы давно ихъ дворъ продали и самаго бы сослали. А его Архипъ и похоронилъ; такъ отчего же ему дворомъ не владать? А мальчишка и во всю жизнь того житья не видалъ, что теперь. Архипъ мальчишку въ люди произведетъ, а ты его за это порочишь. Одни пустяки ты заводишь. Нашу бесду тревожишь.

Заступился и попъ и сказалъ:

— Пустыя слова! и не слушалъ бы. Тоже про грхи говоритъ и по божьи, говоритъ, жить, а знаешь ли, грхъ-то чт'o и чт'o значитъ побожески жить. Учу я, учу васъ дураковъ мужиковъ, а все вы такіе же неучи — черти, — что ты Архипа коришь, видно глазъ-то твой завидущій, что не теб дворъ достался. А судишь то, чего не съ твоимъ умомъ разобрать. — Ты слушай: отъ Бога все намъ дается, все посылается Богомъ, худое и доброе. Отъ Бога наслата на тхъ нищета за то, что они Бога забыли. Ни попу, ни на свчи покойникъ не подавалъ. Онъ забылъ Бога и Богъ его оставилъ. А Архипъ, нашъ ховяинъ, и старостой въ храм Божіемъ предстоящій, трудящійся, и во всякое дло. Служителямъ у алтаря травки ли покосить, дровецъ ли привезть, все Архипъ.

Подтвердили слова попа дьяконъ, дьячекъ и просвирня.

— А въ храм Божьемъ отъ кого свча, отъ кого молебенъ, кто образа поднимаетъ? — все Архипъ. За то и посылаетъ ему Богъ за добродтель. Такъ-то, дружокъ. Не взносись. Возносящійся унизится. Много званыхъ, да мало избранныхъ.

Замолчалъ попъ и вс замолчали, даже встали изъ-за печи бабы.

Осмлился и Архипъ и сказалъ:

— Что жъ, батюшка, я что по силамъ, то и длаю. А что Николай обиду нашелъ, и то правда, пусть насъ обижаютъ, да не ты. Мы вотъ вчерась купили муки два воза. Клялся, божился мужикъ, а въ возу отруби, только залицованы мукой. Для ныншняго дни я и его послухаю. Онъ говоритъ — мальченка раздтъ, шубы нтъ. Такъ вотъ жена, Анисья, отдай свою шубу Петруньк, не ту, чт'o на теб, а чт'o на клти — старую. Да поди, однь его въ шубу въ эту и веди его сюда, пирога ему дай и вина стаканъ. Пусть радуется всякая плоть. Такъ что ли, батюшка, отецъ духовный?

— Врно. Обноси.

Привели мальченка въ шуб въ старой. Напоили, накормили. Самъ мальчикъ смется. Стали обносить, просить Николая и студнемъ, и кашей, и виномъ. Полъ Николай и выпилъ.

Разошлись поздно гости, и пошелъ Николай домой пьяный.

Пришелъ домой и говоритъ: — «Жилъ я 30 лтъ хорошо, а Петра 30 лтъ живетъ худо. Приду я домой, у меня ничего нтъ, а у него всего много. Меня осудили, его пожалли, у меня недостатки, у него всего много. А помремъ и мы все также. Все то же, что праведному, что неправедному. Помремъ, похоронятъ, зачернетъ могилка, провалится, окрпнетъ, задернетъ могилка, ничего не останется ни отъ злыхъ, ни отъ добрыхъ длъ. Все пройдетъ, ничего не останется». ²⁴