Полное собрание сочинений. Том 27.
Шрифт:
Несмотря на это, Толстой всё-таки не терял надежды напечатать «Крейцерову сонату» в России. В письмах к П. А. Буланже и Л. Ф. Анненковой от 25 декабря он пишет о том, что собирается печатать повесть в сборнике в память Юрьева, но тут же указывает на цензурные препятствия. Непонятно, почему в письме к С. Т. Семенову от того же 25 декабря Толстой пишет о том, что повесть будет напечатана, должно быть, в «Неделе».
Повесть всё же была передана Н. И. Стороженко для напечатания ее в сборнике в память Юрьева. 15 января 1890 г. Толстой писал А. И. Эртелю: «Насчет повести моей: вчера отдал ее Стороженко. Он хочет попытаться пропустить ее с вырезками» (ГТМ). Но так как цензура не давала разрешения на ее напечатание, она в этот сборник не попала, и вместо нее в сборнике были напечатаны «Плоды просвещения». Хлопотать о напечатании «Крейцеровой сонаты» перед высшими петербургскими бюрократическими сферами взялись свояк Толстого А. М. Кузминский, H. Н. Страхов и Н. И. Стороженко, но хлопоты их оказались безуспешными. 22 января H. Н. Страхов писал С. А. Толстой: «Недавно был у Победоносцева. Оказалось, что он и не читал «Сонаты Крейцеровой», но что Феоктистов наговорил ему разные ужасы. Я
Вскоре же С. А. Толстая обратилась к Дурново с просьбой пропустить «Крейцерову сонату» в составе тринадцатой части собрания сочинений. В ответ на это Феоктистов писал Софье Андреевне в письме от 10 марта: «Г. министр внутренних дел, получив письмо вашего сиятельства, поручил мне известить вас, что при всем желании оказать вам услугу, его высокопревосходительство не в состоянии разрешить к печати повесть «Крейцерова соната», ибо поводом к ее запрещению послужили не одни только, как вы изволите предполагать, встречающиеся в ней неудобные выражения» (АТ).
До конца 1890 г. вопрос о печатании «Крейцеровой сонаты» не подвинулся вперед. 16 декабря этого года С. А. Толстая в дневнике в числе своих забот упоминает и „тринадцатую часть с запрещенной «Крейцеровой сонатой».“ [322]Дело в том, что, печатая тринадцатую часть собрания сочинений своего мужа, С. А. Толстая решила на ряду с отрывками статей «О жизни», «Плодами просвещения» и др., включить в него и «Крейцерову сонату», которая и набиралась для тома, несмотря на то, что цензурное разрешение для ее напечатания получено не было. С середины декабря 1890 г. С. А. Толстая стала держать корректуры этого тома. 12 января 1891 г. она записывает в дневник о том, что получила корректуру «Крейцеровой сонаты», а затем 13, 19 и 25 января там же отмечает, что с помощью Т. А. Кузминской поправляла корректуры «Крейцеровой сонаты» и «Послесловия» к ней. В феврале большая часть тринадцатой части была отпечатана, но 25 февраля на нее был наложен арест. 28 февраля С. А. Толстая записывает в дневник: «Из Москвы известие, что арестован весь XIII том. Не знаю, чем это кончится, и ничего не решила», [323]а 2 марта она пишет Т. А. Кузминской: «Слышали ли вы в Петербурге что либо о моем напечатанном тринадцатом томе? В Москве с начала опечатали одну «Крейцерову сонату», [324]а потом и весь тринадцатый том» (ГТМ, архив Т. А. Кузминской). Судя по тому, что Софья Андреевна отмечает в записях своего дневника от 27 мая и 5 июня 1891 г. о чтении ею корректур «Крейцеровой сонаты», [325]часть тома, содержащая «Крейцерову сонату» и «Послесловие», была лишь набрана, а не отпечатана. Записи же 27 мая и 5 июня, видимо, обозначают, что в эти дни читались сверстанные корректуры повести и «Послесловия» к ней. 13 марта С. А. Толстая записывает в дневник: «Еду в Москву, выпущу 12 частей с объявлением о задержке XIII». 20 марта там же она записывает: «Провела в Москве 15 и 16 число... В Москве узнала, что XIII часть запретили в Петербурге. В Москве была арестована только «Крейцерова соната». Еду в Петербург, употреблю все старания, чтобы увидать государя и отвоевать XIII том». [326]При помощи Е. Г. Шереметевой, двоюродной сестры Александра III, С. А. Толстая добилась с государем свидания, которое произошло 13 апреля в Петербурге. Предлогом для свидания была просьба Софьи Андреевны, чтобы Александр ІII был сам цензором произведений Толстого. Предварительно С. А. Толстая побывала у Феоктистова и добилась у него разрешения выпуска в свет тринадцатой части, зa исключением «Крейцеровой сонаты». Разрешение на печатание последней, но лишь в полном собрании сочинений, было дано Александром III. В ответ на просьбу быть впредь цензором художественных произведений Толстого, он, по словам С. А. Толстой, ответил согласием. [327]В связи с намерением жены хлопотать о выпуске запрещенного цензурой тома Толстой писал 26 марта 1891 г. H. H. Страхову о том, что Софья Андреевна, к его «великому сожалению», едет в Петербург хлопотать о выпуске тринадцатого тома. «Вы не можете себе представить — продолжает он, — какое тут было прежде трагическое, а теперь комическое недоразумение: Софья Андреевна хлопочет, и как будто для меня, о выходе этого тома, тогда как всё в выходе этого тома мне только неприятно — прежде очень, но теперь чуть-чуть, но всё-таки неприятно: неприятно, что выходят отрывки статей с урезками, неприятно, что продаются мои сочинения, неприятно, что просто появляются теперь, в этой пошлой форме полного собрания». [328]
15 апреля того же года Толстой писал Черткову: «Жена вчера приехала из Петербурга, где она видела государя и говорила с ним про меня и мои писанья — совершенно напрасно. Он обещал ей разрешить «Крейцерову сонату», чему я вовсе не рад. А что-нибудь скверное было в «Крейцеровой сонате». Она мне страшно опротивела, всякое воспоминание о ней. Что-нибудь было дурное в мотивах, руководивших мною при писании ее. Такую злобу она вызвала. Я даже вижу это дурное. Буду стараться, чтобы впредь этого не было, если придется что кончить» (AЧ).
Несмотря однако на разрешение Александра III, том с «Крейцеровой сонатой»
В июне 1891 г. вышла, наконец, в свет тринадцатая часть сочинений Толстого с «Крейцеровой сонатой» и «Послесловием» к ней, отпечатанная в Москве, в типографии А. И. Мамонтова и помеченная на титульном листе 1890-м годом, а на обложке, отпечатанной в типографии М. Г. Волчанинова, — 1891-м годом. [331]Том поделен на два отдела. В первом напечатаны статьи «В чем счастье?», «О переписи в Москве», отрывки из «Так что же нам делать?», статья «О том, в чем правда в искусстве»; во втором, имеющем подзаголовок «Новейшие произведения» — «Ручной труд и умственная деятельность», «Последние главы из книги «О жизни», «Праздник просвещения 12 Января», «Трудолюбие или торжество земледельца», «Плоды просвещения», «Для чего люди одурманиваются?», «Крейцерова соната» и «Послесловие» к ней.
Так как этот том вышел в ограниченном количестве экземпляров (3000) и очень скоро разошелся, то С. А. Толстая вскоре же задумала новое издание его. 11 июля она писала Т. А. Кузминской: «13-й том, думают в цензуре, можно будет повторить, и я заказываю» (ГТМ, архив Т. А. Кузминской). 16 июля 1891 г., по возвращении из Москвы в Ясную поляну, Софья Андреевна записывает в дневник: «После ее (А. А. Толстой, Н. Г.)отъезда я на другой день уехала в Москву заказывать 20000 XIII части к прежним изданиям; ее было только 3000, и все разошлись очень быстро. Пришлось очень утомляться, чтоб найти бумагу готовую, чтоб найти типографию, которая взялась бы сделать в 2 недели». [332]Новое издание тринадцатой части по объему существенно отличалось от предыдущего. В него вошел лишь отдел «Новейших произведений», четыре же статьи, составлявшие первый отдел тринадцатого тома в предыдущем издании и ранее напечатанные в предшествовавших изданиях сочинений, не были включены в том, очевидно, для того, чтобы удешевить его печатание и облегчить для покупателя его приобретение. На обложке тома и на титульном листе к пометке «Произведения последних годов» добавлено «Издание первое». Год издания — 1891, типография — М. Г. Волчанинова. Но набор в обоих изданиях один и тот же, так что, видимо, в типографии Волчанинова лишь вторично печаталась книга, набранная в типографии Мамонтова.
Набор текста «Крейцеровой сонаты» для тринадцатой части, как указано в описании рукописей, производился с оригинала, переписанного рукой С. А. Толстой и содержавшего в себе ряд отступлений от последней, авторизованной рукописи повести и, кроме того, очень большое количество ошибок и пропусков, сделанных переписчицей по рассеянности. Количество искажений подлинного толстовского текста в «Крейцеровой сонате», как она была напечатана в тринадцатой части, увеличивается тем, что и последняя авторизованная рукопись заключала в себе, в свою очередь, ряд ошибочных чтений, незамеченных Толстым и переходивших из копии в копию. В правке корректуры Толстой никакого участия не принимал, а С. А. Толстая правила ее исключительно по оригиналу, сданному в набор, в редких случаях внося исправления по собственному почину и таким образом еще увеличивая количество отступлений от подлинного текста.
В результате всего этого текст «Крейцеровой сонаты» в тринадцатой части — издания 1891 г. — заключает в себе огромное количество искажений (около 200) сравнительно с подлинным текстом повести, сделанных частью сознательно большей же частью бессознательно.
Приводим все сознательные искажения и важнейшие образцы искажений бессознательных по сравнению с верными чтениями текста рукописи № 14. [333]
Сознательные искажения вызывались прежде всего стремлением С. А. Толстой избегнуть рискованных и в печати неудобных, по ее мнению выражений.
Так, в главе V, стр. 20, строка 20, слова: «за сифилитиков» заменены словами: «за больных известной болезнью»; в главах VI и VII, стр. 22, 23, строки 32, 12, 18, слова: *«нашлепки на зады», *«зада», *«нашлепки» заменены соответственно словами: «турнюры», «турнюра», «турнюры»; в главе XIV, стр. 37, строка 7, слова: *«на придворном бале» заменены словами: «на утонченнейшем бале»; в главе XVIII, стр. 46, строка 26, слова «мерзавцы не велели» заменены словами: «доктора не велели»; в главе XXV, стр. 66, строки 23, 24, слова: *«публичные дома» заменены словами: «известные дома». В следующих трех случаях замены сделаны С. А. Толстой, видимо по мотивам субъективного свойства. Так, в главе XI, стр. 28, строки 31—32, слова: *«надо, чтоб супруги воспитали в себе этот порок» заменены словами: «надо, чтоб супруг воспитал в жене этот порок»; в главе XVI, стр. 42, строки 32—33, слова: «виновата она, сделала не то» заменены словами: «виноваты мы, сделали не то»; в главе XIX, стр. 48, строка 7, к словам: «и тут же неожиданную муку — детей» перед словом «детей» добавлено: «столько».