Полное собрание сочинений. Том 3. Басни, стихотворения, письма

Крылов Иван Андреевич

Пустынник и медведь

Хотя услуга нам при нужде дорога, Но за нее не всяк умеет взяться: Не дай бог с дураком связаться!Услужливый дурак опаснее врага.Жил некто человек безродный, одинакой, Вдали от города, в глуши.Про жизнь пустынную, как сладко ни пиши,А в одиночестве способен жить не всякой:Утешно нам и грусть, и радость разделить.Мне скажут: «А лужок, а темная дуброва,Пригорки, ручейки и мурава шелкова?» — «Прекрасны, что и говорить!А всё прискучится, как не с кем молвить слова». Так и Пустыннику тому Соскучилось быть вечно одному.Идет он в лес толкнуться у соседей, Чтоб с кем-нибудь знакомство свесть. В лесу кого набресть, Кроме волков или медведей?И точно, встретился с большим Медведем он, Но делать нечего: снимает шляпу И милому соседушке поклон. Сосед ему протягивает лапу, И, слово-за-слово, знакомятся они, Потом дружатся, Потом не могут уж расстаться

И целые проводят вместе дни.О чем у них, и что бывало разговору, Иль присказок, иль шуточек каких, И как беседа шла у них, Я по сию не знаю пору. Пустынник был не говорлив; Мишук с природы молчалив: Так из избы не вынесено сору.Но как бы ни было, Пустынник очень рад, Что дал ему бог в друге клад.Везде за Мишей он, без Мишеньки тошнится, И Мишенькой не может нахвалиться. Однажды вздумалось друзьямВ день жаркий побродить по рощам, по лугам, И по долам, и по горам; А так как человек медведя послабее, То и Пустынник наш скорее, Чем Мишенька, устал И отставать от друга стал.То видя, говорит, как путный, Мишка другу: «Приляг-ка, брат, и отдохни, Да коли хочешь, так сосни;А я постерегу тебя здесь у досугу». Пустынник был сговорчив: лег, зевнул, Да тотчас и заснул.А Мишка на часах – да он и не без дела: У друга на нос муха села: Он друга обмахнул; Взглянул,А муха на щеке; согнал, а муха снова У друга на носу, И неотвязчивей час-от-часу. Вот Мишенька, не говоря ни слова, Увесистый булыжник в лапы сгреб,Присел на корточки, не переводит духу,Сам думает: «Молчи ж, уж я тебя, воструху!»И, у друга на лбу подкарауля муху, Что силы есть – хвать друга камнем в лоб!Удар так ловок был, что череп врознь раздался,И Мишин друг лежать надолго там остался!

Цветы

В отворенном окне богатого покоя, В фарфоровых, расписанных горшках,Цветы поддельные, с живыми вместе стоя, На проволочных стебельках Качалися спесивоИ выставляли всем красу свою на-диво. Вот дождик начал накрапать.Цветы тафтяные Юпитера тут просят: Нельзя ли дождь унять;Дождь всячески они ругают и поносят.«Юпитер!» молятся: «ты дождик прекрати; Что в нем пути, И что его на свете хуже? Смотри, нельзя по улице пройти: Везде лишь от него и грязь, и лужи».Однако же Зевес не внял мольбе пустой,И дождь себе прошел своею полосой. Прогнавши зной,Он воздух прохладил; природа оживилась, И зелень вся как будто обновилась.Тогда и на окне Цветы живые все Раскинулись во всей своей красе И стали от дождя душистей, Свежее и пушистей.А бедные Цветы поддельные с тех порЛишились всей красы и брошены на двор, Как сор. Таланты истинны за критику не злятся:Их повредить она не может красоты; Одни поддельные цветы Дождя боятся.

Крестьянин и змея

Змея к Крестьянину пришла проситься в дом, Не по-пустому жить без дела,Нет, няньчить у него детей она хотела: Хлеб слаще нажитый трудом!«Я знаю», говорит она: «худую славу, Которая у вас, людей, Идет про Змей, Что все они презлого нраву; Из древности гласит молва, Что благодарности они не знают; Что нет у них ни дружбы, ни родства;Что даже собственных детей они съедают.Всё это может быть: но я не такова.Я сроду никого не только не кусала, Но так гнушаюсь зла,Что жало у себя я вырвать бы дала, Когда б я знала, Что жить могу без жала; И, словом, я добрей Всех Змей.Суди ж, как буду я любить твоих детей!» —«Коль это», говорит Крестьянин: «и не ложно, Всё мне принять тебя не можно; Когда пример такой У нас полюбят,Тогда вползут сюда за доброю Змеей, Одной, Сто злых и всех детей здесь перегубят. Да, кажется, голубушка моя, И потому с тобой мне не ужиться, Что лучшая Змея, По мне, ни к чорту не годится». Отцы, понятно ль вам, на что здесь мечу я?..

Крестьянин и разбойник

Крестьянин, заводясь домком,Купил на ярмарке подойник, да корову, И с ними сквозь дубровуТихонько брел домой проселочным путем, Как вдруг Разбойнику попался.Разбойник Мужика как липку ободрал.«Помилуй», всплачется Крестьянин: «я пропал, Меня совсем ты доканал!Год целый я купить коровушку сбирался: Насилу этого дождался дня».— «Добро, не плачься на меня», Сказал, разжалобясь, Разбойник:«И подлинно, ведь мне коровы не доить; Уж так и быть, Возьми себе назад подойник».

Любопытный

«Приятель дорогой, здорово! Где ты был?» —«В Кунсткамере, мой друг! Часа там три ходил; Всё видел, высмотрел; от удивленья, Поверишь ли, не станет ни уменья Пересказать тебе, ни сил. Уж подлинно, что там чудес палата!Куда на выдумки природа таровата!Каких зверей, каких там птиц я не видал! Какие бабочки, букашки, Козявки, мушки, таракашки!Одни, как изумруд, другие, как коралл! Какие крохотны коровки!Есть,

право, менее булавочной головки!» —«А видел ли слона? Каков собой на взгляд! Я чай, подумал ты, что гору встретил?» —«Да разве там он?» – «Там». – «Ну, братец, виноват: Слона-то я и не приметил».

Лев на ловле

Собака, Лев, да Волк с Лисой В соседстве как-то жили, И вот какой Между собой Они завет все положили: Чтоб им зверей съобща ловить,И что наловится, всё поровну делить.Не знаю, как и чем, а знаю, что сначала Лиса оленя поимала, И шлет к товарищам послов, Чтоб шли делить счастливый лов: Добыча, право, недурная!Пришли, пришел и Лев; он, когти разминая И озираючи товарищей кругом, Дележ располагает И говорит: «Мы, братцы, вчетвером».И на четверо он оленя раздирает.«Теперь, давай делить! Смотрите же, друзья: Вот эта часть моя По договору;Вот эта мне, как Льву, принадлежит без спору;Вот эта мне за то, что всех сильнее я;А к этой чуть из вас лишь лапу кто протянет, Тот с места жив не встанет».

Конь и всадник

Какой-то Всадник так Коня себе нашколил, Что делал из него всё, что изволил; Не шевеля почти и поводов, Конь слушался его лишь слов. «Таких коней и взнуздывать напрасно», Хозяин некогда сказал: «Ну, право, вздумал я прекрасно!»И, в поле выехав, узду с Коня он снял. Почувствуя свободу, Сначала Конь прибавил только ходу Слегка,И, вскинув голову, потряхивая гривой, Он выступкой пошел игривой, Как будто теша Седока.Но, сметя, как над ним управа не крепка, Взял скоро волю Конь ретивой:Вскипела кровь его и разгорелся взор; Не слушая слов всадниковых боле, Он мчит его во весь опор Черезо всё широко поле.Напрасно на него несчастный Всадник мой Дрожащею рукой Узду накинуть покушался: Конь боле лишь серчал и рвался,И сбросил, наконец, с себя его долой; А сам, как бурный вихрь, пустился, Не взвидя света, ни дорог, Поколь, в овраг со всех махнувши ног, До-смерти не убился. Тут в горести Седок «Мой бедный Конь!» сказал: «я стал виною Твоей беды! Когда бы не снял я с тебя узды,— Управил бы наверно я тобою: И ты бы ни меня не сшиб, Ни смертью б сам столь жалкой не погиб! Как ни приманчива свобода, Но для народа Не меньше гибельна она,Когда разумная ей мера не дана.

Крестьяне и река

Крестьяне, вышед из терпенья От разоренья. Что речки им и ручейки При водопольи причиняли, Пошли просить себе управы у Реки,В которую ручьи и речки те впадали. И было что на них донесть! Где озими разрыты; Где мельницы посорваны и смыты; Потоплено скота, что и не счесть!А та Река течет так смирно, хоть и пышно; На ней стоят большие города, И никогда За ней таких проказ не слышно: Так, верно, их она уймет, Между собой Крестьяне рассуждали.Но что ж? как подходить к Реке поближе стали И посмотрели, так узнали,Что половину их добра по ней несет. Тут, попусту не заводя хлопот,Крестьяне лишь его глазами проводили; Потом взглянулись меж собой И, покачавши головой, Пошли домой. А отходя, проговорили: «На что и время тратить нам!На младших не найдешь себе управы там,Где делятся они со старшим пополам».

Добрая лисица

Стрелок весной малиновку убил.Уж пусть бы кончилось на ней несчастье злое,Но нет; за ней должны еще погибнуть трое:Он бедных трех ее птенцов осиротил.Едва из скорлупы, без смыслу и без сил, Малютки терпят голод, И холод,И писком жалобным зовут напрасно мать. «Как можно не страдать, Малюток этих видя; И сердце чье об них не заболит?» Лисица птицам говорит,На камушке против гнезда сироток сидя:«Не киньте, милые, без помощи детей;Хотя по зернышку бедняжкам вы снесите,Хоть по соломинке к их гнездышку приткните: Вы этим жизнь их сохраните; Что дела доброго святей!Кукушка, посмотри, ведь ты и так линяешь:Не лучше ль дать себя немножко ощипатьИ перьем бы твоим постельку их устлать. Ведь попусту ж его ты растеряешь. Ты, жавронок, чем по верхам Тебе кувыркаться, кружиться,Ты б корму поискал по нивам, по лугам, Чтоб с сиротами поделиться.Ты, горлинка, твои птенцы уж подросли,Промыслить корм они и сами бы могли: Так ты бы с своего гнезда слетела, Да вместо матери к малюткам села, А деток бы твоих пусть бог Берег. Ты б, ласточка, ловила мошек, Полакомить безродных крошек. А ты бы, милый соловей,— Ты знаешь, как всех голос твой прельщает,—Меж тем, пока зефир их с гнездышком качает,Ты б убаюкивал их песенкой своей. Такою нежностью, я твердо верю,Вы б заменили им их горькую потерю.Послушайте меня: докажем, что в лесахЕсть добрые сердца, и что…» При сих словах Малютки бедные все трое, Не могши с голоду сидеть в покое, Попадали к Лисе на низ. Что ж кумушка? – Тотчас их съела: И поученья не допела.