Полное собрание сочинений. Том 83
Шрифт:
13 Егор Александрович Тимрот (ум. 1908 г.), самарский адвокат, кончивший Александровский лицей в 1851 г. Толстой так писал В. А. Иславину о Тимроте: «Знаю Тимрота не только за любезного, но и за благороднейшего человека». Впрочем, когда дело коснулось приобретаемого Толстым имения, последний отозвался в другом письме к Иславину же так: «Он — Тимрот — великий либерал и двигатель и оценил постройки гнилушки, как я слышал, в 9000» (соответствующие письма Толстого хранятся в ГЛM).
94.
1871 г. Июня 29. Каралык.
Пишу
Разныхъ народовъ больше 10, табуны Киргизскихъ лошадей, уральскихъ,1 сибирскихъ. —
Пишу только, чтобы воспользоваться прямымъ сообщеніемъ, a подробне буду писать посл. Кром того, телеграфирую.2 —
Я нашелъ средство телеграфировать мн въ Самару. Именно, если случится что-нибудь необыкновенное, то телеграфируй: въ Самару, Гр[афу] Толстому. Нотаріусу Аляеву.3 — Этотъ нотаріусъ знакомый однаго изъ кумысниковъ, и я просилъ его объ томъ, чтобы въ случа телеграммы переслать мн ее съ нарочнымъ. Имй только въ виду, что пересылка съ нарочнымъ можетъ стоить до Каралыка около 20-ти рублей. Я нынче телеграфирую теб, чтобы тебя повеселить, а самъ не могу получить того же. Думалъ я дослать съ отвтомъ, но разсчелъ, что пока придетъ да перешлется изъ Тулы или Ясенковъ,4 я не дождусь. Да что телеграммы. И хорошее и дурное не иметъ времени. Раньше ли, посл. Настоящее хорошее и дурное.
Офенбергу5 я ршилъ ничего не отвчать. Можетъ быть, онъ самъ или братъ еще напишутъ, тогда видно будетъ, притомъ здшняя покупка застилаете вс другія. — Что Любовь Александровна?6 Какъ я радъ, что ей лучше.
Придумай же устроить ее попокойне. — Нынче 2 недли, что я на кумыс, 1/3. Ужасно считаю дни. —
Прощай, душенька, цлую тебя, цлуй всхъ.
29 Іюня.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 89—90.
1 О посещении ярмарки, которую описывает Толстой, С. А. Берс пишет: «Мы сделали еще одну поездку вдвоем на Петровскую ярмарку в г. Бузулук за 70 верст. Поехали мы на одной лошади в небольших дрогах и взяли с собой запас кумыса в небольшом турсуке. Ярмарка отличалась пестротой и разнообразием племен: русские мужики, уральские казаки, башкиры и киргизы, и в этой толпе Лев Николаевич расхаживал со свойственной ему любознательностью и со всеми заговаривал. Даже с пьяными он не боялся вступать в разговор. Какой-то пьяный мужик вздумал обнять его от избытка добродушия, но строгий и внушительный взгляд Л. Н-ча остановил его. Мужик сам опустил свои руки и сказал: «нет, ничаво, нябось» («Воспоминания о Толстом», стр. 55).
2 Телеграмма эта не сохранилась. С. А. Толстая писала о получении ее 30 июня ночью: «Вчера я получила твою телеграмму, и с тех пор я весела, опять сильна и бодра духом. Милый, ты знал, что ты меня опять этим поставишь нравственно на ноги, и ты действительно это сделал. Я вдруг опять всех полюбила, только оттого, что
3 Сергей Федорович Аляев, городской нотариус, живший в Самаре на Дворянской улице в доме Новикова.
4 Ясенки, ныне Щёкино — станция Московско-Курской железной дороги, в семи верстах от Ясной поляны.
5 Барон Федор Иванович Оффенберг (1839—1872), полковник лейб-гвардии гусарского полка, владел Алябьевым, имением близ Никольского-Вяземского, Чернского уезда Тульской губернии; о нем С. А. Толстая писала в письме от 13 июня: «От Оффенберга получила глупейшее письмо полное ошибок. Он пишет, что: «именье в сущности не мое, а брата, имейте дело с ним; а я хотя и нахожу, что менее 90 000 р. не выгодно продать Алябьево, но если брат согласен, то я никаких препятствий делать не буду, если брат согласится продать и за 80 000 р.» Если ты хочешь отнестись к брату, так как этот, очевидно, ничего не значит, то вот его адрес до 15 июля: «В Варшаву в расположение 5-го гусарского Александрийского полка, полковому командиру барону Петру Ивановичу Оффенберг. Если ты ему будешь писать, то напиши, что брат его тебе писал, чтоб ты к нему отнесся». П. И. Оффенберг — полковник, флигель-адъютант с 1861 г., с 1874 г. отставной генерал-майор, позднее заведывал лифляндской конюшней.
6 С. А. Толстая писала о Любови Александровне Берс 21 июня 1871 г.: «Мама сегодня стала пить воды, здоровье ее лучше, но не совсем еще хорошо. Она бодра, помогает нам в доме и с детьми. Читает очень много и гуляет с детьми. Я вчера вечером ей собирала старые книги: «Revue des deux Mondes», и она хочет читать теперь «Le roman d’une honn^ete femme» («Роман честной женщины»); если помнишь, нам очень нравилось, Cherbullier». (ПСТ, стр. 97.)
95.
1871 г. Июля 3. Каралык. 3 Іюля.
Пишу 9-е письмо,1 и только два слова, съ тмъ, чтобы сказать, что я все, какъ прежде, и измученъ ожиданіемъ писемъ отъ тебя. Ничего не получалъ посл 13-го. Жду каждый день. — Тоска нравственная преобладаетъ2 надъ физической, и не знаю, когда кончится мое мученье. Тороплюсь. Башкирецъ сидитъ, ждетъ. Здоровье ни то, ни сё.
Прощай, обнимаю тебя, душенька..
Завтра буду писать еще.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 90.
1 В действительности — десятое письмо.
2В подлиннике: приобладаетъ.
С. А. Толстая отвечала на это письмо 19 июля 1871 г.: «Я пишу двенадцатое письмо и вчера вдруг получила от тебя письмо от третьего июля, в котором ты пишешь, что получил от меня только одно письмо. Я воображаю, до какой степени тебе неприятно не иметь от нас известий. Твои письма, это для меня такая поддержка и утешение, хотя даже письма твои совсем не такие, что могли бы утешать. Когда же кончится это тяжелое состояние; время страшно тихо идет..... Можно ли из такой дали писать такие коротенькие записочки, как ты мне? Ждешь, ждешь, и вдруг только несколько слов». (ПСТ, стр. 117—118.)