Полное собрание сочинений. Том 85. Письма к В. Г. Черткову 1883-1886 гг.

Толстой Лев Николаевич

Не знаю, что буду длать дорогой и въ деревн, но надюсь, что буду чмъ-нибудь служить за кормъ.¹¹ Иду же главное затмъ, чтобы отдохнуть отъ роскошной жизни и хоть немного принять участіе въ настоящей.

Л. Т.

Полностью печатается впервые. Большая часть была напечатана в ТЕ 1913 г., отд. «Письма Л. Н. Толстого», стр. 35—36. На подлиннике рукой Черткова помечено: «М. 3 апр.» Дата эта соответствует дню написания письма, так как на следующий день, 4 апреля, Толстой в сопровождении названных им лиц действительно отправился пешком в Ясную поляну.

Письмо написано без каких-либо внешних побудительных мотивов в виде писем со стороны Черткова, так как на письмо его от 29 марта, временно остававшееся без ответа, Толстой откликается лишь позднее, из Ясной поляны.

¹ «Количка» — Николай Николаевич Ге-сын. См. о нем прим. 1 к п. № 16 от 2 мая 1884 г.

² Михаил Александрович Стахович (1861—1923) — сын хорошего знакомого Толстых, богатого орловского помещика, бывавшего при дворе, и известного театрала A. A. Стаховича, — в то время еще молодой человек, окончивший училище правоведения, познакомившийся с Толстыми в 1880 г. и дружески принимаемый в их семье. В дальнейшем — елецкий предводитель дворянства, затем — орловский губернский предводитель дворянства умеренно-либерального

направления, затем член 1 Госуд. Думы, где он явился одним из организаторов фракции «мирного обновления», и II Госуд. Думы, затем член Госуд. Совета по выбору от земств. В период февральской революции — финляндский генерал-губернатор, затем посол в Испании. После октябрьской революции остался за границей, в Париже, где и умер.

³ Мысль о подборе для «Посредника» русских пословиц была дана Толстому Н. Л. Озмидовым, который сам начал собирать их из Даля, Афанасьева и др. H. Н. Иванов (см. ниже, прим. 7) в воспоминаниях своих «у Л. Н. Толстого в 1886 г.», напечатанных в книге «Л. Н. Толстой. Юбилейный сборник», Госизд., М.-Л., 1928, сообщает: «Особенно одобрил Лев Николаевич задуманную Озмидовым работу над пословицами, когда Озмидов сказал, что он намерен в заключение работы подобрать параллельно к пословицам, по смыслу их, изречения из Евангелия. Толстой сказал, что многие из пословиц... есть само учение Христа, пережитое и передуманное трудящимся народом среди живой действительности, выраженное метким, кратким и сильным народным языком, простое и ясное в устах народа, как чистая и вечная правда». В виду того, что летом 1886 г. Озмидов уехал в земледельческую колонию на Кавказ, Толстой продолжал работу над отборкой пословиц для «Посредника» один. Они вошли в народный «Календарь с пословицами на 1887 г.», вышедший, с некоторым запозданием, в начале названного года, в Петербурге, с рисунками Л. Дитерихса, затем — в том же году — были изданы отдельно: «Пословицы на каждый день», изд. «Посредника», М., 1887 г. и выдержали несколько изданий. Интерес Толстого к пословицам сохранился у него до конца жизни. Последняя книга, приобретенная им в 1910 г., была книга И. Иллюстрова «Жизнь русского народа в его пословицах. Сборник русских пословиц и поговорок», изд. 2-е, Спб. 1910.

⁴ О квакерах см. прим. 2 к п. № 70 от 9—10 июня 1885 г. Они привлекали симпатии Толстого своим учением о непротивлении злу насилием. Относительно упоминаемой им статьи о квакерах в точности можно установить лишь то, что она была переслана Озмидову из редакции «Посредника», вероятно, для исправления языка, что делал иногда Озмидов. А. К. Черткова полагает, что статья эта была переводная. Название ее и имя автора в редакции «Посредника» не сохранились. В печати не появилась — быть может, по цензурным соображениям.

⁵ Говоря о статьях, посвященных Миклухе-Маклаю и штундистам, рядом со статьей из жизни квакеров, Толстой тем самым указывает на основной мотив этих статей: идею «непротивления злу насилием». — Николай Николаевич Миклуха-Маклай (1847—1888) — путешественник и естествоиспытатель, исследователь неизвестного до него побережья Новой Гвинеи, названного в честь него берегом Маклая, а также ряда других не описанных до него местностей и диких народностей Новой Гвинеи, не исключая людоедов. При первом своем посещении Новой Гвинеи, в 1871 г., был встречен папуасами недоверчиво, но через полгода своим необычайным мужеством и выдержанной гуманностью заслужил их живейшую симпатию и приобрел просветительное влияние на них. Вернувшись к ним во второй половине 1870-х гг., он имел случаи наблюдать жестокую эксплоатацию островитян со стороны приезжих коммерсантов и вступил в борьбу с ними, продолжавшуюся несколько дет. В 1885 г. он приехал обратно в Россию со своими замечательными коллекциями, устроил выставку их и прочел в Петербурге и в Москве несколько лекций о своих путешествиях. В это время и узнал о нем Толстой. Несколько позднее, в сентябре 1886 г., Миклуха-Маклай послал Толстому, при письме, две свои брошюры, одна из которых — о втором пребывании его на берегу его имени — сохранилась в Яснополянской библиотеке. Толстой отвечал ему письмом от 25 сентября 1886 г., в котором он между прочим писал: «... Все коллекции ваши и все наблюдения научные — ничто в сравнении с тем наблюдением о свойствах человека, которые вы сделали, поселившись среди диких и войдя в общение с ними и воздействуя на них одним разумом; и поэтому ради всего святого изложите с величайшею подробностью и со свойственной вам строгой правдивостью все ваши отношения человека с человеком, в которые вы вступили там с людьми». (См. т. 63.) — Многочисленные научные труды Миклухи-Маклая напечатаны в «Изв. имп. русск. географ, о-ва» за 1871—1884 гг., но оставшиеся после него записки и дневники не изданы до сих пор. — Мысль Толстого об издании посвященной ему популярной книжки была осуществлена «Посредником» лишь значительно позже — книжкою Е. Коротковой «Замечательный русский путешественник, друг диких Н. Н. Миклуха-Маклай» (в Библ-ке И. Горбунова-Посадова для детей и юношества), М., 1915.

⁶ Штундисты — религиозная секта, возникшая на юге России под влиянием немецких колонистов-протестантов. Тяжелые экономические и бытовые условия жизни в период крепостничества и после падения крепостного права и неудовлетворенность формализмом православного духовенства вызывали среди крестьян умственные брожения, в результате которых они пришли к отрицанию церкви со всеми ее обрядами и непосредственному обращению к тексту Евангелия. В 1870-х и 1880-х гг. штундизм в нескольких своих разновидностях стал распространяться и по центральным губерниям России, что вызвало гонения на него со стороны церкви и властей. Сущность эпизода из этих гонений, о котором говорит в своем письме Толстой, раскрыть не удалось. Мысль Толстого об издании популярной книжки, посвященной штундистам, в связи с упомянутым им эпизодом, не могла быть в то время осуществлена в виду непреодолимых трудностей, какие она встретила бы в цензуре.

⁷ Николай Никитич Иванов (1867—1913) — в то время девятнадцатилетний юноша, болезненный, почти калека, сын фельдшера московской Бутырской тюрьмы. Детство провел в подвале, где жила семья, в большой бедности. Рано приобрел склонность к писательству и, написав ряд рассказов и стихотворений, показал их Толстому, к которому пришел впервые в марте 1886 г. Толстой отнесся к нему, как к человеку и писателю, с большой горячностью. В своих воспоминаниях о знакомстве с Толстым в 1886 г. («Л. Н. Толстой. Юбил. сборник». М.-Л., 1928) он передает отзыв Толстого о его произведениях в следующих словах: «...Вот в этих подробностях, в этих «чуть-чуть» — вся судьба каждого автора; нет этого — этих «чуть-чуть» — значит всё пропало... У вас это есть, — обратился Л. Н. ко мне, — вы можете писать, хотя и новичек в этом деле». В конце апреля 1886 г. Иванов вновь принес Толстому несколько своих вещей. Толстой опять похвалил их и обещал, что постарается напечатать их в «Посреднике», хотя всё, что писал Иванов, с цензурной точки зрения было очень опасно, а цензура в это время, по словам Толстого, уже «дошла до последних пределов глупости и безобразия». Действительно, два рассказа Иванова — «Без хлеба» и «Юродивый» — не прошли цензуру. Над некоторыми

произведениями юноши Толстой работал сам, внося в них, совместно с ним, разные поправки. Так в письме от 15 октября 1886 г. к Черткову, с которым Иванов вскоре сблизился настолько, что перешел на «ты», и которому стал помогать в редакторской работе для «Посредника», он пишет: «Посылаю стих. «Торгаш», написанное в Ясной поляне. Я его поправил по редакции Л. Н. Прошу вас найти наши с Л. Н. поправки и дополнения к «Пасхе» (AЧ). По поводу этого рассказа Толстой еще в мае 1886 г. писал Софье Андреевне: «Пожалуйста, если тебе не трудно, увидь Сытина и попроси его от меня передать Николаю Иванову... 30 рублей за его рассказ «Пасху». Сытин мне обещал это сделать. Если же он не может, то передай пожалуйста ты 30 р. Иванову. Он написал мне такое трогательное письмо. Он чудесный мальчик». Однако напечатать рассказ «Пасха» не удалось, хотя он был уже набран, — вероятно, тоже из-за цензуры. Из произведений Иванова напечатаны было «Посредником» только стихотворения «Исповедь торгаша» (повидимому, то, которое поправил Толстой), «Деревенские ребята» и «Целовальник», вошедшие в сборник стихов «Гусляр», Спб., 1887 г., а также вступительное стихотворение ко 2-му изд. «Фабиолы», 1887 г., под названием «Путь блага». Две маленькие вещи его в прозе — басня «Блоха и муха» (тему ее дал Иванову Толстой) и «Три друга» были напечатаны в сборнике «Цветник», Киев, 1886. Как видно из письма Черткова от 24 мая 1886 г., обе эти вещи были поправлены Толстым. — Однако, не обладая широким жизненным кругозором и значительным внутренним содержанием, Иванов в полтора-два года «исписался», и в письме 20—28 сентября 1888 г., Толстой уже передает ему через Черткова совет до поры до времени «не думать о писательстве»; в его последних произведениях, как говорит Толстой, «ничего нет нового своего, все есть подражание читанному и описания верные виденного, но ненужные». (См. т. 86.) Отношения его с Ивановым, хотя и потеряли прежний оживленный характер, поддерживались до начала 1910 г., когда Иванов, рассердясь на него за то, что он не поинтересовался прочесть его «Воспоминания» написал ему чрезвычайно грубое письмо.

⁸ П. И. Бирюков.

⁹ А. М. Калмыкова.

¹⁰ А. К. Дитерихс. См. комментарий к п. № 119 от конца сентября — начала октября 1886 г.

¹¹ Толстой с H. Н. Ге-сыном и М. А. Стаховичем пустились в свое пешеходное путешествие из Москвы в Ясную поляну 4 апреля к вечеру. В этот день вечером С. А. Толстая (отвечая Черткову по просьбе Толстого, на его запрос относительно заимствований из «Книжек для чтения» (см. комментарий к п. 105 от 11 апреля) писала ему: «Сегодня Лев Николаевич ушел пешком в Ясную поляну с мешком на спине, веселый и здоровый. Его сопровождает Ник. Ник. Ге и Мих. Ал. Стахович, оба такими же странниками и в таких же костюмах. Мы проводили их за город, и очень стало за них жутко» (AЧ). Пришли они в Ясную поляну 9 апреля утром. По дороге подъехали лишь два раза — всего 25 верст. Только Стахович «ослабел» и часть пути проехал поездом. В письмах Толстого к Софье Андреевне от 6—9 апреля запечатлены некоторые подробности этого путешествия. Так 9 апреля он пишет: «Мы шли прекрасно. Осталось, как я и ожидал, одно из лучших воспоминаний в жизни... Кроме ласки и добродушия мы ничего не видали и сами никому не оказывали. Питались чаем, хлебом и два раза щами и чувствовали себя бодрыми и здоровыми. Ночевали по 12 человек в избе и спали прекрасно». (См. т. 83.) В записной книжке своей Толстой записал в эти дни свою беседу с 75-тилетним стариком-солдатом, у которого они ночевали, о жестокостях солдатской жизни при Николае I и свои размышления по поводу его рассказа, из которого в том же году возникло новое произведение Толстого — «Николай Палкин».

105.

1886 г., Апреля 11. Я. П.

Извелъ всю почт[овую] бумагу на письма, и свои силы, и вамъ, милый другъ, пишу подъ конецъ. Много хорошихъ писемъ было, на к[оторыя] отвчалъ. Радостныя письма.¹ — Я 3-й день въ деревн. Здсь мн не такъ хорошо, какъ было въ пути. Здсь слды старыхъ грховъ и, кром того, я не одинъ. Колич[ка] Ге, Лева, Альсидъ,² Файнерманы.³ Мн хорошо, но дорогой было прекрасно. Ничего я не писалъ и не пишу еще. И едва ли долго здсь останусь, должно быть въ начал Святой⁴ вернусь и потороплю часть семейства ухать пораньше. — Теперь по пунктамъ, 1) Руциной⁵ рукопись я получилъ почти въ минуту отправленія изъ Москвы. Должно быть хорошо. Я пришлю ее вамъ на Святой. 2) Жена вамъ писала о заимствованіяхъ.⁶ 3) Картины Ге — вы тоже все знаете отъ жены.⁷ Теперь пункты предшествующего письма: 1) Севастопольск[iе] раз[сказы] я до отхода изъ Москвы не получалъ. На Святой сдлаю, если нужно, такія измненія, какія придется, и такъ, чтобы вамъ не дать лишняго труда.⁸ 2) Дда Соф[рона] тоже не получалъ и согласенъ, что измнять надо меньше.⁹ 3) О карт[инахъ] Ге.¹⁰ 4) Радуюсь за переводъ по малор[оссійски].¹¹ 5) Особенно радуюсь видть васъ въ Ясной, коли будемъ живы. Да, хорошо вамъ набрать съ собой побольше работы въ Англію. А впрочемъ я все больше и больше убждаюсь, что чмъ меньше человкъ загадываетъ и ломитъ, а подается по обстоятельствамъ и вызовамъ, тмъ нетолько онъ счастливе, но плодотворне его дятельность. Все къ лучшему. И ваша поздка въ Англію, к[оторая] и вамъ и мн кажется такъ напрасна,¹² наврное иметъ значеніе. Какое? Только не такое, какое мы можемъ придумать. Теперь мои пункты. 1) Послала ли вамъ Таня, дочь, разсказъ Иванова, очень хорошій?¹³ Но пожалуйста хорошенько покритикуйте, я могу быть пристрастенъ. Тутъ у меня есть разсказъ мужика,¹⁴ я не прочелъ еще, но кажется, не дуренъ. Радостно то, что наши книжки вызываютъ и вызовутъ подражателей сначала, а потомъ самобытныхъ дятелей въ этомъ род.¹⁵ — 2) Присланные вами Озмидову разсказы о квакерахъ 1-й номеръ.¹⁶ Это во что бы то ни стало надо напечатать и скоре. Это очень важно. — Дор`oгой намъ старикъ странникъ разсказывалъ Чмъ люди живы. Онъ узналъ его по разсказамъ. И удивительно врно и хорошо разсказывалъ. Мн очень радостно б[ыло] слышать.

До свиданья, милый другъ, цлую васъ и всхъ нашихъ друзей. Насчетъ помщенія моихъ разсказовъ я-то согласенъ, да как бы это не возстановило жену противъ васъ.¹⁷ Я такъ радъ, когда вы съ ней въ согласіи. Ивана Дурака я радъ, что пропустили въ 12-й ч.¹⁸ Это шагъ впередъ.

Л. Т.

Полностью печатается впервые. С исключением первого абзаца напечатано в ТЕ 1913 г., отд. «Письма Л. Н. Толстого», стр. 36—37. Письмо написано на неровно оторванной четвертушке писчей бумаги. На нем рукой Черткова, кроме архивного №, пометка: «11 апреля». Письмо должно быть отнесено к этому числу, потому что в письме Толстого к С. А. Толстой от 11 апреля, в соответствии с началом этого письма, сообщается: «Нынче целое утро сидел один, писал письма — ответы на интересные, полученные мною». Указанная дата подтверждается и словами: «Я 3-й день в деревне».