Полное собрание сочинений. Том 85. Письма к В. Г. Черткову 1883-1886 гг.
Шрифт:
Письмо это является ответом на три письма Черткова, из которых одно, от 29 марта, было получено им еще в Москве, другое, от 4 апреля, переслано из Москвы с несколькими письмами других лиц, и последнее, от 6 апреля, на которое он отвечает в первой части своего письма, — получено им в Ясной поляне. В первом из этих писем Чертков говорит: „...Для нашего сборника (см. ниже, прим. 6) весьма желательно воспользоваться некоторыми из рассказов ваших, помещенных в «Книжках для чтения». Мы желали бы воспользоваться ими в том размере, какой допускается правилами о литературной собственности; но не хотим этого делать, не сообщив об этом раньше Софье Андреевне и не заручившись уверенностью, что это ее не огорчит... Рассказы ваши давно заимствуются и помещены в различных изданиях, даже специально школьных, а между тем именно ваши «Книги для чтения» требуются в постоянно возрастающем количестве. Тем более некоторые из ваших рассказов, помещенные в нашем сборнике без обозначения вашего имени, не могут повредить сбыту «Книг для чтения». Я бы сам написал об этом Софье Андреевне; только меня останавливает сознание того, что она часто предполагает во мне желание противодействовать ее изданиям... Сознание это мне причиняет много боли, так как естественно, нет лица, с которым я желал бы больше пользоваться хорошими и доверчивыми отношениями, как ваша жена... — Софья Андреевна сказала мне, что, когда я в отсутствии, то она ко мне бывает хуже расположена, чем когда я бываю на лицо. Я боюсь, что это происходит
Письмо Черткова от 4 апреля, так же как часть письма от 6 апреля, излагает его запросы по пунктам, чт`o вызывает соответствующую форму и в ответе Толстого. Приводим из этих писем всё наиболее существенное. «Посылаю вам, дорогой Л. H., сокращенные и измененные Озмидовым «Севастопольские рассказы», — пишет Чертков. — Я их перечел в этом виде, и мне кажется, что они производят очень сильное впечатление в желательную сторону. Мне также кажется, что вам там много изменять не стоит. Лучше было бы употребить нужное на это время на написание рассказа нового в боевой военной обстановке. Потребность в таком рассказе — большая. В этих же очерках желательно было бы только немного связать отрывки и действующих лиц для того, чтобы новые лица не выступали бы неожиданно и без связи. Назвать бы следовало всю книжку «Осада Севастополя»... [См. ниже, прим. 8.] — Посылаю вам «Деда Софрона» [см. ниже, прим. 9] с отмеченными Озмидовым местами, которые он считает желательным переделать. Вообще я высоко ценю его строгое отношение к книгам с точки зрения учения и считаю, что он много нам помогает этим. Только я заметил, что к художественной стороне он иногда не чуток и не замечает, когда мысль, вполне соответствующая нашему пониманию жизни, передается не в определенных положительных выражениях, а в общем впечатлении, производимом рассказом. Так в данном случае — я считаю «Деда Софрона» прекрасным рассказом, не требующим изменений... Жду от вас новые чистые экземпляры альбома Ге для представления в цензуру [см. ниже, прим. 7]. Я уже заручился согласием одного магазина изящных картин, который от себя представит в цензуру эти фотографии, так как на нас там смотрят косо. — Присланный нам уже давно перевод на малороссийский язык «Двух стариков» я подверг пересмотру знатоков, и сейчас получил вполне одобрительную оценку этой книги. Оказывается, что перевод сделан Иваном Манжуром, известным знатоком малороссийского языка. Принимаю меры к пропуску этого рассказа через Киевскую цензуру и к его изданию [см. ниже прим. 11]. Мать собирается в Лизиновку 24-го, но остановится в Москве. Там мы хотим пробыть дней 10, а на обратном пути надеюсь навестить вас в Ясной».
В письме от 6 апреля Чертков говорит: «Вы, вероятно, в настоящую минуту еще находитесь на пути в Ясную... Если вы здоровы, то вам должно быть очень хорошо... Когда я нахожусь в более нормальной обстановке, напр., когда я один в деревне, то я чувствую себя совсем иначе. Но я тогда страдаю от сознания непродолжительности, непостоянства этого положения. Я всё время чувствую, что вот-вот оно прекратится и наступит срок опять вступить в атмосферу исключительности и роскоши... Сегодня... вставши, первым делом я почитал о беседе с Никодимом из вашего подробного перевода Евангелия. В этой книге я всегда нахожу много хорошего и нужного. Я радуюсь тому, что освобождаюсь от страха разбирать вопросы евангельские со стороны противоположной той, которую считают единственно верной ближайшие люди, меня окружающие и воспитавшие меня... Видно таково влияние страшной искренности и уверенности в них, что оно вселяет робость, задерживающую в других, близких к ним, вполне свободное бесстрашное критическое отношение к основам их веры... Теперь это кажется очень просто, но совсем не так легко и скоро я был доведен до такого свободного состояния. И, разумеется, в этом освобождении вы мне много помогли...» Далее Чертков сообщает о том, как он поступил с последними произведениями Толстого, предназначавшимися для «Посредника»: «Три старца» появились в «Ниве», пишет он. — Все удивляются, как их пропустили. И действительно появление их произвело официальную суматоху. Я очень рад, что они хоть там проскочили. У «Нивы» больше 100 т. подписчиков. Если каждый номер средним числом прочтут 10 человек, то рассказ этот достигнет миллиона человеческих душ, и именно таких, для кого он больше всего нужен: священников сельских, учителей, писарей и т. п. Нет сомнения, что если бы он не появился в «Ниве» раньше 12-го тома, то невозможно было бы его больше нигде в России напечатать в течение всего того времени, покуда внешние обстоятельства не изменятся. А он особенно нужен именно при преобладании настоящей нетерпимости. — «Много ли человеку земли нужно», как рассказ не рискованный, я отдал Оболенскому, который был очень встревожен тем, что он не дает своим подписчикам обещанных ваших статей, и собирался сделать объявление о том, что у него больше не будут появляться ваши вещи — ради того, чтобы не вводить в заблуждение подписчиков. Ему пропустили этот рассказ. Вместе с тем мне разрешили издание в отдельной книжке под заглавием «Три сказки» — «Много ли человеку земли нужно», «Зерно» и «Краюшку». Всё это без помарок за исключением в «Много ли земли» слов: «стали красным петухом грозить». — «Крестника», как рискованный рассказ, я отдал в неподцензурное издание «Книжки Недели». Там пропустили, и теперь рассчитываю, что пропустят и для отдельной книжки. «Первый винокур», комедию, мне разрешили отдельною книжкою... «Кающегося грешника» я еще не представлял. Все говорят, что это весьма рискованная вещь. Не торопясь соображу, как лучше с ним поступить. Я телеграфировал вашей жене, прося выслать мне 12 том. Войду в сношения с цензурой по поводу издания «Ивана-Дурака» отдельно, — вероятно, с некоторыми помарками, покуда еще он не успел наделать много шуму. — Вообще я очень радуюсь тому, что нам удастся дать народу ваши рассказы и еще несколько хороших вещей: «Жадный мужик» Эртеля, «Марья-кружевница», «Четыре дня», «Махмудкины дети». Гаршин написал прекрасно «Правителя Аггея». Он вложил туда всё то хорошее, чем он владеет, — теплоту, нежность. Он сначала появится в Русской мысли, и мне очень интересен ваш отзыв. На последние мои письма и посылки я не получал от вас ответов на то, о чем спрашивал... 1. Прочли ли рукопись от Рутцен (перевод из Диккенса) [см. ниже прим. 5]. Ваш отзыв нужен, т. к. она его ждет. — 2. Получили ли письмо о заимствовании нами для сборника рассказов из «Книжек для чтения» издания вашей жены». — В заключительной части письма Чертков жалуется на Озмидова, который, работая для «Посредника» у Сытина, проявляет к нему сухое, недоброжелательное отношение и, на попытки его, Черткова, смягчать это отношение, так как сам он испытывает к Сытину теплое чувство, отвечает только, что «ей Богу это ему давно всё известно» и т. п.
Из новых произведений Толстого, о которых пишет здесь Чертков, «Три старца», напечатанные в «Ниве» за 1886 г., № 13, для «Посредника» разрешены не были. — О сказках «Крестник» и «Много ли человеку земли нужно» см. прим. 8 к п. № 100 от 22 февраля 1886 г. Первая из них для «Посредника» не была разрешена. Вторая, напечатанная предварительно в «Русском богатстве» 1886 г., № 4, вошла в книжку изд. «Посредника» «Три сказки», М. 1886 (дозв. ценз. в Спб. 2 апреля) вместе с сказкой «Зерно с куриное яйцо» и сказкой «Как
1 Письма, которые писал в эти дни Толстой, не сохранились, и установить, от кого он получил те «хорошие письма», на которые он отвечал, не удалось.
2 Альсид (Alcide) или Алкид — сын Анны Сейрон (Seuron), уроженки Бадена, вдовы французского эмигранта, жившей в течение шести лет в доме Толстых в качестве французской гувернантки и написавшей позднее на немецком языке весьма сомнительные в разных отношениях записи из этого периода своей жизни, которые вышли под заглавием: «Graf Leo Tolstoi. Intimes aus seinem Leben. Von Anna Seuron. Hrsg. und mit einer Einleitung versehen von Eugen Zabel. Berlin, 1895 (в русском переводе: «Шесть лет в доме гр. Л. Н. Толстого. Записки Анны Сейрон. Перев. с немецкого С. Сергиевского, Спб. 1895). Имя Анны Сейрон часто упоминается в письмах Толстого к Софье Андреевне. Сын ее Алкид, молодой человек, учившийся в Лазаревском институте восточных языков, жил с нею в семействе Толстых. Несколько лет спустя во время холерной эпидемии умер от холеры.
3 Об И. Б. Фейнермане см. прим. 5 к п. № 77 от 29—30 августа 1885. О жене его см. ниже, п. № 111 от 28—29 июня 1886 г. и прим. 11 к нему.
4 Пасха приходилась в 1886 г. на 13 апреля.
5 Толстой пишет «Руцина» вместо Рутцен. О ней и работе ее, упоминаемой в письмах Толстого, мы имеем лишь неполные сведения, почерпнутые из сохранившихся в архиве «Посредника» (AЧ) писем ее к Черткову и оттисков, в копировальной книге «Посредника», с деловых писем к ней. Инициалы ее имени и отчества А. А., адрес — г. Фатеж Курской губ., в уезде которого находилось имение, где она жила с детьми, повидимому, уже взрослыми (она называет их «моя молодежь») зиму и лето. По соображениям Д. И. Шаховского, который лично знал члена I государственной думы Александра Николаевича Рутцена (род. 1858 г.), А. А. Рутцен была матерью его и двух его сестер, Варвары Николаевны и Людмилы Николаевны, выступавших впоследствии в печати. Переписка А. А. Рутцен с Чертковым началась еще в конце 1885 г., когда она выразила желание работать для «Посредника». Чертков предложил ей заняться переложением для народа Диккенса (см. комментарий к п. Толстого № 89 от конца ноября 1885 г.). Из письма А. А. Рутцен от 23 марта видно, что она со своей «молодежью» переложила для «Посредника» сказку Диккенса «Christmas Carol» (1844 г.), которая вышла в свет в изд. «Посредника» с некоторым запозданием под заглавием: «Рождественская сказка. Переделка с английского». М. 1887 г.
6 «В цитированном уже по другому поводу письме С. А. Толстой к Черткову от 4 апреля она отвечала ему по вопросу о заимствованном из «Книжек для чтения» Толстого материале для «Посредника» следующее: «Вы спрашивали, можно ли взять из «Книг для чтения» кое-что для сборника. Конечно, как вы говорите, вы можете взять по закону сколько полагается. Но во всяком случае я бы была вам благодарна, если бы вы мне писали, что именно вы возьмете, и я бы известила тогда, неприятно мне или нет. Вообще продажа моих 4-х Книжек для чтения очень уменьшилась за этот год, и, вероятно, это благодаря более дешевым изданиям. Но я перестала огорчаться этим с тех пор, как так больно огорчилась настоящим горем, именно потерей ребенка. Мне теперь странно, что я так принимала к сердцу разные мелочи и пустяки» (AЧ). — Заимствования отдельных небольших вещей из «Книжек для чтения» Чертков предполагал сделать для подготовлявшегося к печати сборника «Цветник». О нем см. прим. 5 к п. № 117 от 13—14 сентября 1886.
7 Об издании рисунков Н. Н. Ге к «Чем люди живы» написала Черткову, по поручению Толстого, не Софья Андреевна, а Татьяна Львовна Толстая, которая взяла на себя и заботу о готовящемся альбоме этих рисунков. В своем небольшом письме по этому вопросу, не датированном, она просит Черткова как можно скорее выслать в Москву разрешенные цензурой фотографии с рисунков Ге, так как без этого типография отказывается печатать относящийся к рисункам текст, а между тем альбом предположено выпустить к Пасхе. Намерение это не могло осуществиться, так как для прохождения рисунков в цензуре Черткову пришлось еще хлопотать. (См. об этом прим. 1 и 3 к п. № 103 от 1 апреля.) В том же письме Татьяны Львовны сообщается, что Толстой хотел бы, чтобы альбом вышел в двух изданиях — в одном на лучшей бумаге и в папке за 5 р. экземпляр, в другом — на более дешевой бумаге в обложке за 2 р. 50 к. (AЧ). В письме к Н. Н. Ге-отцу от конца марта Толстой высказывал ту же мысль об издании более дорогих и более дешевых экземпляров альбома, что и было выполнено.
8 Сокращенные и измененные Озмидовым «Севастопольские рассказы» («Севастополь в декабре 1855 г.», «Севастополь в мае» и «Севастополь в августе»,) Толстой, как видно из следующего его письма (№ 106 от 15—16 апреля), не стал поправлять. Книжка под заголовком: «Осада Севастополя (сокращено по рассказам о Севастопольской обороне), изд. Поср., М., 1886, с рисунками М. Малышева», вышла в августе или начале сентября (ценз. разрешение получено в Москве 1 августа).
9 О рассказе В. И. Савихина «Дед Софрон» см. прим. 1 к п. № 45 от 15 февраля 1885 г.
10 Ответ Толстого по этому пункту уже дан в том же письме выше (см. прим. 7) и потому, выписав его по порядку из письма Черткова от 4 апреля, он оставляет фразу незаконченной.
11 И. И. Манжур, сделавший тот перевод «Двух стариков» Толстого на «малороссийский» язык, о котором пишет Чертков, в конце января или начале февраля 1886 г. обратился в редакцию «Посредника» с письмом, в котором предложил издавать книжки «Посредника» и на «малороссийском» языке, и выражал желание перевести в ближайшее время один из рассказов Толстого. Письмо это, о котором Чертков упоминает в одном из предыдущих своих писем, как об известном Толстому, не сохранилось, но в копировальной книге «Посредника» сохранился адресованный в Екатеринославль ответ на него редакции «Посредника» от 5 февраля 1886 г., по которому можно составить себе ясное представление о письме Манжура и в котором выражается согласие на его предложение (AЧ). Однако план об издании книжек «Посредника» на «малороссийском» языке, начиная с «Двух стариков» Толстого, разбился о запрещение цензуры.