Полное собрание сочинений
Шрифт:
– Да я уж точно и не помню этого места, вряд ли смогу найти.
– А я помогу тебе. Мы быстро найдем, вот увидишь.
– Каким образом?
– Этого не знаю. Знаю только, что смогу, вот и все.
– Тогда зачем тебе моя помощь?
– Так быстрее.
– Но какая тебе разница, где это место? Зачем
– Не знаю. Просто чувствую, что нужно, – и все.
– Ларочка, ты меня все больше удивляешь, родная моя!
Ответом было молчание.
На другое утро (это была суббота) мы с Ларисой отправились в лес на поиски места, где я обнаружил то самое яйцо. Июньское солнце уже припекало основательно, и в лесу было так хорошо! Лариса шла рядом, и я был счастлив вдыхать аромат ее тела, чувствовать близость ее упругой женской плоти. На ней были джинсы в обтяжку и легкая голубая блузка. Один только вид ее фигуры, стройной и грациозной, приводил в трепет мое сердце, и я шел, слепо выполняя ее волю.
– Это где-то здесь, в зарослях сныти.
– Нет, мой любимый, это дальше. Где-то чуть-чуть дальше, в ту сторону.
Мы пошли дальше и вышли на небольшую поляну, густо заросшую снытью.
– Это место тоже похоже.
– Да, да! Это где-то здесь, рядом!
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю, и все.
Да, это было то самое место. Я увидел две кучки земли, вынутой кротами наружу, уже поросшие двухлетним засевом бурьяна.
– Вот это место, Ларочка, между тропинкой и этими кучками, готов поклясться!
– Да! Это оно.
Она присела возле этого места, окунувшись по грудь в буйную зелень сныти, и начала, наклоняя траву, водить по земле руками. Потом стала лихорадочно рыть землю, ломая розовые ноготки и раня пальчики о щепки. Я хотел помочь ей и начал разгребать вместе с нею землю.
– Я сама!
Она вырывала траву и разгребала землю, пока не нашла какой-то прозрачный овальный камешек, похожий на белую кварцевую гальку, отполированный до зеркального блеска. Отерев о бедро, она сунула его за пазуху и поднялась с корточек.
– Все, пойдем домой. Я устала.
Всю дорогу до самого дома она молчала и на мои вопросы не реагировала никак.
– Ларочка, что ты там нашла и для чего это тебе?
– Еще не знаю, – устало ответила она и пошла в ванную.
С этих пор Лариса преобразилась коренным образом. Она стала задумчивой и серьезной. Многие мои вопросы она не удостаивала ответами, отмалчиваясь. Мы почти не разговаривали. Но едва наступала ночь, мы, забыв обо всем на свете, предавались любовным утехам. И ее страсти стали еще более пылкими.
Так продолжалось с неделю. Однажды я увидел, как она, выходя из ванной, что-то несет, завернутое в полотенце.
– Что там у тебя, Ларочка?
Она улыбнулась усталой улыбкой.
– Это наши с тобой детки. Вот, посмотри.
Она развернула сверток на диване, и я увидел три яйца размером с утиные. Я оторопел. Вот это да! Она снесла яйца!
– Потрогай. Они такие приятные!
Я погладил одно, потом другое, потом третье. Опять меня охватил тот же трепет, что и в те времена, когда я гладил то самое яйцо, из которого появилась Лариса.
– Что же теперь будет, Ларочка?
– Да ты что, не рад, что ли? Это же наши с тобой дети! Я буду ухаживать за ними, пока они не выйдут на свет, а потом – учить, как ты учил меня.
Конец ознакомительного фрагмента.