Полное собрание стихотворений

Пушкин Александр Сергеевич

Осгар

По камням гробовым, в туманах полуночи,Ступая трепетно усталою ногой,По Лоре путник шел, напрасно томны очиНочлега мирного искали в тьме густой.Пещеры нет пред ним, на береге угрюмомНе видит хижины, наследья рыбаря;В дали дремучий бор качают ветры с шумом,Луна за тучами, и в море спит заря.Идет, и на скале, обросшей влажным мохом,Зрит барда старого – веселье прошлых лет:Склонясь седым челом над воющим потоком,В безмолвии времен он созерцал полет.Зубчатый меч висел на ветьви мрачной ивы.Задумчивый певец взор тихий обратилНа сына чуждых стран, и путник боязливыйСодрогся в ужасе и мимо поспешил."Стой, путник! стой! – вещал певец веков минувших: —Здесь пали храбрые, почти их бранный прах!Почти геройства чад, могилы сном уснувших!"Пришлец главой поник – и, мнилось, на холмахВосставший ряд теней главы окровавленныС улыбкой гордою на странника склонял.«Чей гроб я вижу там?» – вещал иноплеменныйИ барду посохом на берег указал.Колчан и шлем стальной, к утесу пригвожденный,Бросали тусклый луч, луною озлатясь."Увы! здесь пал Осгар! – рек старец вдохновенный, —О! рано юноше настал последний час!Но он искал его: я зрел, как в ратном строеОн первыя стрелы с весельем ожидалИ рвался из рядов, и пал в кипящем бое:Покойся, юноша! ты в брани славной пал.Во цвете нежных лет любил Осгар Мальвину,Не раз он в радости с подругою встречалВечерний свет луны, скользящий на долину,И тень, упадшую с приморских грозных скал.Казалось, их сердца друг к другу пламенели;Одной, одной Осгар Мальвиною дышал;Но быстро дни любви и счастья пролетели,И вечер горести для юноши настал.Однажды, в темну ночь зимы порой унылой,Осгар стучится в дверь красавицы младойИ шепчет: «Юный друг! не медли, здесь твой милый!»Но тихо в хижине. Вновь робкою рукойСтучит и слушает: лишь ветры с свистом веют."Ужели спишь теперь, Мальвина? – мгла вокруг,Валится снег, власы в тумане леденеют.Услышь,

услышь меня, Мальвина, милый друг!"Он в третий раз стучит, со скрыпом дверь шатнулась.Он входит с трепетом. Несчастный! что ж узрел?Темнеет взор его, Мальвина содрогнулась,Он зрит – в объятиях изменницы Звигнел!И ярость дикая во взорах закипела:Немеет и дрожит любовник молодой.Он грозный меч извлек, и нет уже Звигнела,И бледный дух его сокрылся в тьме ночной!Мальвина обняла несчастного колена,Но взоры отвратив: "Живи! – вещал Осгар, —Живи, уж я не твой, презренна мной измена,Забуду, потушу к неверной страсти жар".И тихо за порог выходит он в молчанье,Окован мрачною, безмолвною тоской —Исчезло сладкое навек очарованье!Он в мире одинок, уж нет души родной.Я видел юношу: поникнув головою,Мальвины имя он в отчаяньи шептал;Как сумрак, дремлющий над бездною морскою,На сердце горестном унынья мрак лежал.На друга детских лет взглянул он торопливо;Уже недвижный взор друзей не узнавал;От пиршеств удален, в пустыне молчаливойОн одиночеством печаль свою питал.И длинный год провел Осгар среди мучений.Вдруг грянул трубный глас! Оденов сын, Фингал,Вел грозных на мечи, в кровавый пыл сражений.Осгар послышал весть и бранью воспылал.Здесь меч его сверкнул, и смерть пред ним бежала;Покрытый ранами, здесь пал на груду тел.Он пал – еще рука меча кругом искала,И крепкий сон веков на сильного слетел.Побегли вспять враги – и тихий мир герою!И тихо все вокруг могильного холма!Лишь в осень хладную, безмесячной порою,Когда вершины гор тягчит сырая тьма,В багровом облаке, одеянна туманом,Над камнем гробовым уныла тень сидит,И стрелы дребезжат, стучит броня с колчаном,И клен, зашевелясь, таинственно шумит".

Рассудок и любовь

Младой Дафнис, гоняясь за Доридой,"Постой, – кричал, – прелестная! постой,Скажи: «Люблю» – и бегать за тобойНе стану я – клянуся в том Кипридой!"«Молчи, молчи!» – Рассудок говорил,А плут Эрот: "Скажи: «ты сердцу мил!»«Ты сердцу мил!» – пастушка повторила,И их сердца огнем любви зажглись,И пал к ногам красавицы Дафнис,И страстный взор Дорида потупила.«Беги, беги!» – Рассудок ей твердил,А плут Эрот: «Останься!» – говорил.Осталася – и трепетной рукоюВзял руку ей счастливый пастушок."Взгляни, – сказал, – с подругой голубокТам обнялись под тенью лип густою!"«Беги! беги!» – Рассудок повторил,«Учись от них!» – Эрот ей говорил.И нежная улыбка пробежалаКрасавицы на пламенных устахИ вот она с томлением в глазахК любезному в объятия упала…«Будь счастлива!» – Эрот ей прошептал.Рассудок что ж? Рассудок уж молчал.

К сестре

Ты хочешь, друг бесценный,Чтоб я, поэт младой,Беседовал с тобойИ с лирою забвенной,Мечтами окриленный,Оставил монастырьИ край уединенный,Где непрерывный мирВо мраке опустилсяИ в пустыни глухойБезмолвно воцарилсяС угрюмой тишиной. [3] …………………………И быстрою стрелойНа невской брег примчусяС подругой обнимусяВесны моей златой,И, как певец Людмилы,Мечты невольник милый,Взошед под отчий кров,Несу тебе не злато(Чернец я небогатый),В подарок пук стихов.Тайком взошед в диванну,Хоть помощью пера,О, как тебя застану,Любезная сестра?Чем сердце занимаешьВечернею порой?Жан-Жака ли читаешь,Жанлиса ль пред тобой?Иль с резвым ГамильтономСмеешься всей душой?Иль с Греем и ТомсономТы пренеслась мечтойВ поля, где от дубравыВ дол веет ветерок,И шепчет лес кудрявый,И мчится величавыйС вершины гор поток?Иль моську престарелу,В подушках поседелу,Окутав в длинну шальИ с нежностью лелея,Ты к ней зовешь Морфея?Иль смотришь в темну дальЗадумчивой СветланойНад шумною Невой?Иль звучным фортепьяноПод беглою рукойМоцарта оживляешь?Иль тоны повторяешь?Пиччини и Рамо?Но вот уж я с тобою,И в радости немойТвой друг расцвел душою,Как ясный вешний день.Забыты дни разлуки,Дни горести и скуки,Исчезла грусти тень.Но это лишь мечтанье!Увы, в монастыре,При бледном свеч сиянье,Один пишу к сестре.Все тихо в мрачной кельи:Защелка на дверях,Молчанье, враг веселий,И скука на часах!Стул ветхой, необитый,И шаткая постель,Сосуд, водой налитый,Соломенна свирель —Вот все, что пред собоюЯ вижу, пробужден.Фантазия, тобоюОдной я награжден,Тобою пренесенныйК волшебной Иппокрене,И в келье я блажен.Что было бы со мною,Богиня, без тебя?Знакомый с суетою,Приятной для меня,Увлечен в даль судьбою,Я вдруг в глухих стенах,Как Леты на брегах,Явился заключенным,На веки погребенным,И скрыпнули врата,Сомкнувшися за мною,И мира красотаОделась черной мглою!..С тех пор гляжу на свет,Как узник из темницыНа яркий блеск денницы.Светило ль дня взойдет,Луч кинув позлащенныйСквозь узкое окно,Но сердце помраченноНе радует оно.Иль позднею порою,Как луч на небесах,Покрытых чернотою,Темнеет в облаках, —С унынием встречаюЯ сумрачную теньИ с вздохом провожаюСкрывающийся день!..Сквозь слез смотрю в решетки,Перебирая четки.Но время протечет,И с каменных воротПадут, падут затворы,И в пышный ПетроградЧерез долины, горыРетивые примчат;Спеша на новоселье,Оставлю темну келью,Поля, сады свои;Под стол клобук с веригой —И прилечу расстригойВ объятия твои.

3

После этого стиха нескольких стихов не сохранилось.

Красавице, которая нюхала табак

Возможно ль? вместо роз, Амуром насажденных,[Тюльпанов гордо наклоненных,]Душистых ландышей, ясминов и лилей,[Которых ты всегда] любила[И прежде всякой день] носилаНа мраморной груди твоей —Возможно ль, милая Климена,Какая странная во вкусе перемена!..Ты любишь обонять не утренний цветок,А вредную траву зелену,Искусством превращеннуВ пушистый порошок! —Пускай уже седой профессор Геттингена,На старой кафедре согнувшися дугой,Вперив в латинщину глубокой разум свой,Раскашлявшись, табак толченыйПихает в длинный нос иссохшею рукой;Пускай младой драгун усатый[Поутру, сидя у] окна,С остатком утреннего сна,Из трубки пенковой дым гонит сероватый;Пускай красавица шестидесяти лет,У Граций в отпуску, и у любви в отставке,Которой держится вся прелесть на подставке,Которой без морщин на теле места нет,Злословит, молится, зеваетИ с верным табаком печали забывает, —А ты, прелестная!.. но если уж табакТак нравится тебе – о пыл воображенья! —Ах! если, превращенный в прах,И в табакерке, в заточеньи,Я в персты нежные твои попасться мог,Тогда б в сердечном восхищеньиРассыпался на грудь под шелковый платокИ даже… может быть… Но что! мечта пустая.Не будет этого никак.Судьба завистливая, злая!Ах, отчего я не табак!..

Эпиграмма

Арист нам обещал трагедию такую,Что все от жалости в театре заревут,Что слезы зрителей рекою потекут.Мы ждали драму золотую.И что же? дождались – и, нечего сказать,Достоинству ее нельзя убавить весу,Ну, право, удалось Аристу написатьПрежалкую пиесу.

Козак

Раз, полунощной порою,Сквозь туман и мрак,Ехал тихо над рекоюУдалой козак.Черна шапка на бекрене,Весь жупан в пыли.Пистолеты при колене,Сабля до земли.Верный конь, узды не чуя,Шагом выступал;Гриву долгую волнуя,Углублялся вдаль.Вот пред ним две, три избушки, —Выломан забор;Здесь – дорога к деревушке,Там – в дремучий бор."Не найду в лесу девицы, —Думал хват Денис: —Уж красавицы в светлицыНа ночь убрались".Шевельнул Донец уздою,Шпорой прикольнул,И помчался конь стрелою,К избам завернул.В облаках луна сребрилаДальни небеса;Под окном сидит унылаДевица-краса.Храбрый видит красну деву;Сердце бьется в нем,Конь тихонько к леву, к леву —Вот уж под окном."Ночь становится темнее,Скрылася луна.Выдь, коханочка, скорее,Напои коня"."Нет! к мужчине молодомуСтрашно подойти,Страшно выдти мне из дому,Коню дать воды"."Ax! небось, девица

красна,С милым подружись!"«Ночь красавицам опасна»."Радость! не страшись!Верь, коханочка, пустое;Ложный страх отбрось!Тратишь время золотое;Милая, небось!Сядь на борзого, с тобоюВ дальний еду край;Будешь счастлива со мною:С другом всюду рай".Что же девица? Склонилась,Победила страх,Робко ехать согласилась.Счастлив стал козак.Поскакали, полетели.Дружку друг любил;Был ей верен две недели,В третью изменил.

Князю А. М. Горчакову

Пускай, не знаясь с Аполлоном,Поэт, придворный философ,Вельможе знатному с поклономПодносит оду в двести строф;Но я, любезный Горчаков,Не просыпаюсь с петухами,И напыщенными стихами,Набором громозвучных слов,Я петь пустого не умеюВысоко, тонко и хитро,И в лиру превращать не смеюМое – гусиное перо!Нет, нет, любезный князь, не одуТебе намерен посвятить;Что прибыли соваться в воду,Сначала не спросившись броду,И в след Державину парить?Пишу своим я складом нынеКой-как стихи на именины.Что должен я, скажи, в сей часЖелать от чиста сердца другу?Глубоку ль старость, милый князь,Детей, любезную супругу,Или богатства, громких дней,Крестов, алмазных звезд, честей?Не пожелать ли, чтобы славойТы увлечен был в путь кровавый,Чтоб в лаврах и венцах сиял,Чтоб в битвах гром из рук метал,И чтоб победа за тобою,Как древле Невскому герою,Всегда, везде летела вслед?Не сладострастия поэтТакою песенкой поздравит,Он лучше муз навек оставит!Дай бог любви, чтоб ты свой векПитомцем нежным ЭпикураПровел меж Вакха и Амура!А там – когда Стигийской брегМелькнет в туманном отдаленьи,Дай бог, чтоб в страстном упоеньи,Ты с томной сладостью в очах,Из рук младого КупидонаВступая в мрачный чолн Харона,Уснул… Ершовой на грудях!

Опытность

Кто с минуту переможетХладным разумом любовь,Бремя тягостных оковЕй на крылья не возложит.Пусть не смейся, не резвись,С строгой мудростью дружись;Но с рассудком вновь заспоришь,Хоть не рад, но дверь отворишь,Как проказливый ЭротПостучится у ворот.Испытал я сам собоюИстину сих правых слов."Добрый путь! прости, любовь!За богинею слепою,Не за Хлоей, полечу,Счастье, счастье ухвачу!" —Мнил я в гордости безумной.Вдруг услышал хохот шумный,Оглянулся… и ЭротПостучался у ворот.Нет! мне, видно, не придетсяС богом сим в размолвке жить,И покамест жизни нитьСтарой Паркой там прядется,Пусть владеет мною он!Веселиться – мой закон.Смерть откроет гроб ужасный,Потемнеют взоры ясны,И не стукнется ЭротУ могильных уж ворот!

Блаженство

В роще сумрачной, тенистой,Где, журча в траве душистой,Светлый бродит ручеек,Ночью на простой свирелиПел влюбленный пастушок;Томный гул унылы трелиПовторял в глуши долин…Вдруг из глубины пещерыЧтитель Вакха и Венеры,Резвых Фавнов господин,Выбежал Эрмиев сын.Розами рога обвиты,Плющ на черных волосах,Козий мех, вином налитый,У Сатира на плечах.Бог лесов, в дугу склонившисьНад искривленной клюкой,За кустами притаившись,Слушал песенки ночной,В лад качая головой. —"Дни, протекшие в весельи!(Пел в тоске пастух младой)Отчего, явясь мечтой,Вы, как тень, от глаз исчезлиИ покрылись вечной тьмой?Ах! когда во мраке нощи,При таинственной луне,В темну сень прохладной рощи,Сладко спящей в тишине,Медленно, рука с рукою,С нежной Хлоей приходил,Кто сравниться мог со мною?Хлое был тогда я мил!А теперь мне жизнь – могила,Белый свет душе постыл.Грустен лес, поток уныл…"Хлоя – другу изменила!..Я для милой… уж не мил!.."Звук исчез свирели тихой;Смолк певец – и тишинаВоцарилась в роще дикой;Слышно, плещет лишь волна,И колышет повиликойТихо-веющий зефир…Древ оставя сень густуюВдруг является Сатир.Чашу дружбы круговуюПенистым сребря вином,Рек с осклабленным лицом:"Ты уныл, ты сердцем мрачен;Посмотри ж, как сок прозраченБлещет, осветясь луной!Выпей чашу – и душойБудешь так же чист и ясен.Верь мне: – стон в бедах напрасен.Лучше, лучше веселись,В горе с Бахусом дружись!"И пастух, взяв чашу в руки,Скоро выпил всё до дна.О могущество вина!Вдруг сокрылись скорби, муки,Мрак душевный вмиг исчез!Лишь фиял к устам поднес,Всё мгновенно пременилось,Вся природа оживилась,Счастлив юноша в мечтах!Выпив чашу золотую,Наливает он другую;Пьет уж третью… но в глазахВид окрестный потемнился —И несчастный… утомился.Томну голову склоня,"Научи, Сатир, меня, —Говорит пастух со вздохом, —Как могу бороться с роком?Как могу счастливым быть?Я не в силах вечно пить".– "Слушай, юноша любезный,Вот тебе совет полезный:Миг блаженства век лови;Помни дружбы наставленья:Без вина здесь нет веселья,Нет и счастья без любви;Так поди ж теперь с похмельяС Купидоном помирись;Позабудь его обидыИ в объятиях ДоридыСнова счастьем насладись!"

Лаиса Венере, посвящая ей свое зеркало

Вот зеркало мое – прими его, Киприда!Богиня красоты прекрасна будет ввек,Седого времени не страшна ей обида:Она – не смертный человек;Но я, покорствуя судьбине,Не в силах зреть себя в прозрачности стеклаНи той, которой я была,Ни той, которой ныне.

К наташе

Вянет, вянет лето красно;Улетают ясны дни;Стелется туман ненастныйНочи в дремлющей тени;Опустели злачны нивы,Хладен ручеек игривый;Лес кудрявый поседел;Свод небесный побледнел.Свет-Наташа! где ты ныне?Что никто тебя не зрит?Иль не хочешь час единыйС другом сердца разделить?Ни над озером волнистым,Ни под кровом лип душистымРанней – позднею поройНе встречаюсь я с тобой.Скоро, скоро холод зимныйРощу, поле посетит;Огонек в лачужке дымнойСкоро ярко заблестит;Не увижу я прелестнойИ, как чижик в клетке тесной,Дома буду гореватьИ Наташу вспоминать.

Пирующие студенты

Друзья! досужный час настал;Все тихо, всё в покое;Скорее скатерть и бокал!Сюда вино златое!Шипи, шампанское, в стекле.Друзья! почто же с КантонСенека, Тацит на столе,Фольянт над фолиантом?Под стол холодных мудрецов,Мы полем овладеем;Под стол ученых дураков!Без них мы пить умеем.Ужели трезвого найдемЗа скатертью студента?На всякой случай изберемСкорее президента.В награду пьяным – он нальетИ пунш, и грог душистый,А вам, спартанцы, поднесетВоды в стакане чистой!Апостол неги и прохлад,Мой добрый Галич, vale![Будь здоров!]Ты Эпикуров младший брат,Душа твоя в бокале.Главу венками убери,Будь нашим президентом,И станут самые цариЗавидовать студентам.Дай руку, Дельвиг! что ты спишь?Проснись, ленивец сонныйТы не под кафедрой сидишь,Латынью усыпленный.Взгляни: здесь круг твоих друзей;Бутыль вином налита,За здравье нашей Музы пей,Парнасской волокита.Остряк любезный! по рукам!Полней бокал досуга!И вылей сотню эпиграммНа недруга и друга.А ты, красавец молодой,Сиятельный повеса!Ты будешь Вакха жрец лихой,На проччее – завеса!Хотя студент, хотя я пьян.Но скромность почитаю;Придвинь же пенистый стакан,На брань благословляю.Товарищ милый, друг прямой,Тряхнем рукою руку,Оставим в чаше круговойПедантам сродну скуку:Не в первый раз мы вместе пьем,Нередко и бранимся,Но чашу дружества нальем —И тотчас помиримся. —А ты, который с детских летОдним весельем дышешь,Забавный, право, ты поэт.Хоть плохо басни пишешь;С тобой тасуюсь без чинов,Люблю тебя душою,Наполни кружку до краев, —Рассудок! бог с тобою!А ты, повеса из повес,На шалости рожденный,Удалый хват, головорез,Приятель задушевный,Бутылки, рюмки разобьемЗа здравие Платова,В козачью шапку пунш нальем —И пить давайте снова!..Приближься, милый наш певец,Любимый Аполлоном!Воспой властителя сердецГитары тихим звоном.Как сладостно в стесненну грудьТомленье звуков льется!..Но мне ли страстью воздохнуть?Нет! пьяный лишь смеется!Не лучше ль, Роде записной,В честь Вакховой станицыТеперь скрыпеть тебе струнойРасстроенной скрыпицы?Запойте хором, господа,Нет нужды, что нескладно;Охрипли? – это не беда:Для пьяных всё ведь ладно!Но что?… я вижу всё вдвоем:Двоится штоф с араком;Вся комната пошла кругом;Покрылись очи мраком…Где вы, товарищи? где я?Скажите, Вакха ради…Вы дремлете, мои друзья,Склонившись на тетради…Писатель за свои грехи!Ты с виду всех трезвее;Вильгельм, прочти свои стихи,Чтоб мне заснуть скорее.