Полное собрание стихотворений

Пушкин Александр Сергеевич

Бова

(Отрывок из поэмы)

Часто, часто я беседовалС болтуном страны ЭллинскияИ не смел осиплым голосомС Шапеленом и с РифматовымВоспевать героев севера.Несравненного ВиргилияЯ читал и перечитывал,Не стараясь подражать емуВ нежных чувствах и гармонии.Разбирал я немца КлопштокаИ не мог понять премудрого!Не хотел я воспевать, как он;Я хочу, чтоб меня понялиВсе от мала до великого.За Мильтоном и КамоэнсомОпасался я без крил парить;Не дерзал в стихах бессмысленныхХерувимов жарить пушками,С сатаною обитать в раю,Иль святую богородицуВместе славить с Афродитою.Не бывал я греховодником!Но вчера, в архивах рояся,Отыскал я книжку славную,Золотую, незабвенную,Катехизис остроумия,Словом: Жанну ОрлеанскуюПрочитал, – и в восхищенииПро Бову пою царевича.О Вольтер! о муж единственный!Ты, которого во ФранцииПочитали богом некиим,В Риме дьяволом, антихристомОбезьяною в Саксонии!Ты, который на РадищеваКинул было взор с улыбкою,Будь теперь моею Музою!Петь я тоже вознамерился,Но сравняюсь ли с Радищевым?Не запомню, сколько лет спустяПосле рождества Спасителя,Царь Дадон со славой царствовалВ Светомире, сильном городе.Царь Дадон венец со скипетромНе прямой достал дорогою,Но убив царя законного,Бендокира Слабоумного.(Так бывало верноподданныВеличали королей своих,Если короли беспечные,Не в постеле и не ночкоюПочивали с камергерами).Царь Дадон не СлабоумногоБыл достоин злого прозвища,Но тирана неусыпного,Хотя, впрочем, не имел его.Лень мне все его достоинстваИ пороки вам показывать:Вы слыхали, люди добрые,О царе, что двадцать целых летНе снимал с себя оружия,Не слезал с коня ретивого,Всюду пролетал с победою,Мир крещеный потопил в крови,Не щадил и некрещеного,И в ничтожество низверженныйАлександром, грозным ангелом,Жизнь проводит в униженииИ, забытый всеми, кличетсяНыне Эльбы императором: —Вот таков-то был и царь Дадон.Раз, собрав бородачей совет(Безбородых не любил Дадон),На престоле пригорюнившись,Произнес он им такую речь:"Вы, которые советамиОблегчили тяжесть скипетраУсладили участь царскую(Не горька она была ему),Мудрые друзья, сподвижники!К

вам прибегнуть я решаюся:Что мне делать ныне? – Слушайте".Все привстали, важно хмуряся,Низко, низко поклонилисяИ, подправя ус и бороду,Сели на скамьи дубовые."Вам известно, – продолжал Дадон, —Что искусством и неправдоюЯ достиг престола шаткогоБендокира Слабоумного,Сочетался с Милитрисою,Милой женкой Бендокировой,И в темницу посадил Бову,Принца крови, сына царского.Легче, легче захватить былоСлабоумного златой венец,Чем, надев венец на голову,За собою удержать его.Вот уже народ бессмысленный,Ходя в праздники по улицам,Меж собой не раз говаривал:Дай бог помочь королевичу.Ведь Бова уже не маленькой,Не в отца своей головушкой,Нужды нет, что за решеткою,Он опасен моим замыслам.Что мне делать с ним? скажите мне,Не оставить ли в тюрьме его?"Всё собранье призадумалось,Все в молчаньи потупили взор.То-то, право, золотой совет!Не болтали здесь, а думали:Арзамор, муж старый, опытный,Рот открыл было (советоватьЗнать хотелось поседелому),Громко крякнул, но одумалсяИ в молчаньи закусил язык.Ко лбу перст приставя тщательно,Лекарь славный, Эскулапа внук,Эзельдорф, обритый шваб, зевал,Табакеркою поскрыпывал,Но молчал, – своей премудростиОн пред всеми не показывал.Вихромах, Полкан с Дубынею,Стража трона, славны рыцари,Все сидели, будто вкопаны.Громобурь, известный силою,Но умом непроницательный,Думал, думал и нечаянноЗадремал… и захрапел в углу.Что примера лучше действует?Что людьми сильней ворочает?Вот зевнули под перчаткоюХрабрый Мировзор с Ивашкою,И Полкан, и Арзамор седой…И ко груди преклонилисяТихо головами буйными…Глядь, с Дадоном задремал совет…Захрапели много-мыслящи!Долго спать было советникам,Если б немцу не пришлось из рукТабакерку на пол выронить.Табакерка покатиласяИ о шпору вдруг удариласьГромобуря, крепко спавшего,Загремела, раздвоилася,Отлетела в разны стороны…Храбрый воин пробуждается,Озирает всё собрание…Между тем табак рассыпался,К носу рыцаря подъемлется,И чихнул герой с досадою,Так что своды потрясаются,Окны все дрожат и сыплются,И на петлях двери хлопают…Пробуждается собрание!"Что тут думать, – закричал герой: —Царь! Бова тебе не надобен,Ну, и к чорту королевича!Решено: ему в живых не быть.После, братцы, вы рассудите,Как с ним надобно разделаться".Тем и кончил: храбры воиныРечи любят лаконически."Ладно! мы тебя послушаем, —Царь промолвил, потянувшися, —Завтра, други, мы увидимся.А теперь ступайте все домой".Оплошал Дадон отсрочкою.Не твердил он верно в азбуке:Не откладывай до завтрого,Что сегодня можешь выполнить.Разошлися все придворные.Ночь меж тем уже сгущалася,Царь Дадон в постелю царскуюВместе с милой лег супругою,С несравненной Милитрисою,Но спиной оборотился к ней:В эту ночь его величествуНе играть, а спать хотелося.Милитрисина служаночка,Зоя, молодая девица,Ангел станом, взором, личиком,Белой ручкой, нежной ножкою,С госпожи сняв платье шелково,Юбку, чепчик, ленты, кружева,Всё под ключ в комоде спряталаИ пошла тихонько в девичью.Там она сама разделася,Подняла с трудом окошечкоИ легла в постель пуховую,Ожидая друга милого,Светозара, пажа царского:К темной ночке обещался онИз окна прыгнуть к ней в комнату.Ждет, пождет девица красная:Нет, как нет всё друга милого.Чу! бьет полночь – что же Зоинька?Видит – входят к ней в окошечко…Кто же? друг ли сердца нежного?Нет! совсем не то, читатели!Видит тень иль призрак старогоВенценосца, с длинной шапкою,В балахоне вместо мантии,Опоясанный мочалкою,Вид невинный, взор навыкатеРот разинут, зубы скалятся,Уши длинные, ослиныеНад плечами громко хлопают;Зоя видит и со трепетомУзнает она, читатели,Бендокира Слабоумного.Трепетна, смятенья полная.Стала на колени Зоинька,Съединила ручку с ручкою,Потупила очи ясныеПрочитала скорым шопотомТо, что ввек не мог я выучить:Отче наш и Богородице,И тихохонько промолвила:"Что я вижу? Боже! Господи…О Никола! Савва мученик!Осените беззащитную.Ты ли это, царь наш батюшка?Отчего, скажи, оставил тыНыне царствие небесное?"Глупым смехом осветившися,Тень рекла прекрасной Зоиньке:"Зоя, Зоя, не страшись, мой свет,Не пугать тебя мне хочется,Не на то сюда явился яС того света привидением. —Весело пугать живых людей,Но могу ли веселиться я,Естьли сына Бендокирова,Милого Бову царевича,На костре изжарят завтра же?"Бедный царь заплакал жалобно.Больно стало доброй девушке."Чем могу, скажи, помочь тебе.Я во всем тебе покорствую".– "Вот что хочется мне, Зоинька!Из темницы сына выручи,И сама в жилище мрачноеСядь на место королевича,Пострадай ты за невинного.Поклонюсь тебе низехонькоИ скажу: спасибо, Зоинька!"Зоинька тут призадумалась:За спасибо в темну яму сесть!Это жестко ей казалося.Но, имея чувства нежные,Зоя втайне согласиласяНа такое предложение.Так, ты прав, оракул Франции,Говоря, что жены, слабыеПротив стрел Эрота юного,Все имеют душу добрую,Сердце нежно непритворное."Но скажи, о царь возлюбленный!Зоя молвила покойнику: —Как могу (ну, посуди ты сам)Пронестись в темницу мрачную,Где горюет твой любезный сын?Пятьдесят отборных воиновДнем и ночью стерегут его.Мне ли, слабой робкой женщине,Обмануть их очи зоркие?""Будь покойна, случай найдется,Поклянись лишь только милая,Не отвергнуть сего случая,Если сам тебе представится".«Я клянусь!» – сказала девица.Вмиг исчезло привидение,Из окошка быстро вылетевВоздыхая тихо ЗоинькаОпустила тут окошечкоИ в постеле успокоившисьСкоро, скоро сном забылася.

К Батюшкову

Философ резвый и пиит,Парнасский счастливый ленивец,Харит изнеженный любимец,Наперсник милых Аонид,Почто на арфе златоструннойУмолкнул, радости певец?Ужель и ты, мечтатель юный,Расстался с Фебом наконец?Уже с венком из роз душистых.Меж кудрей вьющихся, златых,Под тенью тополов ветвистых,В кругу красавиц молодых,Заздравным не стучишь фиалом,Любовь и Вакха не поешь,Довольный счастливым началом.Цветов Парнасских вновь не рвешь;Не слышен наш Парни Российской!..Пой, юноша – Певец ТиисскойВ тебя влиял свой нежный дух.С тобою твой прелестный друг,Лилета, красных дней отрада:Певцу любви любовь награда.Настрой же лиру. По струнамЛетай игривыми перстами,Как вешний Зефир по цветам,И сладострастными стихами,И тихим шепотом любвиЛилету в свой шалаш зови.И звезд ночных при бледном свете,Плывущих в дальней вышине,В уединенном кабинете,Волшебной внемля тишине,Слезами счастья грудь прекрасной,Счастливец милый, орошай;Но, упоен любовью страстной,И нежных муз не забывай;Любви нет боле счастья в мире:Люби – и пой ее на лире.Когда ж к тебе в досужный часДрузья, знакомые сберутся,И вины пенные польются,От плена с треском свободясь:Описывай в стихах игривыхВеселье, шум гостей болтливыхВокруг накрытого стола,Стакан, кипящий пеной белой,И стук блестящего стекла.И гости дружно стих веселый,Бокал в бокал ударя в лад,Нестройным хором повторят.Поэт! В твоей предметы воле,Во звучны струны смело грянь,С Жуковским пой кроваву браньИ грозну смерть на ратном поле.И ты в строях ее встречал,И ты, постигнутый судьбою,Как Росс, питомцем славы пал!Ты пал, и хладною косоюЕдва скошенный не увял!.. [4] Иль, вдохновенный Ювеналом.Вооружись сатиры жалом,Подчас прими ее свисток,Рази, осмеивай порок,Шутя, показывай смешноеИ, естьли можно, нас исправь.Но Тредьяковского оставьВ столь часто рушимом покое.Увы! довольно без негоНайдем бессмысленных поэтов,Довольно в мире есть предметов,Пера достойных твоего!Но что!.. цевницею моею,Безвестный в мире сем поэт,Я песни продолжать не смею.Прости – но помни мой совет:Доколе музами любимый,Ты Пиэрид горишь огнем,Доколь, сражен стрелой незримой,В подземный ты не снидешь дом,Мирские забывай печали,Играй: тебя младой Назон,Эрот и Грации венчали.А лиру строил Аполлон.

4

Кому неизвестны Воспоминания на 1807 год?

Эпиграмма

(Подражание французскому)

Супругою твоей я так пленился,Что естьли б три в удел достались мне,Подобные во всем твоей жене,То даром двух я б отдал сатанеЧтоб третью лишь принять он согласился.

К Н. Г. Ломоносову

И ты, любезный друг, оставилНадежну пристань тишины,Челнок свой весело направилПо влаге бурной глубины:Судьба на руль уже склонилась,Спокойно светят небеса,Ладья крылатая пустилась —Расправит счастье паруса.Дай бог, чтоб грозной непогодыВблизи ты ужас не видал,Чтоб бурный вихорь не вздувалПред челноком шумящи воды!Дай бог, под вечер к берегамТебе пристать благополучноИ отдохнуть спокойно тамС любовью, дружбой неразлучно!Нет! ты не можешь их забыть!Но что! Не скоро, может быть,Увижусь я, мой друг, с тобоюУкромной хаты в тишине;За чашей пунша круговоюПодчас воспомнишь обо мне:Когда ж пойду на новоселье(Заснуть ведь общий всем удел),Скажи: "дай бог ему веселье!Он в жизни хоть любить умел".

На Рыбушкина

Бывало, прежних лет герой,Окончив славну брань с противной стороной,Повесит меч войны средь отческия кущи:А трагик наш Бурун, скончав чернильный бой,Повесил уши.

Воспоминания в Царском селе

Навис покров угрюмой нощиНа своде дремлющих небес;В безмолвной тишине почили дол и рощи,В седом тумане дальний лес;Чуть слышится ручей, бегущий в сень дубравы,Чуть дышет ветерок, уснувший на листах,И тихая луна, как лебедь величавый,Плывет в сребристых облаках.Плывет – и бледными лучамиПредметы осветила вкруг.Алеи древних лип открылись пред очами,Проглянули и холм и луг;Здесь, вижу, с тополом сплелась младая иваИ отразилася в кристале зыбких вод;Царицей средь полей лился горделиваВ роскошной красоте цветет.С холмов кремнистых водопадыСтекают бисерной рекой,Там в тихом озере плескаются наядыЕго ленивою волной;А там в безмолвии огромные чертоги,На своды опершись, несутся к облакам.Не здесь ли мирны дни вели земные боги?Не се ль Минервы Росской храм?Не се ль Элизиум полнощный,Прекрасный Царско-сельской сад,Где, льва сразив, почил орел России мощныйНа лоне мира и отрад?Увы! промчалися те времена златые,Когда под скипетром великия женыВенчалась славою счастливая Россия,Цветя под кровом тишины!Здесь каждый шаг в душе рождаетВоспоминанья прежних лет;Воззрев вокруг себя, со вздохом Росс вещает:«Исчезло всё, Великой нет!»И

в думу углублен, над злачными брегамиСидит в безмолвии, склоняя ветрам слух.Протекшие лета мелькают пред очами,И в тихом восхищеньи дух.Он видит, окружен волнами,Над твердой, мшистою скалойВознесся памятник. Ширяяся крылами.Над ним сидит орел младой.И цепи тяжкие, и стрелы громовыеВкруг грозного столпа трикраты обвились;Кругом подножия, шумя, валы седыеВ блестящей пене улеглись.В тени густой угрюмых сосенВоздвигся памятник простой.О, сколь он для тебя, Кагульской брег, поносен!И славен родине драгой!Бессмертны вы вовек, о Росски исполины,В боях воспитанны средь бранных непогод!О вас, сподвижники, друзья Екатерины,Пройдет молва из рода в род.О громкий век военных споров,Свидетель славы Россиян!Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,Потомки грозные Славян,Перуном Зевсовым победу похищали;Их смелым подвигам страшась дивился мир;Державин и Петров Героям песнь бряцалиСтрунами громозвучных лир.И ты промчался, незабвенный!И вскоре новый век узрелИ брани новые, и ужасы военны;Страдать – есть смертного удел.Блеснул кровавый меч в неукротимой дланиКоварством, дерзостью венчанного царя;Восстал вселенной бич – и вскоре лютой браниЗарделась грозная заря.И быстрым понеслись потокомВраги на русские поля.Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,Дымится кровию земля;И селы мирные, и грады в мгле пылают,И небо заревом оделося вокруг,Леса дремучие бегущих укрывают,И праздный в поле ржавит плуг.Идут – их силе нет препоны,Всё рушат, всё свергают в прах,И тени бледные погибших чад Беллоны,В воздушных съединясь полках,В могилу мрачную нисходят непрестанно,Иль бродят по лесам в безмолвии ночи…Но клики раздались!.. идут в дали туманной! —Звучат кольчуги и мечи!..Страшись, о рать иноплеменных!России двинулись сыны;Восстал и стар и млад: летят на дерзновенныхСердца их мщеньем возжены.Вострепещи, тиран! уж близок час паденья!Ты в каждом ратнике узришь Богатыря.Их цель иль победить, иль пасть в пылу сраженьяЗа веру, за царя.Ретивы кони бранью пышут,Усеян ратниками дол,За строем строй течет, все местью, славой дышут,Восторг во грудь их перешел.Летят на грозный пир; мечам добычи ищут,И се – пылает брань; на холмах гром гремит,В сгущенном воздухе с мечами стрелы свищут,И брызжет кровь на щит.Сразились. – Русской – победитель!И вспять бежит надменный Галл;Но сильного в боях небесный ВседержительЛучем последним увенчал,Не здесь его сразил воитель поседелый;О Бородинские кровавые поля!Не вы неистовству и гордости пределы!Увы! на башнях Галл кремля!..Края Москвы, края родные,Где на заре цветущих летЧасы беспечности я тратил золотые,Не зная горестей и бед,И вы их видели, врагов моей отчизны!И вас багрила кровь и пламень пожирал!И в жертву не принес я мщенья вам и жизни;Вотще лишь гневом дух пылал!..Где ты, краса Москвы стоглавой,Родимой прелесть стороны?Где прежде взору град являлся величавый,Развалины теперь одни;Москва, сколь Русскому твой зрак унылый страшен!Исчезли здания вельможей и царей,Всё пламень истребил. Венцы затмились башен,Чертоги пали богачей.И там, где роскошь обиталаВ сенистых рощах и садах,Где мирт благоухал, и липа трепетала,Там ныне угли, пепел, прах.В часы безмолвные прекрасной, летней нощиВеселье шумное туда не полетит,Не блещут уж в огнях брега и светлы рощи:Всё мертво, всё молчит.Утешься, мать градов России,Воззри на гибель пришлеца.Отяготела днесь на их надменны выиДесница мстящая Творца.Взгляни: они бегут, озреться не дерзают,Их кровь не престает в снегах реками течь;Бегут – и в тьме ночной их глад и смерть сретают,А с тыла гонит Россов меч.О вы, которых трепеталиЕвропы сильны племена,О Галлы хищные! и вы в могилы пали. —О страх! о грозны времена!Где ты, любимый сын и счастья и Беллоны,Презревший правды глас и веру, и закон,В гордыне возмечтав мечем низвергнуть троны?Исчез, как утром страшный сон!В Париже Росс! – где факел мщенья?Поникни, Галлия, главой.Но что я зрю? Герой с улыбкой примиреньяГрядет с оливою златой.Еще военный гром грохочет в отдаленьи,Москва в унынии, как степь в полнощной мгле,А он – несет врагу не гибель, но спасеньеИ благотворный мир земле.Достойный внук Екатерины!Почто небесных Аонид,Как наших дней певец, славянской Бард дружины,Мой дух восторгом не горит?О, естьли б Аполлон пиитов дар чудесныйВлиял мне ныне в грудь! Тобою восхищен,На лире б возгремел гармонией небеснойИ воссиял во тьме времен.О Скальд России вдохновенный,Воспевший ратных грозный строй,В кругу друзей твоих, с душой воспламененной,Взгреми на арфе золотой!Да снова стройный глас Герою в честь прольется,И струны трепетны посыплют огнь в сердца,И Ратник молодой вскипит и содрогнетсяПри звуках бранного Певца.

Романс

Под вечер, осенью ненастной,В далеких дева шла местахИ тайный плод любви несчастнойДержала в трепетных руках.Всё было тихо – лес и горы,Всё спало в сумраке ночном;Она внимательные взорыВодила с ужасом кругом.И на невинное творенье,Вздохнув, остановила их…"Ты спишь, дитя, мое мученье,Не знаешь горестей моих —Откроешь очи и тоскуяКо груди не прильнешь моей,Не встретишь завтра поцелуяНесчастной матери твоей.Ее манить напрасно будешь!..Стыд вечный мне вина моя —Меня навеки ты забудешь;Тебя не позабуду я;Дадут покров тебе чужиеИ скажут: «Ты для нас чужой!» —Ты спросишь: «Где ж мои родные?»И не найдешь семьи родной.Мой ангел будет грустной думойТомиться меж других детей! —И до конца с душой угрюмойВзирать на ласки матерей;Повсюду странник одинокой,Предел неправедный кляня,Услышит он упрек жестокой…Прости, прости тогда меня…Быть может, сирота унылый.Узнаешь, обоймешь отца.Увы! где он, предатель милый,Мой незабвенный до конца? —Утешь тогда страдальца муки,Скажи "ее на свете нет —Лаура не снесла разлукиИ бросила пустынный свет". —Но что сказала я?… быть может,Виновную ты встретишь мать —Твой скорбный взор меня встревожит!Возможно ль сына не узнать?Ах, если б рок неумолимыйМоею тронулся мольбой…Но, может быть, пройдешь ты мимо —Навек рассталась я с тобой.Ты спишь – позволь себя, несчастный,К груди прижать в последний раз.Закон неправедный, ужасныйК страданью присуждает нас.Пока лета не отогналиБеспечной радости твоей —Спи, милый! горькие печалиНе тронут детства тихих дней!"Но вдруг за рощей осветилаВблизи ей хижину луна…С волненьем сына ухватилаИ к ней приближилась она;Склонилась, тихо положилаМладенца на порог чужой,Со страхом очи отвратилаИ скрылась в темноте ночной.

Леда

(Кантата)

Средь темной рощицы, под тенью лип душистых,В высоком тростнике, где частым жемчугомВздувалась пена вод сребристых,Колеблясь тихим ветерком,Покров красавицы стыдливой,Небрежно кинутый, у берега лежал,И прелести ее поток волной игривойС весельем орошал.Житель рощи торопливый,Будь же скромен, о ручей!Тише, струйки говорливы!Изменить страшитесь ей!Леда робостью трепещет,Тихо дышет снежна грудь,Ни волна вокруг не плещет,Ни зефир не смеет дуть.В роще шорох утихает,Всё в прелестной тишине:Нимфа далее ступает,Робкой вверившись волне.Но что-то меж кустов прибрежных восшумело,И чувство робости прекрасной овладело;Невольно вздрогнула, не в силах воздохнуть.И вот пернатых царь из-под склоненной ивы,Расправя крылья горделивы,К красавице плывет – веселья полна грудь;С шумящей пеною отважно волны гонит,Крылами воздух бьет,То в кольцы шею вьет,То гордую главу смирясь пред Ледой клонит.Леда смеется.Вдруг раздаетсяРадости клик.Вид сладострастный!К Леде прекраснойЛебедь приник.Слышно стенанье,Снова молчанье.Нимфа лесовС негою сладкойВидит украдкойТайну богов.Опомнясь наконец красавица младаяОткрыла тихий взор, в томленьях воздыхая,И что ж увидела? – На ложе из цветог.Она покоится в объятиях Зевеса;Меж ними юная любовь, —И пала таинства прелестного завеса.Сим примером научитесь,Розы, девы красоты;Летним вечером страшитесьВ темной рощице воды:В темной рощице таитсяЧасто пламенный Эрот;С хладной струйкою катится,Стрелы прячет в пене вод.Сим примером научитесь,Розы, девы красоты;Летним вечером страшитесьВ темной рощице воды.

Stances

Avez-vous vu la tendre rose,L'aimable fille d'un beau jour,Quand au printemps `apeine 'eclose,Elle est l'image de l'amour?Telle `anos yeux, plus belle encore.Parut Eudoxie aujourd'hui;Plus d'un printemps la vit 'eclore,Charmante et jeune comme lui.Mais, h'elas! les vents, les temp^etes,Ces fougueux enfants de l'Hiver.Bient^ot vont gronder sur nos t^etes,Enchainer l'eau, la terre et l'air.Et plus de fleurs, et plus de rose!L'aimable fille des amoursTombe fan'ee, `apeine 'eclose;Il a fui, le temps des beaux jours!Eudoxie! airnez, le temps presse;Profitez de vos jours heureux!Est-ce dans la froide vieillesseQue de l'amour on sent les feux?

Перевод

Видали ль вы нежную розу,Любезную дочь ясного дня,Когда весной, едва расцветши,Она являет образ любви?Такою глазам нашим, еще прекраснее,Ныне явилась Евдокия:Не раз видела весна, как она расцветала,Прелестная и юная, подобная ей самой.Но увы! ветры и бури,Эти лютые дети Зимы,Скоро зареву над нашими головами,Окуют воду, землю и воздух.И нет более цветов, и нет более розы!Любезная дочь любви,Завянув, падает, едва расцветшая:Миновала пора ясных дней!Евдокия! любите! Время не терпит:Пользуйтесь вашими счастливыми днями?В хладной ли старостиДано нам ведать пыл любви?

Mon portrait

Vous' me demandez mon portrait,Mais peint d'apr`es nature;Mon cher, il sera bient^ot fait,Quoique en miniature.Je suis un jeune polisson,Encore dans les classes;Point sot, je le dis sans faconEt sans fades grimaces.Onc il ne fut de babillard,Ni docteur en Sorbonne —Plus ennuyeux et plus braillard.Que moi-m^eme en personne.Ma taille `acelles des plus longsNe peut ^etre 'egal'ee;J'ai le teint frais, les chevenz blondsEt le t^ete boucl'ee.J'aime et le monde et son fracas,Je hais la solitude;J'abhorre et noises, et d'ebats,Et tant soit peu l''etude.Spectacles, bals me plaisent fortEt d'apr'es ma pens'ee,Je dirais ce que j'aime encor…Si n''etais au Lyc'ee.Apr`escel`a, mon cher ami,L'on peut me reconnaоtre:Oui! tel que le bon dieu me fit,Je veux toujours paraоtre.Vrai d'emon pour l'espi`eglerie,Vrai singe par sa mine,Beaucoup et trop d''etourderie.Ma foi, voil`a Pouchkine.

Перевод

Мой портрет

Вы просите у меня мой портрет,Но написанный с натуры;Мой милый, он быстро будет готов,Хотя и в миниатюре.Я молодой повеса,Еще на школьной скамье:Не глуп, говорю, не стесняясь,И без жеманного кривлянья.Никогда не было болтуна,Ни доктора Сорбонны —Надоедливее и крикливее,Чем собственная моя особа.Мой рост с ростом самых долговязыхНе может равняться;У меня свежий цвет лица, русые волосыИ кудрявая голова.Я люблю свет и его шум,Уединение я ненавижу;Мне претят ссоры и препирательства,А отчасти и учение.Спектакли, балы мне очень нравятся,И если быть откровенным.Я сказал бы, что я еще люблю…Если бы не был в Лицее.По всему этому, мой милый друг,Меня можно узнать.Да, таким как бог меня создал,Я и хочу всегда казаться.Сущий бес в проказах,Сущая обезьяна лицом.Много, слишком много ветренности —Да, таков Пушкин.