Полное собрание стихотворений

Мережковский Дмитрий Сергеевич

CVIII

А между тем она так свято верит;Он победил, окончена борьба,Она теперь покорна и слаба,Не взвешивает чувств своих, не мерит;Его мгновенных прихотей раба —Идет на жертвы, горе и страданьеБезропотно, как агнец на закланье.

CIX

Увы! Для бедной девушки поройТак ясно, что ее покорность губит,Что надо быть кокеткой, гордой, злой, —Но силы нет, и с детской простотойОна открыто, беззаветно любит;И тем неумолимее Сергей,Сознав вину, срывает

гнев на ней.

СХ

Послушная, она не возражает,Не жалуется, – он бы и не могЕе понять, – тихонько вытираетГлаза, в дрожащих ручках свой платокСвернув, как дети, в маленький комок,И слушает, и горько-горько плачет:«Ну что же, Бог с ним, ничего не значит.

CXI

Пусть он не прав, я все перенесу...»Сергей, смотревший с нежностью глубокойНа бледный, лик, на светлую косу,На милую, печальную красу,Теперь глядит так злобно и жестоко,Как за слезою катится слеза,И красные, опухшие глаза

СХII

Ему не нравятся. Уж в сердце глухоВражда заговорила, – скука, леньИ отвращенье: так в осенний деньБывает пыльно, ветрено и сухо;И хоть бы капля чувства, хоть бы тень...В душе он ищет жалости напрасно:В ней все так жестко, холодно и ясно.

CXIII

«Ты разлюбил меня, Сережа?» – разБедняжка молвит; ждет она лишь слова,Одной улыбки, взора милых глаз,Чтоб верить вновь и все простить тотчас,Ему на шею броситься готова...Сергей со злобой начал говорить,Что он ее не в праве разлюбить.

CXIV

И как могло сомненье в ней явиться?Ведь, кажется, вопрос решен; онаУверенною быть вполне должна,Что не раздумал он на ней жениться...И Вера слушает, как смерть, бледна,И только очи широко открыты,Какой-то мертвой дымкою покрыты;

CXV

Их взор безжизнен, сух и воспален,В Забелине кипело чувство злое;«Как этот взгляд, – с досадой думал он, —Невыразителен и неумен;В нем что-то глупое, совсем тупое...»Поняв, что уж ничем нельзя помочь,Ему писала Вера в ту же ночь:

CXVI

«Я разлюбила вас, и не желаюПритворствовать. Запомните, Сергей,Хотя могли вы быть ко мне добрей,Я вас ни в чем, ни в чем не обвиняюИ лишь прошу уехать поскорей.Ведь искренность для нас всего дороже,А вы не любите меня, – я тоже.

СХVII

Молю тебя, мой милый, уезжай,Я требую, ни дня не медли дольше;Но, возвратясь в родной, далекий край,Хоть изредка про Веpy вспоминай.Я буду за тебя молиться... БольшеНе встретимся мы на земном пути;Да сохранит тебя Господь, – прости!»

CXVIII

Как плакал он, письмо ее читая,От жалости не к Вере, а к себе...Достиг он цели, победил в борьбеИ утолил тщеславие. Пустая,Ничтожная победа, что в тебе?..Бесцельное свершил он преступленье,Навеки стыд в душе и угрызенье.

CXIX

Сумел

любовь рассудком он убить.Что пользы в том? Увы, за свежесть чувства,За каплю нежности, за дар любить,Как любят дети, просто, без искусства,За тот порыв, дающий силу жить, —Он отдал бы, раскаяньем томимый,Свой гордый ум, – свой ум непобедимый.

СХХ

Он молод, впереди вся жизнь, в нем кровьКипит, а уж в сознанье холод вечный...«Нет, мысль – не все, есть вера, есть любовь;Но где же взять их, как вернуться вновьК любви без дум и к простоте сердечной?» —Так размышлял он, в экипаж садясь.«Ну, с Богом, в путь!» – и тройка понеслась.

CXXI

Холодный ветер; пыль встает клубами,Вдоль по пути летят, за роем рой,Сухие листья осени глухой...Река бушует темными волнами,А нежный тополь, что шумел веснойВ лазури утренней и пел про счастье,Теперь дрожит под холодом ненастья.

СХХII

Там, над дорогой, меж густых ветвей,Стояла Вера. Все затихло в ней,Как будто не сама она страдала,А лишь рассказ давно минувших днейВ какой-то книге про себя читала,Как будто только сон ей снился... ВдругРаздался колокольчик... Слабый звук

СХХIII

Все ближе, ближе... Он! «Сережа, милый!..»Не слышит... тройка мчится, замер крик...В ней сердце, мысли, очи, бледный лик,Все существо с неудержимой силойТуда, за ним, стремилось в этот миг:Так стебли трав в воде дрожат порою,Стремясь за убегающей волною.

CXXIV

Как листьев легкий шум, ее словаУнес холодный ветер в даль, и голосЗатих, на грудь поникла голова;Как скошенный на ниве бедный колос,Без слез, без жалобы, почти мертва,Она упала... И ему так больно,Так страшно сделалось, что к ней невольно

CXXV

Он обернулся; но вперед, впередРванули кони и стрелой умчали...Возврата нет! Увы судьба не ждет,И в даль она, как тройка, унесетОт всех, кого любили мы и знали;Они с мольбой взывают нам вослед:«Вернись, помедли!» – но возврата нет.

CXXV

Они к нам простирают руки, тщетно!Мы далеко: «Прости!»... последний взглядС отчаяньем кидаем мы назад...Наш крик замрет в пустыне безответной;Взовьются кони и летят, летят,Чем дальше, тем скорей, неутомимо, —Мечты, друзья, любовь – все мимо, мимо!

Глава третья

I

«Beati possidentes» [13] , – вот что важно:Блаженны те, чей кошелек набитКредитными рублями! Пусть отважноИх мысль в надзвездной области парит:Пробудит вдохновенье аппетитДля ужина. Но с пустотой желудкаЛирический восторг – плохая шутка!

13

Счастливы владеющие (обладающие) (лат.).