Полное собрание стихотворений

Надсон Семен Яковлевич

Ни к ранней гибели, ни к ужасу крушений Тебя не приведет спокойный твой удел, Ты огражден от них ничтожеством стремлений, Бессилием души и мелочностью дел. Ты сын последних дней… Едва не с колыбели Ты уж впитал в себя расчетливость купца, И в жизни для тебя желанней нету цели, Как счастье сытого, здорового самца. С оглядкой любишь ты и молча ненавидишь…

1884

«Ах, не много молю у судьбы я, мой друг…»^*

Ах, не много молю у судьбы я, мой друг, Я устал увлекаться мечтами: Было б только пред кем свой сердечный недуг Облегчить на мгновенье слезами! А

уж как бы любил я, как свято б любил, Без раздумья любил, без завета…

1884

«Не думай, – шепчет лес зелеными ветвями…»^*

– Не думай, – шепчет лес зелеными ветвями. – Не думай, – серебрясь, лепечет мне ручей. – Пусть даль тебе грозит нерадостными днями, Лови летучий миг забвения скорбей! Взгляни, как хорошо! Сбегая по обрыву, Горят под блеском дня душистые кусты…

1884

«Нет, я не понесу в чертоги вдохновенья…»

Нет, я не понесу в чертоги вдохновенья, Не стану песен петь за ласку богачей…

1884

«Нет, не потонешь ты средь мертвого забвенья…»^*

Нет, не потонешь ты средь мертвого забвенья, Ночь, напоенная дыханием цветов, Ночь, даровавшая мне счастье вдохновенья И радость тихих грез и тени светлых снов.

1884

«Робко притаившись где-нибудь с игрушкой…»^*

Робко притаившись где-нибудь с игрушкой, Или в сад забившись с книжкою в руках, Ты растешь неловкой, смуглою дурнушкой, Дикой, словно зайчик, дома – как в гостях. Дом ваш – целый замок: пышные покои, По стенам портреты дедовских времен, Знатные бояре, громкие герои, Вереница славных княжеских имен. Что ни шаг – повсюду барские затеи: Темный парк, фонтаны, тихие пруды… Дышат и растут в стенах оранжереи Редкие цветы и пышные плоды. Анфилады комнат устланы коврами, Окна в пышных складках шелковых гардин. В длинной галерее тянутся рядами Пыльные полотна выцветших картин. Отовсюду веют старые преданья Шумной, барской жизни миновавших дней, Отовсюду слышны длинные сказанья Праздничных собраний, шумных ассамблей…

1884

«Есть бездна мрачная, та бездна – отрицанье…»^*

Есть бездна мрачная, та бездна – отрицанье; Не опускай пред ней испуганных очей И с твердостью спустись со светочем познанья В холодный, мертвый мрак, блуждающий по ней Ты много ужасов увидишь пред собою И много светлых грез навеки разобьешь, И, может быть, не раз, поникнув головою, Ты миг рождения сурово проклянешь! Но не робей, – иди до дна, не уставая, Забыв, что над тобой, нарядна и ясна, Царит в цветах весна, я жизнь шумит, играя, И движется толпа, и шепчется волна… И вот уж ты на дне… Как грустны, как унылы Отвесы черных скал, стоящие кругом, Как мрак вокруг глубок – свинцовый мрак могилы..

1884

«С берега тихой реки, озаренной закатом…»^*

С берега тихой реки, озаренной закатом, Из-под душистой листвы серебристых берез, В сердце, кипевшем огнем, в сердце, восторгом объятом, Светлую песню домой, в стены столицы, я нес. Смутно звучала она, но я знал, что порыв вдохновенья Звукам даст силу и строй, краскам даст блеск и тепло, И прозвучит она братьям как тихий напев утешенья…

1884

«Что день, то тяжелей бороться и дышать…»^*

Что день, то тяжелей бороться и дышать. Трусливые

друзья в любви так осторожны, Нечестные враги не устают терзать, Прекрасные слова так призрачны и ложны…

1884

Облако («День ясен…»)^*

День ясен… Свод небес и дышит и сияет. Зной отуманил даль… У топких берегов Дремотная струя в истоме колыхает Широкие листы зеленых плаунов. Гудя, промчался шмель, – как искра, потухая, Блеснул и потонул… В затоне, где, к волне Склонясь, поник жасмин, свой цвет в нее роняя, Плеснулся сонный лещ и скрылся в глубине. Затишье и покой… Беспомощно и пышно Природа спит вокруг, с улыбкой на устах; Такой немой покой, что издалёка слышно Жужжание косы в синеющих лугах!.. Но что за тень легла над рощею зубчатой? То облако… Сквозя под золотом лучей, Как сказочный дракон, огромный и косматый, Оно плывет, плывет, чем дальше, тем быстрей!..

1884

Октябрьская ночь^*

Из Альфреда Мюссе

Поэт

Печаль моей души исчезла, как туман, Как серебро росы при солнечном сияньи, И зной мятежных слез, и боль глубоких ран Теперь едва живут в моем воспоминаньи.

Муза

Певец! Какой недуг в груди твоей царил, Какая скорбь твой взгляд туманила слезою? Ты лютню звонкую надолго позабыл, И тщетно в дверь твою стучалась я с тоскою. Откройся мне, певец, и, может быть, любя, Я усыплю змею, грызущую тебя.

Поэт

То жалкий был недуг, знакомый всем, кто жил; То пошлый был недуг, но мучивший жестоко. А я, глупец, мечтал, что я один любил, Что я один страдал так страстно и глубоко.

Муза

Утешься! Для того, кто сам не пошл душой, Печалей пошлых нет и жалких нет страданий. Откройся ж мне, певец, – перед своей сестрой Не сдерживай в груди ни жалоб, ни рыданий!

1884

<Из Бодлера>^*

Жилищем для себя мансарду изберу я И буду с вышины, в соседстве облаков, Внимать, как вихрь несет, над городом бушуя, Печальный перезвон его колоколов. И на руку склонясь со вдумчивым вниманьем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Отрадно сквозь туман звезды видать рожденье, И отблеск мирных ламп за окнами домов, И черный дым из труб, и улиц оживленье, И мягкий лунный свет на дымке облаков; Отрадно наблюдать немую жизнь природы И в ночи зимние, портьеры спустя, Под дикий вой и стон вечерней непогоды В чаду нарядных грез забыться, как дитя… И будут сниться мне полуденные страны, И ласки; девушек, и птиц веселый хор, И в зелени садов журчащие фонтаны, И снежные хребты нахмурившихся гор… И на призыв певца весна меня обвеет, Весна волшебных грез и солнце чистых дум… [И пусть глухая ночь за окнами чернеет…]

1884

«О мысль, проклятый дар!..»^*

О мысль, проклятый дар!.. Мысль, в дерзком ослепленьи Весь мир мечтавшая сияньем озарить И стихшая теперь в больном изнеможеньи, Когда так тяжело и так постыдно жить, – К чему кипела ты в работе неустанной, Что людям ты дала и что дала ты мне? Не указала ты из мглы исход желанный, Не помогла родимой стороне! А сердце чуткое, горевшее отрадно Любовью чистою и верою святой…