Полнолуние

Робардс Карен

Обняв ее, укутанную в плащ, он вместе с ней поднялся. Освободив свой рот, Уилл поцеловал щеку Молли, шепнул на ухо «ш-ш» и прижал ее лицо к своему плечу.

Оглянувшись, Уилл отыскал в темноте остальных Баллардов, которые широко раскрытыми глазами уставились на него и сестру.

«Домой!» – кивком головы скомандовал он. Никто не сомневался в том, что это был приказ. Дети не задавали вопросов – даже Майк смолчат – и послушно двинулись следом за ним. Уилл, держа Молли в объятиях, направился к забору. Дети уже перепрыгнули через препятствие.

Молли

плакала. Уилл ощущал горячую влагу ее слез на своей шее. Глубокие рыдания сотрясали ее тело. Она жадно глотала воздух в коротких промежутках между всхлипываниями.

– Одну минутку, сэр. Мне нужно получить от нее заявление. – Полицейский, который записывал имена присутствовавших, следовал за Уиллом к забору.

Уилл остановился и обернулся к нему.

– Вам придется подождать до завтра. Она не в состоянии делать сегодня заявление, – сказал он.

Полицейский взглянул на Молли и кивнул. Уилл вспомнил, что впереди забор.

– Вы не подержите ее минутку? – попросил он полицейского и, не дожидаясь ответа, передал ему Молли.

Почувствовав прикосновение чужих рук, Молли запротестовала и теснее прижалась к Уиллу.

– Только на минутку. Пока я перелезу через забор, – прошептал он ей в ухо.

Она повиновалась. Полицейский неловко обхватил ее, явно ощущая дискомфорт от того, что приходится держать дрожащую, рыдающую, вымокшую насквозь женщину, и с облегчением передал ношу Уиллу, когда тот, перепрыгнув через забор, протянул к ней руки.

– Спасибо, – поблагодарил он офицера, когда Молли вновь обвила его шею руками, и начал спускаться с холма.

Дома Эшли взяла на себя все хлопоты и заботы о братьях и сестренке. Она проследила, чтобы они переоделись и высушили волосы, когда Уилл с Молли на руках вошел в дом, захлопнув дверь ногой. Эшли с тревогой посмотрела на них. Успевший проскочить в дом Порк Чоп отряхнулся, разбрасывая вокруг себя мельчайшие брызги. Дети поежились, Майк чертыхнулся.

– У вас есть кофе? – спросил Уилл, направляясь в гостиную. Когда Эшли утвердительно кивнула, он сказал: – Приготовь немного. Крепкого и побольше сахара. И, пожалуйста, принеси мне полотенце, простыню и сухую одежду для нее.

Уилл умудрился снять с Молли мокрый плащ и зажечь настольную лампу, ни на секунду не выпуская из рук свою ношу. Потом он вместе с ней опустился в кресло и, держа ее на коленях, попытался остановить поток слез. Молли все еще сидела, уткнувшись ему в плечо, так что лица ее он не видел; руки девушки по-прежнему обвивали его шею. Он поцеловал ей щеку, потом ухо, что-то пробормотал, убрав с лица Молли мокрые пряди волос. Она всхлипывала и дрожала. Уилл потянулся к ее босым ногам, пытаясь согреть рукой холодные как лед ступни.

В гостиную заглянули Сьюзан и Сэм. Взъерошенные после сушки полотенцами, в сухих пижамах, они, казалось, съежились от испуга, увидев, что их волевая сестра плачет, словно ребенок, в объятиях Уилла. Заметив детей, Уилл поднял голову. Его руки застыли

в волосах Молли.

– С Молли все в порядке? – пискнула Сьюзан, подходя к креслу.

Уилл и сам уже начал сомневаться в этом. Его не удивило то, что инцидент с лошадью так огорчил ее, но реакция казалась чересчур бурной. Молли, должно быть, осознала, что рядом находится Сьюзан и что ее рыдания могут испугать девочку, поскольку она вдруг разом затихла. Правда, усилилась дрожь. И Молли еще сильнее прижалась к плечу Уилла, словно так ей было легче сдерживать рвавшиеся наружу рыдания.

– Она немного расстроена, но это пройдет, – с ложным спокойствием ответил Уилл как раз в тот момент, когда вошла Эшли с полотенцами, пледом и розовой трикотажной майкой с нарисованным на ней зайцем и какой-то надписью. Волосы обрамляли лицо Эшли пушистым кудрявым облаком. Очки у нее съехали на нос, и одета она была в голубой халат, под которым, похоже, была такая же майка, как и та, что она принесла для Молли.

– Молли, я принесла тебе сухое белье, – громче, чем следовало бы, произнесла Эшли, с осуждением глядя на сестру.

Молли теснее прижалась к Уиллу. Он вдруг понял, что ей стыдно перед родными за свою слабость и никакая сила не может вырвать ее сейчас из его объятий. Взглянув на Эшли, он покачал головой.

– Оставь это на столе. Она успокоится через минуту. Вытри ей ноги и укутай их пледом. И дай мне другое полотенце, чтобы высушить ей волосы.

Эшли сделала все, что он просил. Уилл как мог высушил полотенцем темные кудри Молли. Эшли забрала у него влажное полотенце и погладила сестру по плечу. Молли почти совсем затихла, но дрожь, колотившая ее, стала еще крупнее, и Уилл догадался, что ей стоит невероятных усилий сдерживать себя, чтобы не испугать родных еще больше.

Эшли посмотрела на сестру полными слез глазами.

– О Боже! – в отчаянии прошептал Уилл. – Хоть ты держи себя в руках.

Эшли шмыгнула носом и понимающе кивнула.

Сэм и Майк – оба в джинсах и без маек – влетели в комнату. Уилл предположил, что мальчики спят в одних трусах и джинсы они скинут, как только « окажутся наверху, в спальне.

Ему стало неловко оттого, что он держит Молли на коленях перед такой юной и наблюдательной аудиторией. Молли прижалась к его груди и так дрожала, что казалось, слышна была дробь зубов. Хотя рыдания теперь прорывались эпизодически, она все еще плакала. Его шея до сих пор была влажной.

– Это из-за крови, – сказал Майк и перевел грустный взгляд с Молли на Уилла. – Молли не переносит вида крови.

– Перестань, Майк, – оборвала его Эшли.

– Если она собирается утопить его в своих слезах, ему нужно хотя бы объяснить причину. А то он подумает, что она истеричка.

– Она была бы недовольна, скажи мы об этом.

– О чем? – Уилл устремил взгляд на Майка и Эшли.

– Сьюзан и Сэм, марш в постель, – скомандовала Эшли.

– Это разве обязательно? – заскулил Сэм.