Полный нокаут
Шрифт:
— Вау, — говорю я, выглядывая из-за края своей книги. — Ты выглядишь великолепно.
— А ты все еще в пижаме.
Я опускаю взгляд на свои пижамные штаны и слишком большую футболку с надписью «СЕТ», которую Селена купила мне во время моего первого живого боя.
— Я должна быть одета во что-то другое? Сейчас семь вечера.
— У меня есть куча неуместных комментариев, которые я могу использовать в качестве ответа, но они только возбудят меня, и мы опоздаем. Прямо сейчас я собираюсь пойти по длинному пути без сексуальных комментариев и веселого юмора и сообщить тебе, что мы собираемся поужинать
Запрет нас? Здесь? Эта мысль одновременно волнует и абсолютно пугает.
— Но до боя еще несколько месяцев.
— Я знаю, но Дэррил думает, что так будет лучше, и я тоже.
Я нерешительно киваю. Если Сет думает, что это ему поможет, то я хочу быть на его стороне.
— Ладно. Если это то, чего ты хочешь, то хорошо. Во сколько ужин?
— У тебя тридцать минут.
Встревоженная, я сажусь прямо. Жесткие пряди шоколадных волос падают мне на лицо, и я убираю их, тряся перед ним книгой.
— Тридцать минут? Сет! Мне нужно закончить целую главу!
Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, как будто я самый сумасшедший человек на земле.
— Так отложи ее.
— Отложить? Это книга, а не фильм. Есть детали, которые мне придется перечитывать, если я сейчас остановлюсь.
— Это всего лишь книга.
— Всего лишь кни… — Я делаю паузу и перевожу дыхание. Те, кто не читает, просто не понимают этого. Когда берусь за книгу, я не остановлюсь, пока не начнется цунами, извержение вулкана и вихревое торнадо не направится прямо на меня. Я говорю о настоящем конца света, а не об ужине. Что такое еда, когда ты на середине хорошей книги?
— Это больше, чем просто книга. Это история о ковбоях и девушках, попавших в беду. — Он моргает, глядя на меня. Конечно, все это для него как китайская грамота. — Они скачут на лошадях и повозках рядом с мчащимся поездом… Хорошо, звучит не так потрясающе, как я говорю, но главные герои собираются признаться в своей любви друг другу. Ты не можешь просто оторвать меня сейчас.
Сет пересекает комнату с улыбкой на лице. Это невинная улыбка, и она выводит меня из себя. Ничто из того, что делает Сет, не может быть невинным.
— Дорогая, — говорит он слишком приторным, как на мой вкус, голосом, когда забирает книгу из моих рук, — позволь мне помочь.
Он загибает край страницы и закрывает книгу. У меня отвисает челюсть. Он сумасшедший?
— Ты не мог просто сделать это.
Кто все еще загибает страницы? Неужели он не слышал о чертовой закладке?
— Сделать что?
Я не отрываю взгляда от книги в его руках.
— Ты загнул край моей страницы.
Сет хмурится.
— Я не понимаю, о чем ты.
Я откидываюсь на матрас, выдыхая.
— Конечно, ты не понимаешь.
Его большие теплые руки хватают меня за лодыжки, и я визжу, когда он тянет меня вниз по кровати, останавливая руки на бедрах, прежде чем я полностью соскользну. Он опускает свое лицо к моему.
— У нас на ужин пицца.
Пицца — единственное слово, которое мгновенно поднимает мне настроение. Вот я и думала, что он собирался отвезти меня куда-нибудь, где готовят только лосося и другие странные постные
— Пицца? — спрашиваю я с осторожностью в голосе. — Правда?
Я ожидаю, что он посмеется надо мной или признает, что разыгрывает какую-то больную или извращенную шутку. Вместо этого Сет быстро целует меня в губы. Поцелуй слишком быстрый, чтобы насладиться, и я почти начинаю корчить недовольную гримасу.
— Правда. А теперь вставай. Встретимся внизу через двадцать минут.
— Подожди, — кричу ему вслед. — Ты имеешь в виду настоящую пиццу? Не странный вид здоровой пиццы, приготовленной на листьях салата, верно?
— Да, мисс Пигги. — Он смеется. — Я имею в виду настоящую пиццу. Тесто, мясо, сыр — все. А теперь давай. Ты зря тратишь время.
Он выпрямляется, бросает мою книгу на кровать и выходит из комнаты. Я соскальзываю с кровати, приземляясь на задницу. Это больно, но мне все равно. Я буду есть пиццу!
***
Мы подъезжаем к пиццерии «Густо», и запахи приготовленного теста и мяса проникают в машину через открытое окно Сета. Мой желудок урчит, умоляя съесть что-нибудь. Я тянусь к ремню безопасности, но прежде чем я нажимаю на кнопку, Сет говорит:
— Я передумал.
О, черт возьми, нет. Если он не хочет пиццу, то может взять что-нибудь другое, потому что я беру одну… Нет, две. Я возьму себе две.
— Насчет пиццы?
Я надуваю губы.
Он смеется и протягивает руку через консоль. Я втягиваю плечи, когда он зажимает мою щеку между указательным и большим пальцами, и вздрагиваю, когда он сжимает ее.
— Нет, только не насчет пиццы, милаха. Подожди здесь.
Он выскальзывает из машины, и я подпрыгиваю, когда дверь захлопывается. Сет достает телефон из кармана и кому-то звонит. Я терпеливо жду, пока он исчезнет в оживленной пиццерии. Группы людей входят и выходят одновременно. Когда одна группа входит голодной, другая выходит с раздутыми животами. Я хочу раздутый от пиццы живот.
Двадцать минут спустя Сет возвращается с четырьмя большими коробками пиццы, открывает мою дверь и бросает их мне на колени. Запах поглощает меня, заставляя рот наполняться слюной. Я чувствую запах соуса, смешивающегося с мясом и тестом и заставляющего меня открыть коробку и взглянуть внутрь.
— Нам нужно так много?
— Да. — Он закрывает дверь и забирается обратно на водительское сиденье. — Ты поймешь почему, когда мы приедем.
Сет выезжает со стоянки и направляется прочь из города. Мы едем целую вечность, пока не остается ничего кроме пустыни и песка. Темно, а единственный свет исходит от наших фар. Если мы их отключим, то останется только желтоватое свечение бульвара Лас-Вегаса вдалеке и красивый блеск миллионов звезд над нами.