Полный нокаут

Мади Скайла

— Мальчик, у нас с тобой два совершенно разных восприятия слова «романтика». — Джексон смеется в знак согласия откуда-то из-за огней.

— Заткнись, Джексон, — кричит Сет. — Во всем твоем теле нет ни капли романтики.

— Это неправда, — возражает Селена, защищая Джексона. — На самом деле Джексон может быть довольно романтичным.

Мы все уставились на нее в ожидании хотя бы одного примера. После нескольких минут молчания она закатывает глаза и машет нам рукой.

— Хорошо, у меня ничего нет. Джексон наименее романтичный человек, которого я когда-либо встречала.

Где-то

на заднем плане фыркает Джексон.

— Да.

Селена расправляет плечи и поворачивается к свету.

— Ты буквально бежишь, когда слышишь слово «любовь». Любовь и романтика вроде как идут рука об руку, ты, придурок.

Дэррил ругается.

— Только не снова. Мне пришлось слушать, как эти двое препираются всю дорогу сюда. Они как дети.

Сет наклоняет голову, искоса поглядывая на меня.

— Я могу быть романтичным… Верно?

Я улыбаюсь и глажу его по голове.

— Конечно, милый.

Сет может быть романтичным, но романтика обычно недолговечна. В ту секунду, когда возникает страсть, вся романтика исчезает… Обычно это происходит вместе с моей одеждой. Страсть — это то же самое, что романтика? Я понятия не имею, но точно знаю, что люблю Сета, независимо от того, предпочитает ли он страсть романтике.

Я оглядываюсь на остальных и… Ну… Я этого не ожидала. Дэррил качает головой, отворачиваясь, когда языки Селены и Джексона вступают в битву. Сексуальное напряжение волнами исходит от них, нагревая всю пустыню и мои внутренности. У меня пересыхает в горле от того, как Джексон держит Селену. Агрессивность и собственничество — мои (внезапно) две любимые вещи.

Я прочищаю горло.

— Ну… Может, нам отвернуться?

Последнее, чего я хочу — это чтобы моя лучшая подруга и он — кем бы он ни был — возбудили меня и причинили беспокойство.

— Дай им минутку, — отвечает Сет. — Они вернутся к препирательствам в любую секунду.

Конечно же, как только Сет произносит это, Селена, тяжело дыша, отталкивает Джексона от себя.

— Серьезно, Джексон? — Даже отсюда я вижу, как ее губы припухли от страстного поцелуя.

— Эй, ты поцеловала меня! — выпаливает он в ответ.

Я садистски улыбаюсь. Мне нравится. Я люблю нашу команду. Препирательства, подтрунивания… Это прекрасно. Это мы.

— Вы двое можете продолжать спорить или можете сеть поесть. Что легче для желудка? — перебивает Дэррил, проскальзывая между ними.

Они смотрят друг на друга через плечо Дэррила. Джексон отстраняется первым и быстро сокращает расстояние между нами.

— Приятно знать, что если ты прекратишь препираться, то всегда можешь стать верблюдом, — бормочет Джексон достаточно тихо, чтобы слышали только мы. — Кстати, завтрак был восхитительным. Я приготовил омлет и все такое.

Сет посмеивается над Джексоном и сует ему в руки коробки с пиццей.

— Сделай себя полезным для разнообразия.

Теперь, когда руки Сета свободны, он держится за мои ноги. Я готовлюсь к новой ссоре между двумя мужчинами… А затем происходит самая странная вещь: они смеются, и Сет хлопает Джексона по плечу.

— Без обид, Джекс, — говорит

Сет, и Джексон кивает в знак согласия.

— Никаких обид.

Селена достает из машины покрывало и расстилает его на неровном песке. К счастью, воздух теплый, никакой ветер не гонит песок, скользящий по поверхности. Я соскальзываю со спины Сета, и мы все садимся на покрывало. Здесь тихо, мертвая тишина, и я почти слышу жужжание электрического тока, протекающего между Селеной и Джексоном, когда они смотрят друг на друга с противоположных сторон.

— Я так понимаю, вы двое все еще не разобрались, — выпаливаю я, вгрызаясь в свою не очень теплую пиццу. Сет и Дэррил бросают на меня одинаковые взгляды. Взгляды, которые велят мне заткнуться.

— Нет, — отвечает Джексон, переводя свои зеленые глаза на меня. — Мы этого не сделали.

— И не будем, — добавляет Селена окончательно.

Наступает неловкая тишина. Я больше не слышу даже звуков жевания. Я сглатываю кусок пиццы в своем пересохшем рту.

Наша команда.

***

Я издаю стон, лежа головой у Сета на коленях и глядя на звезды.

— Ненавижу пиццу.

Рядом с нами храпит Дэррил, заполняя этим звуком в остальном тихую пустыню. Сет смотрит на меня сверху вниз, улыбаясь самой веселой улыбкой в мире.

— Я же сказал тебе остановиться на трех.

— Но номер четыре умолял меня съесть его и выглядел так вкусно.

Теперь дует прохладный ветерок, бросая прядь волос мне в лицо. Сет смахивает волосы.

— А номер пять?

Я снова стону, перекатываясь на бок.

— Заткнись, Сет.

Он обнимает меня теплой рукой, и я дрожу, когда ветерок поднимает мое платье и щекочет позвоночник. Мурашки немедленно покрывают поверхность моей кожи, и Сет двигается подо мной.

— У меня есть куртка в машине, — сообщает он мне.

Я подталкиваю себя в сидячее положение, игнорируя ощущение, что мой желудок вот-вот разорвется в любую секунду.

— Я принесу. Мне нужно утрясти немного этой пиццы.

Каким-то чудом мне удается грациозно подняться на ноги. Неловко ковыляю к машине. Лишний вес в животе заставляет мои босые ноги глубже погружаться в песок, но я слишком замерзла и слишком сыта, чтобы беспокоиться. Я сидела на покрывале на песке, и ничто меня не коснулось, так что, думаю, я рискну. Когда подхожу к машине Сета, игнорируя ощущение песка и палок между пальцами ног, то слышу вздох. Я замолкаю, затаив дыхание. В худшем случае здесь есть змея с достаточно большими легкими, чтобы дышать как человек… В лучшем случае это милый маленький кролик, который нашел симпатичный маленький цветок. Я качаю головой. Сколько мне, двенадцать?

Мои ладони касаются прохладного капота машины, и я выглядываю из-за угла. Мои губы приоткрываются, и тело мгновенно начинает гудеть. Гудеть и вибрировать, как металл после того, как вы ударили по нему молотком. Бурчание в глубине моего живота говорит мне, что это от смущения, что то, чему я становлюсь свидетелем, не предназначено для моих глаз. Но легкое ощущение, давящее на мой живот, говорит мне об обратном. Я узнаю возбуждение, когда почувствую его.

Селена и Джексон…