Полный улет
Шрифт:
— Валяйте, — ответил бармен.
— Вы знаете, как пройти к «Королевскому Полумесяцу»?
— Хм, «Королевский Полумесяц». Это трудновато… — Бармен подмигнул хихикающему мужику с черными баками.
— Так вы знаете или нет? — переспросил Терри.
— «Королевский Полумесяц»? Что ж… сейчас подумаем, — сказал чернявый, почесывая щетину. — Я слышал про королевскую почту… королевскую свадьбу…
— Королевский тюлень тоже ничего, — добавил местный в кожаном пальто и залаял как тюлень. Все трое рассмеялись.
— Так вы знаете дорогу или нет? — Терри не смеялся.
— К королевскому тюленю? — спросил чернявый. — Я думаю, это в королевском зоопарке, верно?
Мужчины рассмеялись
Терри фыркнул и натянул свою шерстяную шапочку, немного надвинув ее на глаза. Очень медленно он повернулся к мужчинам лицом.
— Я не считаю тебя смешным, — спокойно сказал он.
— Нет? — Чернявый выглядел уже не таким уверенным в себе. Он пытался понять, как далеко можно зайти. Он посмотрел на бармена и второго мужика, ища поддержки. Те все еще хихикали, они не видели этого тяжелого одноглазого взгляда Терри.
— Так вы знаете, как пройти к «Королевскому Полумесяцу»? — терпеливо спросил Терри.
— Какой крутой мужик к нам зашел! — сказал Кожаное Пальто, и это придало смелости чернявому.
— Королевский рогалик находится на королевском завтраке, сразу после королевского тоста, я так думаю.
Этого оказалось достаточно для троих деревенских парней, чтобы закатиться от хохота.
— Прекрасно, — сказал Терри и схватил чернявого за яйца. Тот побледнел. Терри начал сжимать руку. Кожаное Пальто попытался встать между ними, но Терри схватил его сзади за шею свободной рукой и сильно ударил лицом о барную стойку.
— Господи Иисусе! — воскликнул бармен.
Кожаное Пальто, пошатываясь, подошел к креслу и сел в него, держа руки у разбитого носа.
Терри о нем уже забыл. Все еще сжимая руку, он наклонился к чернявому:
— Вы не должны были так со мной разговаривать.
Задыхающимся голосом мужчина очень тихо пропищал:
— Нет.
— Я позвоню в полицию, — сказал бармен, но Терри не обратил на него никакого внимания.
— Я — номер один, понял? — сказал он Черным Бакам. — Я самый главный. Я устанавливаю правила. Многие настроены против меня. Но здесь не может быть двух мнений. Никаких возражений. Я — Папай. [37] Я — это я. Подобно тому, как день — это свет. И никакого выбора, никаких возражений. Я мужчина, а мужчина должен владеть собой, понимаешь? Другие пытаются вывести меня из себя. Вы всегда стараетесь соперничать со мной, но не можете, потому что я самый крутой. Я устанавливаю правила. Когда мужчины жмут мне руку, то пытаются сжать ее посильнее. А я говорю:
37
Папай (Popeye) — лупоглазый мультипликационный герой.
— Не давите. Не пытайтесь соперничать, я сильнее вас. Я — номер один. Я — эталон. Я самый лучший.
И никакого рыпанья. А теперь скажи мне, где это находится.
— Отсюда прямо вверх, потом первый поворот налево и, чуть пройдя вперед, вы на месте.
— Спасибо. — Терри отпустил его. — Мне только нужно было узнать дорогу. Вы повели себя очень невежливо, когда решили посмеяться надо мной. Бар должен быть местом радушным и гостеприимным. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Психопат долбаный, — сказал мужчина с разбитым носом. — Мы только немного пошутили.
Терри подошел и в упор посмотрел на него.
— Извиняюсь, — тихо сказал Кожаное Пальто.
— Так-то лучше, — ответил Терри.
— Пойдем отсюда, — обратился он к Смолбоуну. — Нам пора.
Они вышли из бара, и Бэзил почувствовал, будто вырос до пяти метров. Терри подтвердил свое превосходство, подтвердил, что здесь все принадлежит ему.
— Это было
— Люди глупы, Смолбоун, — ответил Терри, откашливаясь и сплевывая в канаву. — Люди тупы, они не видят очевидного, не видят дальше собственного носа. Все очень просто. Я могу увидеть, могу понять, что нужно сделать, и делаю это. Они все бездельники. Они усложняют простые вещи. Я не люблю причинять боль, но если кто-то ведет себя неправильно, то он должен быть наказан. Я из-за них потерял время и не намерен терпеть этого.
— Ты все говоришь правильно. Ты можешь делать все, что захочешь. Нет никого сильнее тебя.
— И это правда, Смолбоун. Очень верно. Ты попал прямо в точку, когда сказал, что я могу делать все, что захочу. Это правда. Я умею владеть ситуацией и делаю все, что захочу. Делаю то, что надо сделать. Я совершил полный круг — я понял жизнь, общество, человеческое устройство. Всё должны понять. Все люди должны понять, что я — номер один.
Терри остановился. Они подошли к высоким домам, стоящим по одной стороне улицы. Терри показал на один из них. У дома была большая, блестящая, идеально выкрашенная дверь, сияющая латунная дверная ручка, на которой висел изысканно красивый рождественский венок. По периметру двери был распылен искусственный снег.
— Видишь этот дом? — спросил Терри.
— Да…
— Я могу зайти сюда. Прямо сейчас просто войти и сказать: «Все, что у вас есть, принадлежит мне». И они не смогут возразить мне. Не смогут остановить меня. Я не из тех, кому можно возражать. Им придется поверить в то, что я говорю. Но мне все это не нужно, понимаешь? Мне нет необходимости ничего доказывать, мне не нужны их вещи. Поэтому это все в безопасности. И если люди ведут себя нормально, они тоже в безопасности. Я веду простую жизнь, я — простой человек. Я верю в Бога, верю в добро и зло. Я не люблю, когда ругаются или много пьют. Нет, я не насильник. Просто нормальным людям это не нужно, только слабые сбиваются с пути. Поэтому всем следует знать: вместо того чтобы пытаться меня превзойти, надо признать мои права и чувствовать себя в безопасности. Если бы я был премьер-министром, эта страна была бы в безопасности. Люди бы спокойно спали в своих постелях по ночам, не боясь всяких эмигрантов, бандитов, воров, преступников.
Бэзил рассмеялся:
— Ты прав, Терри. Тебе следует быть премьер-министром. Вычистить эту страну, вытащить нас из дерьма, в котором мы погрязли. Тебе следует за нами всеми присматривать. Точно!
— Я не шутил, Смолбоун. Я абсолютно серьезно.
— Я знаю, Терри, Я тоже. Я — министр внутренних дел, представляешь?
— Это все пустые мысли, Смолбоун. Мечтать вредно для здоровья. Я просто рассуждал теоретически, привел абстрактное сравнение.
— Да. Все верно.
— Мечтать вредно для здоровья. Только слабаки мечтают.
— Правильно. Да. Извини.
Терри зашагал дальше.
— А сейчас мы должны вернуться к нашей проблеме и не отвлекаться. Чес Бишоп должен мне деньги, мой гонорар. Деньги, которые я заработал. Я присматривал за ним. Это был уговор, а уговор — это закон. Даже устный.
— Да. Все верно.
— Мужчина не должен нарушать уговор. Все, что есть у мужчины, это его слово. Бумага и подпись ничего не значат. Его слова — это его цена. Если он их профанирует, то он — ничто. Я хорошо относился к Чесу. Благодаря мне он жил припеваючи. Он был под моим крылом, и потому в безопасности. А сейчас он ведет себя, будто я шваль, будто все это было за так. Я буду искать его и обязательно найду, в этом я не сомневаюсь. И я возьму с него все, что мне причитается. Чес Бишоп — богатый человек, и все его деньги станут моими.