Полоцкое разоренье

Амфитеатров Александр Валентинович

Пyтята.

Прощай, надежа-князь!

Владимиръ (усмхнувшись съ досадой).

Упоренъ я, а вы меня упрямй. Безъ богатырства не останусь я, На ваше мсто тысячи найдутся Охотниковъ, да жаль мн васъ: привыкъ! Инъ, помиримся. Такъ и быть, Мишат, По вашему прошенію, дарю Обратно буйну голову. Но знайте: Въ послдній разъ потворствую я вамъ!

Ингульфъ скрывается за деревьями.

Владимиръ (Путят).

Ступай,

вели освободить Мишату, Но чтобъ сегодня жъ былъ онъ за Днпромъ! Не выдетъ, пусть на себя пеняетъ: Увижу завтра, голову долой!

Уходитъ въ рощу.

Добрыня.

Спасибо и на томъ!

Пyтята.

Вотъ и побда!

Вышата.

Рогнда не проститъ намъ.

Пyтята.

А пускай!

Уходитъ.

Добрыня.

Пойдемъ и мы съ изгнанникомъ проститься И выпить по разстанному ковшу.

Уходятъ. Рогнда и Ингульфъ выходятъ изъ глубины рощи.

Рогнда.

Не врю я, не можетъ быть!

Ингульфъ.

Однако Я слышалъ самъ.

Рогнда.

Мишату онъ не могъ, Не смлъ простить…

Входить Владимиръ.

О, мужъ мой, князь великій! Я такъ ли слышала? живетъ Мишата И будетъ жить?

Владимиръ.

Преступнаго Мишату Я не простилъ, но замнилъ ему Изгнаньемъ смерть.

Рогнда.

Такъ это правда? Боги Великіе!

Ингульфъ.

Напрасно, добрый князь. Къ преступному Мишат снисхожденье Признанье справедливости его Постыдной лаи.

Рогнда.

Слышишь ли, Владимиръ [17] , Что говорить Ингульфъ? И повторить Сегодня же весь Кіевъ эти рчи.

17

По экз. драм. ценз.: «Князь Солнце:

Владимиръ.

Рогнда…

Рогнда.

Какъ! предъ цлою гридьбой Онъ выбранилъ меня, свою княгиню, Твою супругу, Рогволода дочь, И ты щадишь языкъ его безстыжій?! Онъ

звалъ меня распутной чужеземкой, Волчицей, къ пришлымъ льнущею волкамъ, — И ты щадишь!

Владимиръ.

Довольно для него Изгнанія.

Рогнда.

Но разв наказанье Изгнаніе Мишат? Честь и милость! Какой не рвется въ степи богатырь Пополевать и плечи порасправить Съ кочевниками дикими въ бояхъ? Богатыри другіе бьютъ годами Теб поклоны: только отпусти Ихъ погулять хоть мсяцъ по пустын! А ты Мишату въ степи посылаешь! Сумлъ ты грознымъ быть!

Владимиръ.

Нельзя казнить Богатырей. И то ворчитъ дружина, Что воли нтъ ей…

Рогнда.

Оскорблять меня? Я знаю хорошо: они бы рады Меня въ муку стереть. И мною ты Имъ жертвуешь, Владимиръ! Если чести Моей не жаль, такъ пожалй свою. Вдь ты и я одно, вдь я считаюсь Женой твоей, я мать твоихъ дтей! За что на смхъ твоимъ богатырямъ Меня ты выдалъ, бдную?

Владимиръ.

Довольно. Не расточай напрасныя слова. Однажды измнить свое ршенье Я могъ еще, но каждый мигъ мнять, — То казнь прощеньемъ, то прощенье казнью Ни князя, ни мужчины не достойно. Мн жаль, что я Мишату пощадилъ, Но я далъ слово, это слово твердо. Оно не стругъ днпровскій, я не руль, Чтобы врить его по произволу: То подъ рукой Добрыни и Путяты, То подъ твоею.

Рогнда.

А… такъ вотъ кому Позоромъ я обязана?

Владимиръ.

Ты слишкомъ Разгнвалась. Поди и успокойся. И радъ бы угодить, да не могу. Такъ не сердись на мужа на прощаньи Я приказалъ коней сдлать.

Рогнда.

Ты дешь? Куда?

Владимиръ.

Не бойся не въ далекій путь, Не надолго. Пора мн мать провдать, Давно старуха ждетъ…

Рогнда.

Но на двор Ужъ сумерки…

Владимиръ.

Мн путь освтитъ мсяцъ. На завтра я къ обду возвращусь. Прощай, Ингульфъ!.. А ты, душа Рогнда, Досаду разгуляй свою и завтра Повеселе мужа привечай.

Уходитъ. Ингульфъ, который въ теченіе послдней сцены держался поодаль въ глубин, наблюдаетъ за Рогндой издали.

Рогнда (задумчиво смотрити вслдъ Владимиру).