Полоцкое разоренье

Амфитеатров Александр Валентинович

Добрыня.

Эге! самъ князь идетъ сюда съ Путятой. Заспорили!..

Садится и снова, принимается за лапоть. Входятъ Владимиръ и Путята.

Владимиръ.

Путята, ни за что!

Пyтята.

Помилуй, князь!

Владимиръ.

Когда стрела Перуна Ударитъ въ

дубъ, ему ужъ не воскреснуть, А гнвъ мой – тотъ же громъ.

Пyтята.

Но вдь Перунъ Не наобумъ, съ разборомъ посылаетъ На землю пламя молніи своей. Оно метла, которою изъ міра Громовникъ зло мететъ, а ты добро Задумалъ вымести.

Добрыня.

Не тронь Мишату, Безъ разума его ты осудилъ: Нтъ y тебя слуги его врне.

Ингульфъ входитъ и остается въ глубин сцены, незамченный княземъ и богатырями.

Владимиръ (Добрын)

И ты ворчишь?

Добрыня.

Да какъ же не ворчать, Коль стали y тебя дешевле рпы Богатырей головушки?

Вышата.

О, князь! И я прошу: коль согрубилъ княгин Мишата, съ глазъ долой его ушли, Но не казни.

Добрыня.

Пусть съ блоглазой Чудью, Или съ Литвой порубится. Авось Научится учтивости въ изгнань. Мужикъ простой Мишата: не привыкъ Сгибать сегодня спину передъ тми, Кого вчера приказывалъ ты бить. Онъ думаетъ: варягъ, такъ, значитъ, ворогъ А съ ворогомъ коротокъ разговоръ: За воротъ, да и о земь! Не домыслилъ, Пустая голова, что ужъ давно У насъ варягъ изъ грязи вышелъ въ князи И милости твоей дороже сталъ Богатырей-дружинниковъ.

Владимиръ.

Эй, дядя! Шути, да осторожнй.

Добрыня.

Я старикъ, Изъ лтъ учобы вышелъ. Какъ умю, Такъ говорю.

Владимиръ.

Теб охота мною По-прежнему, по-молодому, править, Пути мои приказывать.

Добрыня.

Гд намъ! Мы на гудкахъ варяжскихъ не горазды, Ты жъ подъ свирль славянскую не пляшешь.

Владимиръ.

Есть y меня свой умъ. Ты при себ Совты береги, покуда спросятъ, Я изъ пеленокъ вышелъ.

Добрыня.

И

въ фат Рогндиной запутался.

Владимиръ.

Добрыня!

Добрыня умолкаетъ, ворча себ въ бороду.

Пyтята.

Что ты кричишь? Дружина правду скажетъ. Мы братья по оружію съ тобой, Но, если ты неправдой жить задумалъ, Такъ отпусти заране меня Изъ Кіева! Мн новые порядки Не понутру, а y меня языкъ Еще быстрй Мишатина. Пожалуй, Отъ топора и я недалеко, А жалко мн головушки удалой.

Добрыня (съ сердцемъ отбрасываетъ лапоть).

И я уйду.

Владимиръ.

Куда это?

Добрыня.

На свт Не мало мста. Хоть бы и въ Царьградъ.

Путята.

А то въ степи заставой богатырской Заслонимъ Русь отъ дикихъ печенгъ.

Добрыня.

Живи себ съ варягами!

Владимиръ.

Да, полно! Безумные вы что ли?

Добрыня.

Нтъ въ ум, За тмъ-то и уходимъ.

Владимиръ.

Али мало Вы жалованы мной? аль не дарилъ Я вамъ цвтныя платья? али чарой Васъ на пирахъ веселыхъ обносилъ?

Пyтята.

И сыты мы, и пьяны, и одты, Но яства дорогія, сладкій медъ И платья византійскія не могутъ Свободы замнить…

Владимиръ.

А вы свободу Даете мн, крамольники?!

Добрыня.

Стыдись! Кого корить ршаешься крамолой? Я пстунъ твой и дядя!

Пyтята.

Я твой братъ!

Вышата.

Я твой слуга отъ самой колыбели!

Добрыня.

Пойдемъ, друзья. Отъ ласковаго князя Мы почести дождались по заслугамъ!

Пyтята.

Хоть головы руби, а мы теб Не слуги больше!

Владимиръ.

Стой, Путята… дядя!.. Опомнитесь!