Поломанный Мир 3: Провидение
Шрифт:
Оксиванка часто закивала.
– Кажется, я начинаю понимать.
Ей, в общем-то, всё равно было, как удрать от вездесущих мутантов из “Медузы”. Лишь бы только не пришлось вступать в открытое боестолкновение ради долгожданной свободы.
Они с Якубом, как и условились, выдвинулись к северной оконечности деревни. Улицы Стии по мере их шага менялись до неузнаваемости. Казалось изначально, будто местные жители в спешном порядке попросту побросали свои дома и имущество, рассевшись по коням. Ан нет. Время от времени дезертиры натыкались взором на глинобитные
На мелкой деревенской площади осталось пепелище с обуглившимися останками человека. Самосуд, не иначе. Это так похоже на впечатлительных гармонистов. Когда никто понятия не имеет, что происходит, обязательно нужно отыскать виноватого. За козлом отпущения далеко ходить не надо: любая подозрительная личность сгодится.
Была это местная старая дева, сыпавшая проклятиями в адрес селян за свою неудавшуюся жизнь, или местный непризнанный гений от мира алхимии, не суть важно. Несчастный мог даже быть невиновен. Если кто-то обязательно должен очутиться на костре, он окажется. Только вот Стие охота на ведьм не помогла. Чёрный Мор выходит за грани человеческих суеверий, нагло вторгаясь и круша Равновесный Мир.
Изредка на глаза Аземе и Вронски попадались обглоданные остовы во рванье – то на дороге, то в переулках. Может, Стия избежала стихийного наплыва зараженных в силу маленького населения, но и тех, кто здесь зверствовал, вполне хватило, чтобы опустошить подчистую деревню. Жаклин хмыкнула и подытожила:
– По всей видимости, этих тварей здесь уже не осталось. Всех, кого можно и нельзя, уже сожрали. Малатеста просто тратит время. Оно и к лучшему, как по мне.
Якуб сказал то, чего оксиванка никак не ждала.
– Надеюсь, ты ошибаешься. Чтобы свалить по-тихому, нам не помешает небольшая суета. Бардак минут на пять-десять. Этого вполне достаточно будет.
– Иначе никак, по-твоему? – Азема вскинула бровь.
– Да хер его знает, – отмахнулся Вронски. – Поживем – увидим.
– Ты бы поосторожнее себя вел со своими желаниями, – предупредила его Жаклин.
– Слушай, – буркнул оршак и смерил её гневным взором. – Ты хочешь убраться из Инквизиции или нет?
– Хочу, – твердо заявила та.
– Значит, жди удобный случай. Любой, – рявкнул Якуб. – Создать его самому не так-то просто, знаешь ли.
Жаклин лишь пожала плечами. Люди Герцога, между тем, уже заканчивали обход некоторых зданий, объявляя громко:
– Здесь чисто!
– Никого!
– Пусто!
– Chujowo… – прошипел Якуб. Он был недоволен тем, что в Стие не оказалось ни одного упыря. Это значительно усложняло план, им замысленный.
Оршак поглядел по сторонам, думая, откуда ему было бы проще сориентироваться в пространстве и времени. В конце концов, миротворец показал на двухэтажный, покосившийся дом на холме. Стоял тут еще со времен Западной Дельмейской империи, не иначе. Азема могла ошибаться, но в нем должен был жить или местный богатый ремесленник, или деревенский староста. Третьего просто не дано.
– Давай туда зайдем, – предложил
– Если настаиваешь, – отозвалась Жаклин.
Горе-инквизиторы взошли по ступеням холма до самого забора. Кованые ворота стояли распахнутые. В них врезалось нечто большое. То ли хотело пробиться к жителям дома, то ли, наоборот, вырваться в деревню. Аземе не пришлось по душе это наблюдение. Она задалась вопросом вслух:
– Что бы это могло быть?..
– Я не знаю, – прошипел Якуб раздраженно. – Да и по барабану мне. Идем.
Вместе они пробрались на чужую частную собственность, оружие держа наготове. Двор являл собой вполне обыкновенное зрелище. Жаклин мигом пробежалась глазами вкруговую.
Заметила конюшню, откуда тянуло дохлятиной: по всей видимости, задрали лошадь прямо в стойле. Тихий сад, где служанка уронила корзинку с уже сгнившими апельсинами. Фонтан со стоячей водой, почти осушенный. Пустота. И ни намека на опасность.
– Пошли наверх. Там должен быть балкон, – руководил Вронски. Аземе только и оставалось, что не противиться.
Залезли в дом дезертиры через окно: главный вход оказался заперт. Уже внутри шагали инквизиторы осторожно, ожидая, что из-за какого-нибудь угла на них обязательно выскочит гуль. Как бы не так. Полумрак был совершенно пуст. И все же, зараженные добрались и досюда. О том свидетельствовал кавардак, что они устроили в судный день для Стии.
– Никого, – подытожил Якуб, вздыхая облегченно. Миротворец так никого и не услышал за весь обход периметра на первом этаже. – Поднимемся наверх. Интересует нас именно северное крыло. Деревенька небольшая сама, окрестности видно хорошо, должно быть.
– Сейчас и узнаем, – предполагала Жаклин.
Они прошли вдоль холла к лестнице, как вдруг Азема зацепила глазом пробоину поодаль, в кухне. Будто что-то огромное выломало стену грубой физической силой. Девушка остановилась, ткнула в плечо оршака. Тот гаркнул раздраженно и спросил:
– В чем дело, бля?
Жаклин вскинула подбородок, указывая на пробоину. Осведомилась у него:
– Кем, по-твоему, надо быть, чтоб разломать каменную стену?
– Ты нашла, что спросить! – проворчал Вронски. – Огром, наверное. Вряд ли это зараженные. Скорее уж, какое-нибудь чудовище забралось пошуршать по сусекам, когда людоеды убрались из деревни. Я никогда не видел упыря шире и выше человека.
– Я тоже, – призналась рыцарка.
– И вряд ли увидим, – отмахнулся Якуб. – Не на чем им так откормиться.
– Хотелось бы верить… – проронила Жаклин.
Откуда им знать о существовании того же гренделя?
Был это случай единичный или вполне систематический?
– Верь… – бросил ей Вронски, пожимая плечами.
Дезертиры поднялись на этаж повыше. Немного послонявшись по коридорам богатого имения, Жаклин и Якуб наткнулись на покои, выходившие окнами на север. Балкон здесь был не предусмотрен. Оршак плюнул на все, и они зашли внутрь. Главное, что рассмотреть горизонт оттуда можно было безо всякого труда.