Полоса препятствий
Шрифт:
– Простите меня за несдержанность, просто так сложилось! Я совершенно не хотела вас обидеть! – начала Юлия.
– Ничего! Все в порядке. Я на вас не сержусь. Кстати, а чем вы занимаетесь вечером? – спросил Никита.
– В общем, ничем. Может быть, почитаю. А что, у вас есть какие-нибудь предложения?
– Как вы смотрите на то, чтобы немного развлечься?
– Это в смысле чай, кофе, потанцуем? – улыбнулась Юлия.
– Почти. Можно посидеть в баре, а можно и потанцевать. На ваше усмотрение.
– Знаете, Никита, я согласна, – ответила Юлия, но внутренний голос тут же заявил о себе. «Заткнись!» – мысленно приказала ему Юлия,
– В таком случае, если вы не против, я зайду за вами в девять. Вы в каком номере остановились? – уточнил Никита.
– В 317-м, это второй корпус. А вы?
– Вы будете смеяться! В 321-м. Мы с вами соседи. Причем не только по столику.
– Странно, что я вас не встречала раньше, ни в коридоре, ни в холле, – удивилась Юлия.
– Может быть, вы просто не хотели меня замечать? – улыбнулся одними губами Никита и вдруг словно отгородился стеной. Лицо его застыло, превратившись в одно мгновение в неподвижную маску. – Простите, я вас оставлю, – сказал он, вставая. – Значит, в девять?
Выйдя из столовой, он прошел по коридору и распахнул дверь, ведущую на смотровую площадку. Закурил и стал рассматривать раскинувшееся перед ним озеро. Отсюда оно открывалось во всей своей красе. Высокие, поросшие вековыми соснами берега, причудливо-извилистая береговая линия. Но сейчас Никите было не до красот и пейзажей.
«Какого черта я пригласил ее? Не хватало мне только еще завязнуть в примитивном курортном романе! Надо же, будто за язык кто-то потянул! Ведь и в мыслях ничего подобного не было! – возмущался он собственной несдержанностью. – Что за наваждение! Она словно околдовывает меня своими огромными зелеными, совсем как тот лес на острове, глазищами. Может, и впрямь отвезти ее туда и избавиться навсегда от этой проклятой зависимости?»
Юлия вернулась в номер взволнованная. Приняв приглашение Никиты, она тут же принялась размышлять, что бы ей надеть. Почему-то именно сегодня она чувствовала необходимость предстать перед Никитой совершенно неотразимой. Она даже не пыталась разобраться, что заставляло ее стремиться к этому – возможно, та самая пресловутая женская интуиция, над которой постоянно посмеиваются мужчины, а может, что-то иное, но непонятным шестым чувством она ощущала, что заинтересовала Никиту, и это казалось ей важным. Нет, она совершенно не рассчитывала на какое-то развитие отношений, просто ей необходимо было как-то избавиться от воспоминаний о Дэне, от непрерывного ожидания его прихода, от того чувства горечи, что разъедало душу днем и ночью. Да, она понимала, что любовник подло предал ее, но забыть о нем оказалось выше ее сил. Сколько раз она вздрагивала, заметив хотя бы отдаленно похожего на Дэна молодого человека, сколько раз всматривалась в проносящиеся мимо машины, в надежде увидеть его. Тщетно! Он пропал в очередной раз, и, очевидно, уже навсегда.
Перебирая захваченные с собой наряды, Юлия пришла в ужас – идти на свидание оказалось совершенно не в чем! Поймав свое отражение в зеркале, Юлия замерла, оценивающе изучая собственную фигуру. Да, до совершенства очень далеко. Захлопнув дверцу шкафа, она едва не расплакалась. Но спустя минуту решение пришло само собой. Пожалуй, нечего выдумывать велосипед! Белые брюки, черная маечка без рукавов с американской проймой и воротником-стоечкой показались Юлии наиболее подходящей одеждой для сегодняшнего вечера.
Никита постучал в дверь точно в девять. Она была уже практически
– Простите меня, Никита, я не совсем готова! Если не трудно, подождите меня, буквально пару минут! – вдруг заторопилась Юлия.
– Без проблем, Юлия! Я подожду вас в холле. – И, оставив в руках растерянной женщины букет, Никита исчез за дверью.
Слегка разочарованная, Юлия проводила его взглядом. «Мог бы он вести себя и чуть менее скромно! Остался бы и посмотрел, как я готовлюсь к свиданию! В конце концов, ведь стараюсь я для него!»
Придирчиво изучив собственное отражение, она поняла, что сделала все совершенно не так, как хотела. Решительно стерла помаду и начала снова накладывать макияж.
Из номера она вышла лишь спустя полчаса.
– Юлия, вы меня простите, но на вашем месте я все же поставил бы цветы в воду, – сказал Никита, приближаясь к ней.
Юлия вздрогнула от неожиданности. О цветах, так восхитивших ее в первый момент, она совершенно забыла.
– У вас есть ваза или что-нибудь подобное? – продолжил Никита. – В крайнем случае пластиковая бутылка?
– Да. С минералкой, я в дорогу брала с собой. Но она еще почти полная, – растерянно бормотала Юлия.
– Чудесно! Идемте осмотрим вашу почти полную бутылку, – улыбнулся Никита.
Вернувшись в номер, Юлия достала из холодильника полуторалитровую бутыль.
– Вот! Но там минералка, и я не знаю, подойдет ли она цветам! – сказала она, протягивая емкость Никите.
– Я, конечно, понимаю, что вода вам дорога как память, но я бы ее поменял на обычную, из-под крана. А эту захоронил бы как радиоактивные отходы, – усмехнулся Никита.
Юлия вдруг расхохоталась. Никита даже предположить не мог, как она красива, когда смеется! Он смотрел на нее с доброй улыбкой, так шедшей ему, и никак не мог насмотреться.
– Ну, так мы идем или нет? – спросила Юлия, едва уняв смех.
– Да, разумеется. Как насчет того, чтобы потанцевать?
– С огромным удовольствием! – протянув руку Никите, сказала Юлия. Счастливая улыбка все еще не покидала ее лицо.
Уже много лет она не танцевала так много, как в этот вечер, – пожалуй, только на выпускном в музучилище, но с тех пор прошла, наверное, вечность. Никита оказался невероятно чутким партнером. Она сама чувствовала, какая из них получилась замечательная пара. Да и Никита выгодно отличался от всех присутствующих здесь мужчин. Танцуя с ним, Юлия не чувствовала усталости. Они покинули зал лишь тогда, когда музыканты стали собирать инструменты. Когда возвращались в корпус, Никита вел ее под руку, и ощущение его сильной руки, временами касавшейся бока, волновало ее, как никогда. Проводив Юлию до номера, Никита на секунду придержал ее и, поцеловав руку, пожелал спокойной ночи. К стыду своему, Юлия поняла, что он догадался, что она, уже взрослая женщина, совершенно незнакома с подобным проявлением чувств.