Полосатый Боб
Шрифт:
Джейкс допил свой стакан, встал и сказал:
– Да. Вас это удовлетворяет?
– Конечно.
– Ну и черт с вами!
Он вышел из бара. Я силился представить, о чем сейчас с Бобом разговаривают те тупомордые образины. И почему только для выполнения важнейших государственных заданий всегда используют дегенератов? Наверное, грязную государственную работу можно поручать только круглым болванам. Ведь умные люди ее выполнять не будут.
7
Боба перевели в комнату на втором этаже, рядом с радиорубкой, и поставили возле его двери часового.
– Жалко парня. Ему, наверное, крепко влетит. Значит, эта бомба не взорвется?
Боб, конечно, предусмотрел очень многое. И все, что он предусмотрел, заложено в электронную голову автоматической тележки.
– Говорят, эта штука лежит под скалой и, пока туда не придет человек, она взорваться не может.
– Совершенно правильно. А откуда ты все это знаешь? Часовой лукаво подмигнул.
– Нам все известно - сказал он.
– Очень жалко этого парня. И женщина тут замешана. Правда, что это она его подбила на такое дело?
– Этого я не знаю, кто кого подбил.
Комнату, в которой раньше работал Боб, оккупировали следователи. Они иногда выходили из нее то по одному, то вместе, наведывались в шатер, заглядывали в другие комнаты, в том числе и в мою, что-то записывали и фотографировали. Затем вызвали на допрос Маргарэт Чикони.
Я очень за нее волновался и ждал ее у входа в дом. К моему удивлению, ее отпустили очень скоро, минут через десять.
– Любезные мальчики, - сказала она, раскуривая сигарету.
– Что они спрашивали?
– Так, всякую всячину. Говорят, девушке из приличного семейства не стоит ввязываться в такие дела. Я подробно рассказала, как я отцепила на аккумуляторе тележки красный и зеленый провода и вместо них прицепила красный и зеленый провода от машинки "Феано". "А где вы укрепили термистор?" - спросил один из них. "Я не знаю, что это такое", - ответила я. За меня ответил другой: "Он его вставил в гнездо вместо сигнальной лампочки". Потом показал маленькую электрическую лампочку и зеленый колпачок, которые раньше я видела на панели прибора. Они нашли их в письменном столе Боба.
– И все?
– спросил я.
– Все.
– Что же будет дальше?
– Наверное, скоро нас увезут...
– Послушайте, Мэг, как это вам обоим пришло в голову такое сделать? спросил я.
Она усмехнулась и медленно пошла по песку. Когда мы вышли из тени, отбрасываемой зданием, она воскликнула:
– Смотрите, над скалой вертолет!
Действительно, прямо над скалой повис вертолет. До слуха донесся гул моторов.
– Что-то исследуют.
Она кивнула головой и засмеялась.
– Боб сделал так, что им ничего не поможет. Разве что найдут добровольца залезть под скалу.
– Это вы его надоумили?
Она с удивлением посмотрела на меня. Мэг действительно была очень хороша. Я даже смутился, до того она показалась мне красивой. Продолговатое, тронутое загаром лицо, большие голубые глаза, пышные черные волосы, и все такое...
– Как я могла его надоумить, если я ничего
– Так как же все случилось?
– Право, не знаю. Кажется, началось с медицины. У Боба расстройство внутренней регуляции, а отсюда гормональная недостаточность. Во время сеансов ультрафиолетового облучения мы болтали об этом и о причинах, которые вызывают расстройства подобного рода. Я придерживаюсь теории, что расстройства регуляции секреторной системы происходят по более глубоким причинам чем принято считать. Например, это может произойти, если внутренний мир человека находится в непримиримом противоречии с внешним миром От такого даже с ума сходят. Вы ведь знаете, что с каждым годом число шизофреников, эпилептиков и алкоголиков непрерывно растет. Это результат невозможности для нервной системы человека приспособиться к тому, что происходит в мире. После этих разговоров мы стали болтать о времени, в которое мы живем, и, наконец, подошли н водородной бомбе. Вы понимаете?
Я кивнул головой. Вертолет над скалой медленно делал круги, затем начал спускаться.
– А вдруг они все-таки подорвут ее, - прошептал я.
– Вряд ли. Боб такой умный... Так вот, когда мы заговорили о водородной бомбе, я сказала, что меня возмущают ученые. Неужели наука, такая могущественная и такая всесильная, ничего не в состоянии сделать, чтобы прекратить стремление людей к самоубийству? Разве нет таких научных средств, которые бы сделали войны просто невозможными? Мы научились покорять реки и моря, управлять космическими кораблями, обуздали атомную энергию. Разве нельзя разработать что-то такое, что бы автоматически убивало самые зародыши войны?
Боб сказал, что это очень интересная идея и что ее следует рассмотреть с математической точки зрения. Я как-то прочитала один рассказ в воскресном приложении к газете. Там описывался ученый, который изобрел аппарат, способный разнести всю землю на мелкие кусочки, если где-нибудь на земном шаре взорвется хоть одна бомба. Понимаете, если кто-нибудь подорвет атомную бомбу, аппарат автоматически запускает цепную реакцию, от которой гибнет вся земля. Ученый об этом объявил на весь мир, и люди вынуждены были прийти к соглашению никогда не воевать. Разве нельзя создать такой аппарат? Он очень нужен.
– Ну, а что сказал Боб? Можно создать такой прибор?
– Он про такой аппарат ничего не сказал. Через день или два, когда мы вернулись к этой теме, он спросил меня, как я отношусь к скале, под которой лежит новая водородная бомба. Я ответила, что для меня скала - это символ смерти и что я не верю, что люди когда-нибудь поумнеют. Я смотреть не могу на эту скалу. Мне страшно, она мне по ночам снится...
– Между прочим, и мне тоже...
– Тогда Боб сказал, что водородная бомба под скалой никогда не взорвется... Вначале я не поверила, но он так серьезно об этом говорил... И я согласилась поставить его вычислительную машинку на тележку. Я верила, что все будет так, как он говорил. И вот я в Бобе не ошиблась.