Полосатый катафалк (сборник)
Шрифт:
— Значит, это был твой знакомый?
— Знакомый — сильно сказано. Прошлым летом мы виделись с ним пару раз на пляже, только и всего. Здоровались, правда.
— В каком это было месяце?
— В августе, кажется.
— Да, — подтвердил Джек Гейли. — В августе, за пару недель до Дня труда [20] . Он, помнится, и в кафе заходил.
— Хорошая у вас память.
— Будет хорошая, когда такое случается.
— А вы когда-нибудь видели его вместе с этой девушкой? — спросил я отца
20
Официальный праздник, который отмечается почти во всех штатах США в первый понедельник сентября.
— Да, один раз на пляже, — ответил Сэм. — Он учил ее кататься на серфинге. А у нее не получалось.
— А где здесь пляж?
— Примерно в миле отсюда. — Сэм показал на север. — Там рифы, потому и серфинг отличный. Неподалеку и палатка его находилась.
— А кто он такой и откуда, неизвестно?
Они оба отрицательно покачали головой.
— Может, кто-нибудь из вас вспомнит, когда именно он проезжал через ваш город?
Джек Гейли прислонился к кабине грузовика и некоторое время молча смотрел на залитый лунным светом океан.
— Нас об этом и помощник шерифа Карстерс спрашивал. Точную дату, боюсь, не назову, но было это месяца два назад, может, неделей раньше или неделей позже. А ты, Сэм, что скажешь?
— Да, два месяца назад.
— А что вы делали, когда его увидели?
— Собирались закрываться на ночь, — ответил Гейли-старший. — В тот вечер мы припозднились: у одного канадца на шоссе в Терранову покрышка лопнула, и пришлось часов в одиннадцать ехать ему колесо менять. У него в машине даже домкрата не оказалось.
— Какая разница, ты же продал ему новую покрышку, — уточнил Сэм.
— Скажите, мистер Гейли, — спохватился я, — вы где-нибудь фиксируете то, что продаете клиентам?
— Обязательно. У меня все записано.
— С датами?
— Конечно.
— Давайте тогда съездим к вам в гараж и проверим, какого числа была продана покрышка канадцу.
— А что, это идея, — оживился Гейли-старший. — И дату таким образом установим. Какую же я ему покрышку продал?
Я сел в свою машину и следом за грузовиком вернулся в Медсин-Стоун, где выпил две чашки кофе, пока отец с сыном искали в журнале нужную запись. Зеленый «фольксваген», как выяснилось, проехал через город второго ноября.
— Эта дата вам что-нибудь говорит? — спросил меня Джек Гейли.
— Да, знать бы только что.
Странно, ведь, если верить таксисту Нику Галлорини, управляющему Алеку Гирстону и покойному Стэнли Квиллану, Феба жила в Сан-Матео еще целую неделю после своего убийства. Значит, кто-то из моих свидетелей врал; Джеку Гейли и его сыну я почему-то верил.
Больница находилась в одноэтажном здании с плоской крышей, на окраине Террановы. Входная дверь была незаперта, но в маленьком полутемном холле и в справочной никого не было. Только я двинулся по слабоосвещенному коридору, как дорогу мне преградила неизвестно откуда
— Куда это вы разбежались?
— Я — приятель Карла Тревора. Его привезли сюда сегодня ночью с сердечным приступом.
— К нему нельзя.
— Понимаю. Скажите, как он?
— Сейчас получше. Отдыхает.
— А с его доктором можно поговорить?
— Доктор Грандл уехал домой. Если больному станет хуже, его вызовут, будьте спокойны.
— Доктор Грандл кардиолог?
— Специализация врачей не в моей компетенции, — огрызнулась медсестра.
— Неужели вам трудно ответить «да» или «нет»?
— В таком случае нет. — Она нетерпеливо переступила с ноги на ногу. — У меня нет времени с вами разговаривать. Сегодня в реанимации я одна дежурю.
И с этими словами медсестра отчалила на всех парах, а я нашел в кармане монетку, в холле — телефонную будку и за счет абонента позвонил в Вудсайд. Элен Тревор тут же сняла трубку.
— Разумеется, я оплачу разговор, — сказала она телефонистке срывающимся от волнения голосом. — Что случилось, мистер Арчер?
— Именно то, чего вы боялись. Феба погибла, вашего мужа попросили опознать ее труп, и ему стало…
— У него второй инфаркт, — перебила она меня. — Он умер?!
— Нет, что вы. Сейчас он в Терранове, в больнице, и ему лучше. Может, вы хотите прислать сюда его лечащего врача?
— Да, конечно. Я сейчас же позвоню доктору Уоллесу.
После этого, чтобы прервать тягостную паузу, я сказал:
— В том, что произошло, виноват я, миссис Тревор.
— Вы, мистер Арчер, — сказала она и бросила трубку.
Глава XXII
Час от часу не легче. Было уже три часа утра, когда я увидел в темноте неоновые огни мотеля в Болдер-Бич и свернул с шоссе к кампусу. В поднимавшемся с моря густом тумане колледж казался городом мертвых. Над луной вырос нимб.
На втором этаже студенческого пансиона «Океанские пальмы» сквозь занавески квартиры, где раньше вместе с Долли Лэнг жила Феба Уичерли, пробивался свет. Но сейчас мне нужна была не Долли, а миссис Донкастер.
На мой стук она прореагировала почти мгновенно, словно давно ждала меня.
— Бобби, это ты, Бобби? — послышался за дверью ее голос. Я постучал еще раз, потише. Дверь приоткрылась, и в щелку, из-за цепочки, выглянула седая голова миссис Донкастер.
— Можно войти? — спросил я. — Мне необходимо кое-что сообщить вам.
— Про Бобби?
— Да, про вашего сына.
Она сняла с двери цепочку и отступила назад, растворившись во мраке.
— Постойте, я включу свет, я ведь всю ночь просидела в темноте.
Миссис Донкастер включила торшер. В выцветшем фланелевом халате, с заплетенными в косы жидкими, спадающими на плоскую грудь волосами она выглядела совсем старой и беззащитной.
— Бобби попал в аварию? — театральным шепотом спросила она.
— Можете называть это аварией. Пожалуйста, сядьте, миссис Донкастер, нам надо поговорить.