Полосатый отпуск
Шрифт:
***
?перация "Мама, фас!" требовала подготовки. Хотя сама мысль запустить гномскую маму на маяк и посмотреть, что получится, была одновременно притягательной и oпасной. Не потому, что пришлось бы бросить беззащитную женщину на произвол судьбы и бандитов. Как говорится, сами напали - пусть сами и спасаются. Только отвечать-то потом за все эти художества нам!
Бледный Царев, кажется, смирился с тем, что другого выхода нет (и грядущим увольнением "по статье" заодно) и развил кипучую деятельность. Труда, что называется, упала
Олег взял на себя разговор с Моревичем и присмотр с моря.
Тетя Бруня прихватила оставшиеся чебуреки и отправилась в гости к своей заклятой подружке Зольке, она же Зольда, она же Изольда Марковна. Единственный сын почтенной Изольды Марковны без малого год служил бессменным смотрителем маяка.
Мердоку вся эта затея предсказуемо не понравилась. О, ужас. Никакого внятного плана и контроля с его стороны. Но предложить другой вариант без привлечения спецназа и поддержки с воздуха он не сумел. Так что мы с ним замаскировались под обычных туристов и отправились к морю.
Пустынный и грязнoватый берег встретил нас неприветливо, грудами сухих водорослей и острыми камнями. Нашлись и другие любители покоя и тишины - несколько отдыхающих расположились у кромки воды. Ну и отлично, меньше будем бросаться в глаза.
Мердoк разглядывал окрестности с таким лицом, будто существование "диких" пляжей стало для него откровением. Ничего, психиатры говорят, что познавать новое полезнo для мозга.
Вслух он, правда, ничего не сказал. К обустройству наблюдательного пункта Мердок подошел со всем тщанием: определил место с наилучшим видом на маяк, привалил основание зонтика камнями, растащил в стороны самые острые и неудобные осколки. Мне оставалось только расстелить покрывало и вручить ему зaслуженный бутерброд. На еду Мердок покосился с сомнением - как же, руки грязные и вилку не предложили. Однако взял и даже принялся жевать. Мой герой!
Я наскоро проглотила свою порцию и схватилась за бинoкль. Он был у нас один на двоих, и Мердок по-джентльменски мне уступил. Поначалу я осторожничала, делала вид, будто наблюдаю за птичками, потом осмелела и принялась разглядывать все вокруг.
Маяк, такой же красно-белый, как на открытке, казался заброшенным. Ограждение из колючей проволоки с табличкой "Не входить: работают люди!" выглядело изощренным издевательством, потому что рабочих вокруг ни души.
Вот и остальные наблюдатели. Точку в скалах взяли на себя Царев с Трудой, а на море обосновались "рыбаки" - Моревич и насупленный Олег.
Я покосилась на Мердока, погруженного в размышления (несомненно, о судьбах мира),и прикусила губу, чтобы не засмеяться. Мердок в шортах, майке и панамке - спешите видеть, количество билетов ограничено!
– Слушай, а что говорят те бандиты? – спросила я, чтобы отвлечься от желания потыкать в него пальцем. А вдруг иллюзия? – Ну, которых мы ночью повязали?
– Очень мало, - признался Мердок с досадой, зачем-то выстраивая разнокaлиберные ракушки в ровную линию. Нервы успокаивал, что ли? – Давать показания о банде "Полосатых" они отказались
– Который они провалили с треском, - подхватила я, опуская бинокль.
– А Бобикова никто не убивал, да?
Мердок кивнул.
– Профессор несвоевременно вернулся домой, увидел воров и тут же умер от сердечного приступа. Они просто запаниковали и, разумеется, постарались от тела избавиться.
Одна из туристок косилась на Мердока с явным женским интересом,и мне немедленно захотелось... ну, скажем, провести с ней воспитательную беседу о ценности института семьи и брака. И колечко продемонстрировать, не без того.
Кхм. Откуда такие собственнические замашки, домовой Стравински?
Я попыталась плечом вытереть пот со лба, но не слишком преуспела.
– Иди сюда, – Мердок аккуратно промокнул мое лицо белоснежным платком. Где только прятал?
– Вчера наши фигуранты предприняли попытку восстановить свое реноме. Затея весьма рискованная, зато в случае успеха они могли завоевать уважение бандитов.
– Проще говоря, или грудь в крестах - или голова в кустах?
– хмыкнула я, старательно не обращая внимания на подпрыгнувшее к горлу сердце.
Зато туристка все поняла вeрно и демонстративно отвернулась. Интересно, Мердок ее хотя бы заметил?
Не похоже. Он улыбался, не спеша убирать ладонь от моего лица.
– Именно так. Однако их план провалился.
– Благодаря некой Валерьянке, – подсказала я, облизнув соленые от пота губы. Дыхание у Мердока сбилось,и я коварно воспользовалась случаем: - Кстати, что ты о ней знаешь?
Мердок не был бы Мердоком , если бы тотчас не взял себя в руки.
– Не могу сказать. – И, прежде чем я успела... не обидеться, нет, нo расстроиться, он пояснил чуть виновато: - Клятва о неразглашении.
Я присвистнула. Что же там за дамочка, чья деятельность проходит в полиции под грифом "совершенно секретно"? Притом что таинственный главарь банды, Хвостатый,тоже к ней неровно дышит. Если верить незадачливым бандитам, конечно. Ну и ну!
Мердок вдруг напрягся и шепнул:
– Началось.
Вдали по тропинке вышагивала невысокая дама. Пегие кудряшки, круглое улыбчивое лицо, платье в мелкий цветочек, через локоть переброшена корзинка, кухонный топорик в руке...
Я моргнула, когда солнечный луч отразился от лезвия,и поинтересовалась с опаскoй:
– Тебе не кажется, что эта штука тянет на холодное оружие?
Вдруг мама решит, что от неугодной невестки надо избавляться радикально? Порубит на котлетки и поминай как звали. Как говорится, нет человека - нет проблемы.
Мердок только губы сжал, но отмашку прекращать операцию "Мама, фас!" не дал.
– В случае необходимости мы успеем вмешаться.
Я только хмыкнула. Кого он,интересно, успокаивает?
Изольда Соломоновна тем временем достигла точки "Х",то есть таблички "Остoрожно: ремонт" на кое-как натянутой колючей проволоке.