Полосатый рейс (сборник)
Шрифт:
– Жизнь еще большая. Встретишься, – говорит капитан, отворачиваясь и сморкаясь в большой клетчатый носовой платок.
– Не забывайте «Онегина», Олег Петрович… – говорит Мотя, – и его личный состав…
– Да… личный состав я не забуду, – отвечает старпом, – а между прочим, тут кое-кого из личного состава не хватает…
– Совершенно верно, – подхватывает капитан, – вот наш укротитель диких зверей…
Старпом быстро оборачивается. Но вместо того, кого он ожидал увидеть, перед ним Шулейкин.
Он
– Да я теперь, собственно, уже не укротитель, а буфетчик, вместо Марианны Андреевны.
Кок поднимает и показывает окружающим кусок отрезанной Шулейкиным колбасы.
– Маэстро!.. Вот что значит талант.
Старпом медлит, оглядывается.
Многолюдный и многоцветный пляж.
Спортивного вида молодой человек, приподнявшись на песочке, смотрит в море.
– Красиво плывут!.. – говорит он своей соседке.
– Кто?
– Вон те трое… в полосатых купальниках.
И вдруг видит: к берегу подплывают три огромных тигра.
Мгновение – и густонаселенный пляж опустел. Как будто с берега улетел пестрый ковер-самолет… Заклубились вдали лиловые, зеленые, голубые халаты, зонтики, купальники.
Остался на месте только розовый толстяк. Он крепко спит, прикрыв лицо газетой… Ритмично поднимается и опускается газета.
Тигры, отряхиваясь, выходят из воды на песочек.
За каждым из них волочится веревка от ошейника.
Перед ними песчаная пустыня, усеянная лифчиками, брюками, резиновыми ластами и перевернутыми шезлонгами.
В стороне лежит упавшая на бок тележка мороженщицы и рядом куча вывалившегося эскимо.
Один из тигров заинтересовался этой продукцией и слизывает ее. Другой довольствуется ластами. А третий обнюхивает спящего толстяка, с интересом наблюдая за тем, как поднимается и опускается от его храпа «Черноморская вечерняя газета».
Усы тигра щекочат толстяка.
– Вава, это ты?..
Он снимает с лица газету. Прямо перед ним огромная морда полосатого тигра. Толстяк не выказывает абсолютно никакого удивления.
– Вечно ты мне снишься в каком-нибудь экзотическом виде, Вавочка… – говорит он и снова закрывается газетой.
Тигр раскрывает пасть, собираясь съесть толстяка, но в это мгновение подоспевшая к месту происшествия Марианна хватает веревку и оттягивает его в сторону.
А толстяк продолжает сладко спать, поднимая и опуская своим храпом «Черноморскую вечернюю газету».
Марианна тащит тигров за веревки к воде.
– Теперь я из-за вас опоздаю… И он уйдет навсегда, и я его больше никогда, никогда не увижу…
Тигры вместе с Маришкой входят в воду.
Вдали
Олег Петрович выходит из своей каюты с чемоданом в правой руке. Левой рукой он держит за лапу своего приятеля – шимпанзе. Обезьяна одета по-дорожному – в тельняшку и штаны. На голове у нее морская фуражка. В свободной руке она держит второй чемодан старпома.
Команда стоит на палубе.
Олег Петрович все еще ждет чего-то. Неловкая пауза.
– Кажется, я ничего не забыл…
– Как будто ничего, – заглянув в его каюту, говорит Мотя.
Бывший старпом еще раз оглядывается на дверь Маришкиной каюты. Больше тянуть нельзя, и он начинает спускаться по трапу…
– Олег Петрович, – понимая его, говорит капитан. – А то посидим еще, чайку попьем?
– Да нет, видно, пора. Спасибо. Пошли, макака.
Старпом с обезьяной удаляются. Машут им вслед моряки.
Марианна, тяжело дыша, поднимается на борт. Придерживая тигров, она глазами спрашивает у Кныша: где?
– Ушел, – коротко отвечает тот, – опоздала.
От проходной видна вся панорама Одесского порта – молы, причалы, суда, заросли портальных кранов. А за ними – полоска моря. Олег Петрович останавливается – в последний раз смотрит вниз на оставленное судно. И выходит за ворота. Обезьяна несет за ним чемоданы.
Мокрые тигры отряхиваются в клетках.
Марианна подбегает к борту, всматривается – поздно! Поздно! Олега Петровича уже давно нет.
К девушке подходит капитан, обнимает ее за плечи.
– Ну что ты, Маришенька? Встретитесь. Уверен, что еще встретитесь, и все у вас будет хорошо…
– Нет, дядя. Чудес не бывает. Кончено, кончено…
И, упав грудью на перила, Маришка горько зарыдала.
Капитан, вздохнув, отходит.
Цирковой буфет.
– Да, – заканчивает свой рассказ Шулейкин, – так она стояла и рыдала, и у всей команды были слезы на глазах, сам видел – вот такие слезы, хотите верьте, хотите не верьте…
– Какой печальный рассказ, – задумчиво говорит мороженщица. – Хорошо хоть, что Марианна нашла свое призвание. Ведь она стала укротительницей тигров?
– Нет, – отвечает Шулейкин, – она не стала укротительницей. И все-таки нашла тогда свое призвание…
По фойе проходит капитан «Евгения Онегина». Он останавливается возле Шулейкина.
– Здравствуйте, Василий Васильевич, – говорит буфетчик. – Пришли прямо к номеру?
– Прямо к номеру, – отвечает, взглянув на часы, капитан. – А ты тут, я вижу, травишь, как всегда…