Положи себя под елку

Князькова Нина

Так, появились нехорошие мысли:

– Почему гея то сразу. Может, я натурала хочу?

Хрипловатый голос у уха:

– Не хочешь. На ближайшие полгода я единственный натурал в твоей жизни.

– Ну, в жизни – не в кровати, - я уже говорила «язык мой – враг мой»? Так вот, не враг это. Так себя даже враги не ведут.

Меня немедленно развернули моськой к свету. Тьфу, то есть лицом к «бруталу» Коробову, приподняли за подмышки до уровня его лица, «видимо нагибаться надоело», вперились своими серыми глазищами и прошипели:

– В жизни, если надо – в постели, в душе,

на столе! Это как фантазии хватит!

– Ну, уж нет. – Хмыкнула прямо в злую рожу. – Больно надо мне такое счастье. Полгода перетерплю как-нибудь. А то придется тебе после «на столе» на мне реально жениться, а я к этому морально не готова.

Взгляд серых глаз превратился из раздраженного в задумчивый:

– А что, выйти замуж за обеспеченного мужика так плохо? – меня осторожно поставили на пол.

– Да хуже не куда! Ладно б ты был просто обеспеченный. Ты ж олигарх. Авторитет. Меня либо твои бывшие модельки прикопают под первым же кустом. Либо конкуренты грохнут. И это еще в лучшем случае. А так как мы в России живем, то скорее всего ты с теневыми связан. Либо крышуешь, либо прикрываешь. За услуги конечно. Так что мне же дороже обойдется замуж за тебя идти.

Взгляд стал еще задумчивее, куда уж больше.

– Лен, а ты чего на переводчика учиться пошла? Тебе б прокурором, или следователем.

– Ты что, в невесты мента хочешь? В ролевые с проститутками переиграл? – Блин, откуда у меня жаргон торговки с базара. Нет, реже надо там одеваться. Сейчас смущаться начну. Пора топать из чужой комнаты от полуголого мужика в самом расцвете лет. – Все, пошла я вещи разбирать, - и под тихий хохот рванула к себе в комнату.

Так, на Вадима Дмитриевича я все-таки запала. Нужен план.

Черт меня дернул согласиться на клуб с Алькой. Стою у входа в «Ниццу» и жду своего психолога. Понимаю, название заведения так себе, но не я тут креативщиком работала и его придумывала.

Коробов свалил куда-то через два часа после общения, сославшись на дела. Ха, так я и поверила. Наверняка к какой-нибудь очередной блонди рванул. Я поревновала, расстроилась. Надела самое короткое черное платье, найденное в гардеробе, натянула «ботфорты» выше колена на высоком подъеме, накинула пальто, висевшее в том же шкафу, нанесла боевой раскрас, распустила волосы и поехала навстречу приключениям.

Алька подъехала на такси через две минуты.

– Привет, невеста олигарха. – Алька полезла с обнимашками, - Ну пойдем глушить тоску-печаль народными средствами.

М-да. Алька, как психолог, даже себя воспринимала как влияние чего-то иноземного на роскошную русскую душу. Поэтому свою профессию оправдывала истинно национальными предпочтениями: борщом в еде, чаем с молоком в питье, водочкой в выпивке, икоркой в закуске. Благо на икорку профессия заработать позволяла.

– Пойдем, - с легкой грустью отозвалась я, думая, что ближайшие полгода мне погулять по клубам не светит.

Меня потянули за рукав внутрь помещения. В гардеробной подруга сбросила с себя свою шубку и тут даже я присвистнула от восхищения. На фигуристой девушке с ростом модели красовалось кроваво-красное платье, красиво облегающее

грудь, приталенное и и красиво струящееся к коленям. А вот спина платья была почти голой. Ажурной. Не удивительно, что все, стоящие рядом, особи мужского пола выпали в осадок. Я также избавилась от пальтишка и так же словила заинтересованные взгляды.

– Ну что, в бар, - если уж Алевтина решила набраться, то это серьезно.

К барной стойке подруга тащила меня с ураганной скоростью.

– Две водки! Лимон с сахаром! Один апельсиновый сок!

Я опять тяжело вздохнула. Пить с Алькой удобно только потому, что подруга практически не пьянела и всегда доставляла до дома. Учитывая разность комплекций, то тащила практически на руках, отбиваясь при этом от излишне настойчивых кавалеров.

Бармен поставил заказ на стойку. Алевтина тут же взяла одну рюмку, закинула ее в апельсиновый сок. Хм, знает, как я люблю. Схватила свою порцию и выдала вечное:

– Ну! За нас, красивых! – и, не чокаясь, залпом в себя. У меня залпом не получилось. Но три качественных глотка я сделала.

– А теперь рассказывай. Желательно в подробностях, вплоть до мимики лица. А то такие, как твой Коробов, ко мне не заходят. Самодостаточные больно.

Я тяжко вздохнула и закатила глаза.

– Не мой он, этот Коробов. Совсем не мой, - допила «отвертку», бармен тут же поставил нам по новой порции. Только сейчас Аля не стала мешать мне коктейль. В курсе, что сок мне нужен только для разогрева. – Вчера по работе приехала к нему домой, упала от голода и страха от лифта в обморок. Очнулась в его квартире, потом пришла к нему бывшая, он меня ей представил как невесту, целоваться полез. Бывшая смоталась, я в шоке снова почти в обморок, пока искал, чем меня в чувство привести сбежала.

– А чего сбежала то, - перебила подруга, - так плохо целуется?

– Нормально целуется, - я тут же встала на защиту сероглазого и продолжила. – Так вот. Сегодня приезжаю на работу, а там эта наглая морда. Говорит: собирайся, увольняйся, я тебя на работу возьму лингвистом-невестой, дабы денег два раза не платить. Ну, я ему по ушам зонтиком наездила. Чтоб фигней не страдал. А эта сволочь снова полезла целоваться. Потом я его укусила, а он меня домой загнал, чтоб вещи собрала и к себе перевез.

Алька молча подняла рюмку и влила в себя. Я последовала ее дурному примеру.

– Подожди. То есть ты с ним целовалась, била его, кусала, а он все равно решил из тебя невесту сделать? – Тут же в дело включился психолог. – М-да подруга, могу смело тебе сказать, что влипла ты. Будешь продолжать в том же духе, и женится он на тебе реально. И полгода не пройдет.

Я тут же своим пьянеющим мозгом представила: я – мелкая, в свадебном платье, в туфлях на два размера больше, потому что свадебных на меня не наищешься, топаю к алтарю шаркающей походкой. А там меня ждет Вадим. В одних джинсах… Тьфу, какой алтарь. В России живем. А в загсе всех расписывают полнеющие тетки около сорока. И если они увидят полуголого Коробова, то нас расписать просто не успеют. Я до загса дойти не успею – изнасилуют они его. Сама в комнате еле сдержалась. Эх, хорош, чертяка.