Полшага до мечты
Шрифт:
– Значит, ты одобряешь решение Сережи поступать в летное училище? Ты так его берег, лелеял, и вдруг… Мне это непонятно. Не всегда отцы и братья хотят для младших собственной участи.
– Будь это блажью, я бы не одобрил, но братан серьезно подошел к выбору профессии. Мы обсуждали его будущее. Да, будет трудно. Военное училище не только учебное заведение, но и самая настоящая армия. А это означает подъем в шесть утра, трехкилометровые пробежки, стрельбы, марш-броски по жаре в форме со всей амуницией, жизнь в казармах, вдобавок ко всему насыщенная учеба, сессии, экзамены, свободного
– Ну, это уже мелочи, – невесело усмехнулась Аня. – Главное то, что вы оба меня бросаете. Совершенно неожиданно в мою жизнь ворвалось трое мужчин, я полюбила их со всей силой, на какую была способна, – и что в итоге? Все трое от меня ушли. Я в чем-то провинилась? Скажи, утешь меня хоть как-то, мне очень плохо… – Она прижалась к Матвею, уткнувшись лицом ему в шею.
– Ты устала, радость моя. – Матвей поцелуями осушил ее навернувшиеся слезы. – Тебе надо развеяться, отдохнуть. В следующую пятницу я жду вас у себя – тебя, Сережу и Темку. Договорюсь с ребятами, соберемся, пикничок на природе замутим. Валера делает отменный шашлык. У нас вдоль реки такие места – сказка! Лишь бы погода не подкачала.
– Приедем обязательно при любой погоде. Мне надо к папе на могилку.
– Конечно, не грусти, котенок, у нас все будет отлично. Сережу будем вместе навещать, но прежде всего ему предстоит торжественное событие – принятие военной присяги, нам с тобой надо обязательно присутствовать.
– Ты так уверен, что он поступит?
– Уверен. Парнишка правильный, умный и физически крепкий.
– Ты не боишься за него?
– Боюсь. Он вся моя семья. Жизнь не особенно бережет мужчин, и потому я боюсь за него всегда, независимо от того, будет он летать или нет.
Матвей вернулся к прерванному ужину. Аня чувствовала, что голодна, но есть почему-то не могла. «Как он может быть таким беспечным, веселым? У него, как видно, все в порядке, только у меня все наперекосяк», – думала она, тоскливо исследуя неброские, но такие притягательные для нее черты лица, сильные руки сплошь в золотистых волосках, выпуклые грудные мышцы, не скрытые халатом.
– Матвей, зачем нам ждать, пока ты вернешься из Липецка, объясни, пожалуйста? Почему мы не можем быть мужем и женой, жить временно в разных городах, встречаться, расставаться до той поры, пока не устроимся основательно? Может быть, в разлуках и встречах тоже есть своя прелесть?
– Тебе это необходимо? – Он посмотрел на нее с нерешительностью.
– Да, совершенно необходимо, мне нужна определенность хотя бы в том, кто будет отцом моего второго ребенка.
– Опа, о ребенке я как-то не задумывался, – озадачился Матвей. – Вот как, оказывается, все основательно.
– Да, дорогой, я не в игрушки играю, не флиртую и не кручу кратковременный роман. Я люблю тебя, хочу с тобой жить и растить наших детей. Все как у всех, ничего сверхординарного.
– И
– А что тут невероятного?! – Анна вскочила и встала перед ним как учитель перед непонятливым учеником. – Матвей, что ты вбил себе в голову? Я вроде не с другой планеты. Ты красивый, здоровый, молодой мужчина, непьющий, работящий. Каким еще должен быть муж? Отвечай!
– Твой муж должен быть богатым человеком, я попросту не смогу обеспечить тебе ту жизнь, к которой ты привыкла.
– Вот заладил, ей-богу! – с отчаянием выкрикнула Аня. – У тебя извращенный образ мыслей. Не знаю, мужчины испортили женщин или женщины мужчин. Любовь уже в счет не идет? Так получается? Да пойми ты, глупый, что мне не нужен никто другой. Я… я вообще не выйду замуж, так и знай! Останусь одинокой матерью и несчастной женщиной, вот тебе! – Она обличающе ткнула в него пальцем: – Это ты, один ты будешь в ответе за мою сломанную жизнь! Бессердечный злодей!
Матвей выглядел сейчас как подсудимый, которому неопровержимо доказали его вину. Брови у него поднялись на переносице – он стал похож на страдающего Пьеро.
– Анюта, я, должно быть, редкостный болван.
– Справедливое замечание.
– Поверь… я так тебя люблю, что мне больно.
– Ложь! Лицемерие! Уловки опытного сердцееда.
– Ань, это уже перебор. А ну, иди сюда!.. Попалась? Кто сердцеед? Я сердцеед?.. Ну хорошо, согласен, давай поженимся, только потом пеняй на себя. Я слагаю с себя всякую ответственность…
Их прервал звонок Аниного мобильника.
– Это, наверно, Сережа, – схватилась Аня за телефон. – Алло!
– Развлекаешься? – услышала она насмешливый голос Виктора. – Проезжал мимо, смотрю – знакомая машинка у отеля. С кем на сей раз? Неужто все тот же неутомимый пилот?
– Не твое дело! – сразу вспылила Аня. – Развлекаюсь с кем хочу! А ты проезжай дальше, ищейка! – Она нажала на отбой и отключила телефон. – Надо было сразу вырубить, – сказала она в сильной досаде, – Сережа может звонить на твой телефон.
– Анюта, если Витек тебя сильно донимает, скажи, я с ним разберусь по полной программе.
– Нет, он мне редко звонит, – увильнула она. – Так что ты говорил насчет звания майора? Надо отпраздновать это событие. Давай закажем вина, хочешь?..
– А можно отпраздновать каким-нибудь другим способом?
– Конечно! Причем немедленно!
Вышли они из отеля за полночь.
– Темка наверняка уже спит, загулялись мы с тобой, – сказала Аня, подходя к машине.
– Тем более надо было остаться на всю ночь.
– Нет, он иногда просыпается, увидит, что меня нет, и испугается.
– Надо же, вспомнила о ребенке, – вдруг раздался голос Виктора. Он стоял у них за спиной и с издевкой щурился. – Уж не чаял тебя дождаться. Видно, всласть покувыркались.
Виктор слегка покачивался, от него на расстоянии разило спиртным. В его машине за рулем маячила голова Константина.
– Не наезжай со старта, Витя, – сказал Матвей. – Или больно храбрый? Ты на свидание с девушкой тоже с Костиком ходишь? Понимаю, надо же кому-то фонарь держать.