Польский детектив

Гордон Барбара

В „Балтийскую“ Левандовский сначала зашел один. В битком набитой, дымной, темной, третьеразрядной пивнушке он разглядел наконец человека, лицо которого знал по фотографии. Плечистый мужчина в кожаной куртке, со шрамом на кончике носа, сидел опершись о стенку, лицом к залу, боком к своему собутыльнику, и громко разглагольствовал. Это ли убийца мнимого Кожуха? Знающий прошлое того, кто называл себя Анджеем Кожухом? Когда-то в суде, дав присягу, он свидетельствовал, что знаком с Анджеем Кожухом много лет. Известно

ли ему все то, что хотелось бы узнать поручику Левандовскому?

Левандовский вышел на улицу, где его ждал портье „Сьвита“, и подробно объяснил ему, что следует сейчас делать. Они вместе сядут за столиком поблизости от Лубия. Пусть портье к нему присмотрится. Его ответ будет записан в протокол.

— Пива, две кружки.

Портье, исполненный сознанием своей высокой миссии, выцедил всю кружку и медленно, значительно покивал.

— Этот? — спросил Левандовский, как только они вышли.

— Этот! Наверняка.

— Протокол подпишете?

— Подпишу. С чистой совестью подпишу.

Лубий был занят разговором с собутыльником. Поручик ввел в ресторан медсестру. Она не отличалась яркой внешностью — никто и не обернулся.

— Это тот самый человек, который приходил к пану Кожуху в больницу, — подтвердила женщина, когда они вышли на улицу.

Левандовский отослал свидетелей и поспешно отдал распоряжения своим людям. Он стремился немедленно, сейчас же, поговорить с Лубием. Сесть с ним рядом, взглянуть ему прямо в лицо, прежде чем надеть на него наручники.

— Ждите! — приказал поручик. — Когда я выйду с этим типом и мы с ним остановимся на тротуаре, пусть подъедет машина. Водитель предложит подвезти нас. Он подумает, что берем „левака“.

И вот Левандовский вновь лавирует в толчее „Балтийской“. За ним в отворенную дверь проскользнули агенты. Поручик еще раньше приметил свободное место за столиком Лубия.

— Разрешите?

Занятые разговором, собеседники кивнули.

— Пива и сто грамм! — заказал Левандовский.

Разговор шел, конечно, об автобазе и девушках. Оба — шоферы. Они толковали о своем начальстве, сравнивали достоинства знакомых девиц… Левандовский ждал подходящего момента, чтобы вступить в разговор.

— Спички есть? — спросил Лубий.

— Пожалуйста. Может, моих закурите? — поручик предложил „Гевонт“. Второй шофер взял. Лубий отказался.

— Я только „Спорт“ признаю, — объяснил он.

Наскучив друг другу, они были рады третьему собеседнику. Левандовский представился, неразборчиво пробормотав фамилию. Он проявлял щедрость командировочного. Они не удивились: обычное дело. Заказав еще по сто грамм, поручик сразу уплатил официантке. Пусть они не думают, что он надеется выпить за их счет. А главное, теперь он мог в любой момент уйти. Но как избавиться от лишних ушей и глаз, чтобы остаться один на один с Лубием?

Шофер сам

облегчил его положение.

— Минуточку… — он встал и удалился в туалет.

Левандовский сразу приступил к делу.

— Пан Лубий, — произнес он отчетливо. Лубий вздрогнул.

— Вы меня знаете? — спросил он изумленно. Он не был пьян.

— Я увидел вас час назад. На базе мне сказали, что вы здесь.

— Вы меня искали?

— Да. Я приехал из Познани, — сказал Левандовский. — Но при нем не хочу говорить, — движением головы он указал на туалет. — Перейдем в другое место. Я уже уплатил.

— Из Познани? — Лубий не двинулся с места. Его голос звучал настороженно.

— От Анджея, — шепнул Левандовский, напряженно ожидая реакции на это имя.

— От Анджея? — переспросил Лубий, словно знал в Познани несколько Анджеев.

— От Кожуха, — продолжал поручик. — Он дал мне адрес вашего общежития.

— Он? — Лубий впервые окинул Левандовского подозрительным взглядом. — Он не знает, что я живу в общежитии…

Почему он сказал это в настоящем, а не в прошедшем времени? Но поручику некогда было раздумывать.

— Он знает, где вы работает. Я искал вас на автобазе, там мне сказали, что вы живете в общежитии и что сейчас находитесь здесь, — отступать от этой версии было поздно, поручик лишь несколько видоизменил ее. — Пойдемте! — торопил он. — Тут не поговоришь.

Не мешкая, Лубий поднялся. Они быстро прошли меж столиков, окруженных людьми. Левандовский заметил, что вслед за ними устремились к выходу агенты и забеспокоился, как бы они не привлекли внимания его спутника.

— Подвезти? — сказал водитель, высунувшись из „Варшавы“?

Лубий заколебался, но не успел опомниться, как поручик ловко усадил его в машину.

— Куда поедем? — спросил он Лубия. — Вы знаете здешние рестораны. Какой по-вашему самый лучший?

— „Оаза“.

Шофер дал газ. Левандовский выдавил из себя несколько ничего не значащих фраз о том, как вырос город. Лубий молчал, поглощенный своими мыслями.

В „Оазе“ — ресторане, оставлявшем желать лучшего, было уже несколько клиентов. Приближалось обеденное время. За Левандовским и Лубием вошли еще несколько мужчин. Поручик убедился, что подоспело подкрепление.

— Чего надо Кожуху? — Лубий первый приступил к делу, как только они сели за столик.

— Он просит, чтобы вы мне помогли… — к ним подошел официант, подал меню. Пришлось прервать разговор. Левандовский пододвинул меню Лубию. Тот потребовал сто грамм и селедки. Как только официант, приняв заказ, ушел, поручик продолжал: — Видите ли, я ищу работу. В этом городе. Я заинтересован в том, чтобы остаться здесь, и хотелось бы зацепиться за какое-нибудь местечко. В долгу не останусь…

— Кожух этим занимается? — удивился Лубий.