Польский детектив
Шрифт:
Кроме того, все труднее становилось вести следствие в одиночку. Иметь бы пару толковых помощников… Машину полковник, может, и даст, но людей… Нет, об этом не может быть и речи. А серьезных аргументов, подтверждающих необходимость помощи, у майора не было. Неваровный тяжело вздохнул. Придется пока поработать одному.
В тот же день в отделение явилась Янка Воркуцкая. Прежде чем она открыла рот, майор уже понял по ее расширенным зрачкам и слишком уверенным жестам, что с ней происходит что-то неладное.
Она вызывающе
— Я нё была в школе уже два дня и не уверена, пойду ли туда еще когда-нибудь. Мне все это надоело. И вы тоже со своим покровительством.
— Вы опять принимали наркотики, — сказал Неваровный.
— А хотя бы и так. Больше не могу, — пожаловалась она майору. — Отвратительно себя чувствую.
— Приступ наркотического голода. Он бы быстро прошел, если бы вы ему не поддались. Ведь вы же обещали не покупать никогда этой мерзости.
— И сдержала слово. Но вы тогда плохо обыскали мою комнату. Недавно я нашла пакетик с «героином». Сначала решила его не трогать, даже хотела выбросить. Но чем дальше, тем больше мне хотелось…
— Как-то я проходил мимо вашего дома, проверял, везде ли убран снег, и видел свет в вашем окне. А еще не было и шести.
— Я всегда вставала до шести. Можете родителей спросить. Даже теперь, когда ночи длинные и темные, я все равно встаю, делаю уроки или читаю. Пока была маленькой, мне приходилось воевать за возможность вставать рано. В конце концов мама примирилась с моим образом жизни.
Майор решился. Правда, он понимал, что серьезное дело нельзя доверить дилетантам, но у него не было иного выхода.
— Если бы вы захотели мне помочь, — начал он осторожно, — я поручил бы вам одно очень ответственное дело. Только его надо хранить в тайне даже от родителей.
— Можете на меня положиться.
— Тем более, — продолжал Неваровный, — что малейшая неосторожность, одно лишнее слово могут навлечь на вас серьезную опасность.
— Вы меня все больше интригуете. В чем дело?
— Из окна вашей комнаты хорошо видна соседняя вилла, да?
— Не совсем, только ее фасад.
— Я прошу вас каждое утро часов в шесть брать вот это, — майор передал девушке бинокль, — и проверять, стоят ли перед дверями домов, которые вы можете видеть из своего окна, бутылки с молоком. Там должны стоять по одной-две бутылки. Но если вы увидите, что перед каким-то домом стоят три бутылки, следует немедленно позвонить мне, в любое время.
— Вы смеетесь надо мной.
— Уверяю вас, это для меня чрезвычайно важно.
— Важно, кто сколько бутылок молока покупает?
— В данном случае — да. К сожалению, сейчас я не могу вам ничего больше сказать. Разве что одно: каждое утро я вынужден проходить по улице Акаций, чтобы проверять количество бутылок. Как видите, я больше доверяю вам, чем своим сотрудникам, которым мог бы поручить это дело.
— Вы действительно не шутите со мной?
— Я
— Когда я должна приступить к делу?
— С завтрашнего утра. Если не заметите нигде трех бутылок молока, позвоните мне и скажите: «Все в порядке». Если да: «Приду после школы».
— Это пароль?
— Да. Кто-нибудь из ваших домашних может случайно услышать разговор. Поэтому он не должен вызывать подозрений. Итак, с завтрашнего дня.
На следующее утро майор, как обычно, в начале шестого осмотрел знакомую виллу. Едва он успел вернуться, как в комнату вошел милиционер.
— Вас к телефону.
Майор взял трубку и услышал голос девушки:
— Все в порядке.
14
Испорчена ли машина?
— Дорогой майор! Что это вам вдруг… Машину! Разве какой-нибудь пост милиции во всем воеводстве ее имеет? В лучшем случае — мотоцикл.
— Два месяца назад вы мне сами предлагали. И не какую-нибудь «сирену», а «мерседес».
— Предлагал, ну и что? Надо было брать, когда давал. Теперь его уже нет. Как идет следствие по делу Квасковяка? — «Старик» дипломатично сменил тему и перешел в атаку.
— Думаю, что вскоре представлю вам подробный рапорт с конкретными выводами.
— Эту песню я слышу уже несколько месяцев.
— Вы обещали мне всестороннюю помощь при ведении следствия. А теперь я не могу даже добиться машины. Кроме этого, мне необходимы три хороших оперативника.
— Я считаю, пан полковник, — вмешался капитан Левандовский, — майору нужно дать машину.
Неваровный с удивлением взглянул на младшего коллегу, он совершенно не ожидал помощи с его стороны. Но лицо капитана было непроницаемо.
— Поддерживаете Неваровного, потому что сами не можете стронуться с места. Знаю я вас.
Левандовский, не отреагировав, добавил:
— Майор ведет следствие в Подлешной. Без транспорта, хотя бы самого скромного, работать в сельской местности очень трудно. Особенно, если надо за кем-то следить.
— Что мне с вами делать? — было трудно понять, действительно ли полковник сердится или только делает вид: уж очень ему не хотелось уменьшать и без того небогатый автопарк. — Ладно, Неваровный, получишь машину. Только не «сиренку», их у нас нет. Дадим «варшаву», но не новую.
— Лишь бы ездила, да номера бы были не милицейские.
— Хорошо, получишь. Об оперативниках не может быть и речи, — отрезал полковник. — Справляйся сам.
Майор не настаивал, посчитав, что ему и так повезло. Честно говоря, он не рассчитывал на машину и надеялся выпросить хоть какой-нибудь мотоцикл. В конце концов, можно было бы воспользоваться и мотоциклом капрала Неробиса. Интересно, не потому ли поддержал его Левандовский, чтобы потом сказать, что Неваровный, несмотря на помощь управления, не сдвинул дело с места?