Полтора дракона для травницы, или Таверна «С любовью»
Шрифт:
– Вот скажите, любезнейшая, - глава комиссии посмотрел на меня прищурившись и отложив документы, в которых при всем желании было не сыскать ошибок – благодаря помощи Бобби. – Если бы вызвали вас к пациенту пятидесяти двух лет с жалобами на одышку, боль в животе, частый стул, тошноту, как бы вы стали его лечить?
– Простите, но мало информации, - ответила ему. – А цвет лица какой?
– Бледный.
– Сердцебиение?
– Учащенное, но у него такое почти всегда.
– Еще жалобы имеются?
– Да вроде как и все.
– Похоже
– Так-так, - мужчина улыбнулся.
– Ну, и еще неплохо было бы собрать данные о родственниках и их болячках. Особенно по мужской линии. Не было ли проблем с сердцем, смертей от удара и прочего.
Сама улыбнулась, поняв, что заговорила, как мама.
– Еще проверила бы, не отдает ли боль в мизинец. Это тоже может указывать на сердечный недуг.
– Вот-вот, - глава комиссии печально вздохнул. – А дядьку моего от отравления лечили. И так залечили, что и помер он.
– Соболезную вам.
– Да-да, да-да, - он рассеянно кивнул. – И вот так бывает. Жизнь – штука и вовсе непредсказуемая!
– И не говорите, - усмехнулась, ведь мне ли не знать.
Ну что, больше вопросов, кажется, ни у кого не имеется? Мой взгляд заскользил по мужским лицам. Одни уже откровенно скучали, поглядывая в окно. Другие почти дремали. Кажется, заседание подошло к концу.
Однако именно в тот момент, когда я окончательно расслабилась, понимая, что все идет хорошо, распахнулась дверь в зал. На пороге возник гад Альгат.
Все замерли. И я, и члены комиссии, и моя поддержка.
Господи, умоляю, пусть будет так, что негодяй просто ошибся комнатой! Взмолилась, сжав кафедру так, что дерево жалобно застонало. Я сделала то же самое, мысленно, когда священник ухмыльнулся и стало ясно, что он пришел именно туда, куда и намеревался.
Вот только зачем?
– Вы что-то хотели, господин Альгат? – осведомился глава комиссии, оторвавшись от документов и глянув на гостя поверх очков.
– Да, - ответил тот и сложил руки на животе, отпустив дверь, что закрылась с глухим стуком, очень напомнившим мне щелчок капкана. – Забрать эту женщину под стражу и препроводить в темницу!
– Ч-ч-что? – глава захлопал глазами.
Очки соскользнули с его носа и с глухим стуком упали на бумаги, веером разложенные перед ним.
– Н-на каком… - он откашлялся. – На каком основании?
– На основании ордера на арест, выданного жандармерией Лаверна по предписанию Церковного Совета! – мерзавец прошагал вперед и шлепнул перед главой комиссии еще один документ.
– Позвольте, - нацепив очки, тот изучил бумагу и вскинул на священника изумленный взгляд. – Тут в качестве причины привлечения к ответственности и передаче под
– Злонамеренное колдовство! – с явным удовольствием уточнил Альгат. – Эта женщина, - палец с длинным острым ногтем ткнул в меня, - настоящая ведьма, повинная во многих злодеяниях! И она будет наказана в соответствии с законом и по всей его тяжести!
– Колдовство? – Рэйчэр подскочил ко мне. – Что за чушь вы несете!
– Взять ее, - не обращая на него внимания, взбесившийся священник кивнул молодчикам в форме, что вошли в зал, едва ли не маршируя.
– Успокойся, - я сжала ладонь моего дракона, глухо рычащего и готового, очевидно, ринуться в бой. – Если оба угодим в темницу, этот негодяй будет просто счастлив!
Рэйчэр сделал глубокий вдох. Чешуя, что металась по лицу скачущими на поверхность волнами, пропала, как и драконий зрачок из потемневших глаз. Он смог взять себя в руки, молодец.
– Я тебя вытащу, аленький, не переживай, - прошептал муж. – Все будет хорошо!
Глава 58 Новые сюрпризы
Знакомая уже камера темницы глянула в лицо костром, пахнула запахом горохового супчика с копченостями и окружила многоголосьем. А вот и старые знакомые!
– Снова здравствуйте, - я с улыбкой вгляделась в девушку, которую лечила от зубной хвори в прошлый раз.
Кажется, ее кличут Дрыськой. Фигуристая – что называется сочная, с беспорядочной шапкой кудрей, ниспадающих на спину и плечи, она вовсе не была похожа на ту страдалицу, что лежала в ворохе тряпья, держась за щеку и время от времени испуская протяжные тоскливые стоны, словно кит.
– О, ты тут прописалась, смотрю, - заявила моя бывшая пациентка, смеясь.
– Да и ты тоже!
– Да я-то чего, - махнула рукой. – Вот папка деньги на выкуп соберет, выпустят. Не привыкать! Пойдем-ка, - она обняла меня за талию и увлекла к костру. – Благодарочка тебе, лекарка, ты ж жизню мою непутевую спасла тогда. Коли не ты, загнулась бы я, как пить дать!
– Пожалуйста, - в груди разлилось тепло, словно там тоже полыхало пламя.
– И за лекарства спасибо, что потом прислала. Не пожалела ведь, и не забыла. Благодарствую. Должница я теперь твоя! – девушка прижала руку к сердцу и велела, - расступитесь, бабоньки, лучшее место вот этой дамочке уступите.
– Чегой-то? – остальные недовольно воззрились на нас. – С каких починов новенькую да к костру сажать?
– Спасительница то моя, - важно пояснила Дрыська и прикрикнула, - а ну, сдрысьте отсюда, кому сказала!
Так вот откуда у нее прозвище, поняла и усмехнулась.
– Сидай, лекарка, - она села и похлопала по мешку, набитому чем-то мягким.
– Как сейчас-то твои дела? – полюбопытствовала я сев и прищурившись от яркого пламени. – Как зубы?
– Лучше всех! Она прищелкнула челюстью и расхохоталась. – Теперь как акула, любого надвое перекушу на раз!