Полтора дракона для травницы, или Таверна «С любовью»
Шрифт:
– Спокойной ночи, - пожелала я.
– У нас говорят – пусть тебя не покусают крысы, - она плюхнулась на тюфяк, набитый соломой, а я осталась сидеть у догорающего костра.
Камера шумно храпела, сопела и бормотала, как огромное диковинное существо. Даже если бы я постаралась, то все равно не смогла бы осуждать женщин, с которыми пришлось разделить эту ночь. Жизнь ведь разная. Один с золотой поварешкой в заднице рождается, а другой в трущобах выживает, на ночь мечтая лишь о том, чтобы утром проснуться живым.
Раньше считала, что судьба частенько
Никогда не голодала, меня любили, есть дело, которым брежу. Я встретила настоящего мужчину и полюбила его всем сердцем – тем самым, под которым теперь растет наша Горошинка. Спасибо за это Господу! А с остальным мы справимся.
Успокоенно улыбнувшись, посмотрела в перекрытое решетками окно под потолком, вытягивающее дым. Льдинки звезд невозмутимо сияли на темно-синем бархате неба, равнодушно взирая и на людские горести, и на их же радости. Мы для них лишь песчинки, пролетающие мимо в вечности. Краткий миг бытия, на который и внимание тратить не стоит. Сколько таких было, и сколько еще будет, не счесть.
Окно вдруг «погасло», закрытое чем-то темным. Я вздрогнула, а потом вскочила, услышав хорошо знакомое деликатное:
– Кра!
– Арман? – подбежала к решетке. – Это ты?
Друг протиснулся сквозь прутья и сел на протянутую руку.
– Здравствуй, мой хороший! – так расчувствовалась, что по щекам заструились слезы.
– Кра, - черные бусинки глаз глянули на меня недоуменно и с укором.
– Прости, это беременность сказывается, глаза на мокром месте, - повинилась я.
Ворон склонил голову на бок, а потом указал клювом на какой-то кожаный чехольчик на своей лапке.
– Ты письмо мне принес! – наконец-то сообразила. – Спасибо, умница!
Достав небольшой рулончик, прочитала и от души отлегло. Все хорошо, Рэйчэр развил кипучую деятельность. Мне остается лишь сохранять спокойствие и беречь нашу Горошинку. И все непременно наладится!
Утро растолкало меня тычками в плечо.
– Что? – ничего не понимая, уставилась на Нетти, нависающую надо мной.
– Идем, - шепнула она и увлекла меня к двери.
Та уже была открыта. Рядом стоял вчерашний охранник – заспанный и зевающий во весь рот. Парень отвел нас в какую-то комнатку. Из темного угла навстречу шагнул незнакомец.
– Доброго утречка, - сказал он, и я отшатнулась, мигом узнав голос того душегуба, что напал на набережной.
– Это Головастик, лекарка, не пужайся, - пояснила Дрыська. – Не обидит, а не то я ему жабры повыдираю.
– Чего тебе надо? – губитель душ уставился на нее. – Что стряслось? Разобраться надобно с кем-то, что ль?
– Уймись, лиходей, - девушка скривилась. – Совсем барышню запугал. Расскажи-ка нам лучше, как дело было. Кто тебе ее заказал, - кивнула на меня. – И как на духу, не то папаньке нажалуюсь, огребешь!
– Как обычно было, - он пожал плечами. – Свели меня через сама знаешь кого с бабуленцией
– Знаю таких, - Нетти усмехнулась. – Внешне благопристойные, чистенькие, в рюшечках, глазками хлопают, ангелочки прям, а самим что котят утопить, что человека сгубить, все едино.
– Да, из этих, - Головастик кивнул и нахмурился, припоминая. – Обычная такая бабушка. Маленькая, щупленькая. Больше и ничего особенного. Сами уж вспоминайте, барышня, на кого похожа она. Кому так не угодили, что по вашу душу меня отправили. И уж простите, что так получилось. Работу не выбирал, жизнь сама все за меня решила.
– Есть догадки, лекарка? – девушка посмотрела в мое лицо.
– Есть, - пробормотала, изо всех сил желая, чтобы это оказалось лишь игрой «беременного воображения». – Но надеюсь, что ошибаюсь.
– А, и еще кое-что, - вспомнил парень. – На шее у нее, у бабульки-заказчицы той, кулончик такой красивый болтался, в виде цветочка. Я заприметил, потому как своей зазнобе подарок приглядывал. Порадовать хотел милую свою.
Глава 60 Ух и ого-го!
– Не наподобие такого? – я вынула из-за корсажа цепочку с бережно хранимым маминым васильком.
– Да, вот в точности такой и был! – воскликнул душегуб.
– Больше скажу, - вгляделся, - он это и есть. Точно! У меня глаз-то наметанный, в цацках не хуже ювелира какого разбираюсь. А что, - шмыгнул носом, - вы уже того, наказали ту бабулю нехорошую, да? Бац-бац да швырк в канавку?
– Что? – вздрогнула. – Вы за кого меня принимаете, - усмехнувшись, уточнила, - за себя?
– Ну, я подумал, - пробормотал, смутившись, - цацка-то ее на вас теперь, вот и…
– Не думай, Головастик, - одернула его Нетти, - тебе не идет.
– Вот язва-то! – он стрельнул в ее сторону глазами. – Правильно твой папка говорит, Дрыська как сорока, ты ей слово скажи, а она тебе десять в ответ!
– Сам ты сорока! – обиделась девушка. – Кто на украшалки блестючие падкий, я, что ли? Только и разговоров, что о камешках да цепочках! Ювелир тоже мне!
– И что? – парень набычился. – Может, я бы и стал мастером по драгоценностям, коли бы судьба ко мне с рождения не повернулась задом?
И как же все странно получилось. Перестав слушать их перепалку, я снова вздрогнула, сообразив, что если это все же была Гортензия, то она, выходит, давным-давно возжелала моей смерти. Еще до того, как презентовала мне кулон моей мамы. Она дарила его, уже зная, что скоро по мою душу явится убийца. Улыбалась мне, благодарила за лечение. А сама с нетерпением ожидала моей смерти.
Внутри все заледенело. Вот такая добренькая бабушка. Внешность обманчива. Но почему она это сделала? Как кулон, Карлуша этот противный и Гортензия связаны с делом моей мамы? И опять же, какое отношение ко всему, что так давно произошло, имеет королева?..