Полтора квадратных метра
Шрифт:
– Нет уж, теперь-то я не перестану. Все инстанции пройду, но каждый получит по заслугам, свое. У нас демократия!
– торжественно уперев палец в небо, Павел Семенович ушел.
Парфенов только головой покачал и начал составлять протокол.
7
На открытие охотничьего сезона собрался весь цвет районного охотсоюза. Для сбора, как всегда, выбрали Липовую гору - место сухое, открытое, с пчельником в липовой роще, на берегу озера Долгого, где в камышовых зарослях до самой осени хранились
Директор совхоза, высокий, пухлогрудый Шинкарев, приехал на "газике" и привез ведро яиц. Пожарный инспектор капитан Стенин и участковый уполномоченный Парфенов прикатили на мотоцикле с ружьем и малопулькой для стрельбы по дальней сидячей утке, если она к берегу не станет подходить. Павлинов прихватил с собой бредень Дезертира, который принес. ему капитан Стенин. Он выехал на "Волге" вместе с редактором районной газеты Федулеевым. Проезжая через Тимофеевку, последнее село к лугам, они решили завернуть на колхозный птичник. "Там еще убьем утку или нет вопрос с закорюкой. А домашние, они вернее..."
За Тимофеевкой, уже на лугах, перед самым птичником они увязли прямо на мосточке. Вернее, в осушительном канале, через который было брошено четыре бревна, омываемые со всех сторон мутной водицей. Сели прочно, всем брюхом - и колес по ступицу не видать. Бросили машину, бросили бредень, всякую домашнюю снедь, взяли только ружья да по две поллитровки и топали по лугам аж до самого вечера.
На Липовую гору поднялись уже затемно. Возле пчельника вовсю полыхал костер и охотнички восседали на корточках и потирали руки.
– Сейчас я их оглоушу, - сказал Павлинов.
Он снял ружье и шандарахнул по верхушкам деревьев сразу из двух стволов: "Бум-бах!"
Моментально вскочили люди, бросились с лаем собаки и захлопали крыльями, загалдели, сорвавшись с деревьев в небо, грачи.
– Что за шум, а драки нету?
– заорал, выходя на освещенную поляну, Павлинов.
– Тьфу ты, мать твоя тетенька!
– хлопнул себя по ляжкам Шинкарев.
– Ты чего, Семен, чертей пугаешь?
– сказал Стенин.
– Салютую, мужики! Охотничий сезон открывается... Сесть на свои места, - гоготал Павлинов.
– Надо пощупать - все ли места сухие? Никто не обмочился с перепугу? сказал от котла егерь в фуфайке; его, несмотря на молодость, все звали почтительно Николай Иванычем.
– А где бредень? Где утки?
– спросил Стенин.
– Бреднем шофер на канале лягушек ловит, а пекинские утки в газету улетели. Вот у кого спроси, у редактора, - Павлинов хлопнул по плечу Федулеева и загоготал громче всех.
– В таком случае вы нам не родня, а мы вам не товарищи, - сказал Шинкарев.
– Ах, так! Да мы вас гранатами закидаем. Р-рразойдись!
– Павлинов выхватил два поллитра, поднял их кверху донцами и страшно
Федулеев вынул тоже два поллитра:
– Ну, как, принимаете?
– Дак с такой оснасткой не токмо в компанию, в рай можно проситься, сказал капитан Стенин.
– Э-э, постой, мужики! А что вы варите?
– Павлинов заглянул в котел и пошевелил ноздрями.
– Архиерейскую, - сказал Николай Иванович.
– Из чего? Из лягушек, что ли?
– А мы егерских подсадных уток ощипали, - ответил Стенин, и опять все загоготали.
– А рыба откуда?
– Из озера.
– Да вы ее чем, кальсонами, что ли, вытащили?
– Парфенов щук настрелял из малопульки.
– А может, из пистолета?
– Пистолет - оружие уставное. Не положено, - отозвался Парфенов, молчаливо стоявший в стороне.
– А ты чего такой снулый, как судак в болоте?
– обернулся к нему Павлинов.
– У тебя не вид, а компроментация охотничьего сезона.
– Ему выговор влепили, - сказал Стенин, - Полубояринов донос на него настрочил.
– Это который? Зубодер, что ли?
– спросил Павлинов.
– А кто же.
– Энтот настрочит, - сказал Федулеев.
– Он меня забомбил своими заметками. То черепицу почему не делают? Раньше делали - теперь нет. Пригласим, говорит, спецов из ГДР. Они знают толк в черепице...
– Ага. Выпиши ему из Америки клизму, а мы вставим, - сказал егерь.
– Уголь у нас перестали копать - опять заметка, - продолжал Федулеев, переждав хохот.
– Он, мол, самый дешевый. У нас он в воде, а вон в Донбассе, говорит, с газом.
– Нанюхался газу-то от Марии Ивановны и очумел, - сказал Стенин.
– Сунул бы я ему вот это под нос и спросил: чем пахнет?
– ввернул опять егерь, показывая кулак.
– Газ, мол, взрывается, а вода даже не горит, - рассказывал Федулеев. И в Англии тоже, говорит, вода. Там копают уголь, а в нашей области нет. Почему? Я ему: Павел Семенович, это не в нашей компетенции. Мы же районная газета! А он мне - ты увиливаешь.
– Это все дискредитация и компроментация, - сказал Павлинов, закуривая.
– Нет, вы послушайте, - зарокотал Шинкарев.
– Он меня учил, как удобрения доставать. В озерах у нас, говорит, илу много под названием сапропель. Его раньше земство со дна черпало, как нечистоты из уборных. А вы, говорит, брезгуете.
– Окунуть бы его самого в этот сапропель да за ноги подержать - вся бы дурь вышла, - сказал от котла егерь, схлебывая с ложки горячую уху.
– А за что Парфенова наказали?
– спросил Павлинов.
– Там у них лабуда вышла. Соседи подрались из-за коридора. А Парфенов виноватый, что вовремя не разнял, - сказал Стенин.