Полуденная буря
Шрифт:
Столбы жирного дыма изгибались под порывами ветра, марая хлопьями сажи снеговые шапки на скальных карнизах. Запах гари еще отгонял четвероногих падальщиков, но сведенные судорогой ветви окрестных сосен уже кишели жадным вороньем.
Снег перед наполовину обрушенными стенами был взрыт, перемешан с кровью, обрывками одежды, обломками утвари и вновь утоптан. Правее разбитых в щепы ворот возвышалась тщательно уложенная куча голов. Все с заостренными ушами и высокими переносицами. Многие – обезображенные, с разорванными ртами, выколотыми
Мороз и жар. Чистота горного воздуха и смрад паленой плоти. Словно сошлись в единую круговерть огненный и ледяной круги Преисподней.
Над напоенным запахом смерти пепелищем звенел ручей. Он не останавливал бег кристально ясных струй даже в самые лютые холода. Ручей, давший название здешним краям. Поющий перекат. Владения ярла Мак Дрейна. Бывшие владения...
Два тонконогих коня, с хрустом топча намерзшую за ночь корочку наста, приблизились к пожарищу. Серый в яблоках и светло-соловый, почти белый.
Сид, сидевший на соловом, держал шлем на колене. Из-под толстого вязаного подшлемника виднелась пепельная челка.
– Мы не успели, Этлен, – проговорил он, пощипывая длинный ус.
– Боюсь огорчить тебя, Байр, наш отряд мало чем смог бы помочь осажденным. Разве что красиво умереть вместе с ними.
Этлен не носил ни шлема, ни подшлемника, а длинные, ниже лопаток, седые волосы собирал в хвост. В отличие от спутника, он озирал картину недавней бойни с холодным бесстрастием. Усов Этлен не отпускал. Усы – привилегия благородных, имеющих право называться феаннами и нести приставку к родовому имени. Таких, как Байр Лох Белах – старший дружинник ярла Мак Кехты и вообще д’эш – правая рука, как говорили перворожденные.
– Я понимаю, Этлен, – кивнул Лох Белах, – но чувство вины не отпускает меня.
– На Мак Дрейна ударили такой силой, – Этлен заставил коня подойти ближе к сложенным головам, – что просто расплющили в лепешку. Салэх, в большинстве своем, неважно владеют оружием, посредственны в тактике и стратегии, но их много.
Он наклонился, выглядывая что-то в жуткой груде.
– Если ты ищешь Карэга Мак Дрейна, то оставь надежду. Головы ярлов салэх увозят с собой. Для украшения своих варварских замком, надо полагать, – заметил Лох Белах.
– Нет, я ищу Кондлу Пестрое Крыло. Хороший был целитель. Ему я обязан тем, что сносно владею левой рукой.
Лох Белах усмехнулся. «Сносно владею!» Этлен скромничал. В мастерстве игры клинков ему не было равных ни на северных, ни на южных отрогах Облачного кряжа. Пожалуй, лишь Майл Лох Ньета, оруженосец короля, способен потягаться с седым телохранителем Мак Кехты. Но Этлен вызовов на поединки, даже на затупленном, учебном оружии, не принимал.
Ни одна из голов, лежащих на поверхности, не была головой Кондлы Пестрое Крыло. Копаться в куче Этлен не захотел.
– Как ты, думаешь, Байр, – произнес он, выпрямившись
– Я не думаю, – вздохнул тот едва заметно. – Я знаю. К Рассветным Башням.
– Да? Пожалуй.
– Ярла следует предупредить. – Несмотря на превосходство в высокородности и прожитые шестьсот с лишним лет, Байр продолжал советоваться с телохранителем. Оно и верно. Этлен-то видел вдвое больше весен.
– Верно.
– Орда салэх движется медленно. Они отягощены трофеями, обозами с ранеными. Они устали, в конце концов, после своих равнин...
– Согласен. Только салэх – давно не орда. Ордой они были при жизни нашего старого ярла, Эхбела Мак Кехты. Сейчас они – войско.
– Хорошо. – Лох Белах дернул щекой, но стерпел поучение.
– Они движутся вдоль Аен Г’ера. По главной тропе. Наша задача – отрезать подкрепление. Сбросить вниз, в долины. Обоз рассеять и, по возможности, уничтожить. Мы атакуем их у Полосатого пальца.
– Отлично, – одобрительно кивнул Этлен. – Лучше не придумает и сам Эохо Бекх.
Байр наклонился, чертя по снегу кончиком меча:
– Вот дорога. Вот скала. Это ущелье. Ударим отсюда и отсюда. Рассечем. Заставим подводы сгрудиться и сбросим с обрыва в Аен Г’ер.
– Согласен. Позволю себе дополнить твой план, Байр. Салэх, с которыми мы столкнулись, называют себя арданами. Так?
– Так.
– Арданские воины предпочитают сражение на колесницах. Есть у них и пехота, и конница, но ударная сила – колесные повозки.
– Колесницы? В горах? – с сомнением покачал головой Лох Белах.
– То-то и оно. Они, без сомнения, потянут свои колесницы в горы. Значит, повозки нужно остановить. Будем сбрасывать на тропу валуны. Пусть чинят колеса, оси, днища. Пусть бросят повозки и идут пешком. Чего-чего, а боевого пыла им это должно поубавить.
– Блестяще. – Лох Белах даже слегка поклонился. – Одна поправка. Ты сказал «будем», тогда как следовало сказать «будете». Ты отправляешься в Рассветные Башни.
Этлен приподнял бровь:
– Во-первых, у меня есть приказ ярла сопровождать тебя и твой отряд, феанн. Кому, как не тебе, знать, чем мы караем самих себя за вольное или невольное неисполнение приказа повелителя. Во-вторых, я хочу сопровождать тебя. Больше шестисот лет назад твой отец, Дамах Лох Белах, просил меня присмотреть за твоей спиной, коли придет пора. Именно этим я и занимаюсь.
Байр помолчал, скользя взглядом по разгорающейся алой полоске над горными пиками.
– Этлен, я ценю тебя как старинного друга моего отца, упавшего на меч шестьсот лет назад из-за потери лица перед ярлом. Я понимаю, что, отсылая тебя, теряю силу, равную десятку опытных мечников. Каждый из моих бойцов, да и я тоже, достойны лишь протирать для тебя клинки. Но... Мне очень нужно, чтобы ты был в Рассветных Башнях, если на замок обрушится беда. Я-то позабочусь о себе сам. Но если что-либо случится с ней...