Полуденная буря
Шрифт:
Только куда же его девать? Живой человек все-таки!
Мак Кехта, правда, живо выход нашла, стоило ей рассказать, что за сыр-бор на поляне ночью разгорелся.
– Г’аарэ скорнэх ас’кэн’э салэх! Горло перерезать проклятому человеку!
Вот так вот. Нет человека – нет заботы.
Я решительно воспротивился. Не звери мы. И не бандиты кровожадные. Ойхон с Диреком меня поддержали. Удивительно, но Глан тоже отказался руки убийством марать. Должно быть, воинская правда у пригорян не пустой звук. В бою убивай, а беспомощного пленного – ни-ни. Помнится, у воинов северных королевств и у перворожденных совесть малость по-другому устроена. Да и у некоторых пригорян тоже, если воспоминания
Расстроило меня то, что Гелка с Мак Кехтой. Вот уж не замечал раньше за ней особой злобы. Может, Гурт ей напомнил кого из насильников конных егерей? Тех, что ее семью перебили. Или, скорее всего, просто вредно ребенку по лесам шляться, в переделки разные, грозящие жизни, попадать. Так не только душой ожесточиться можно, но и вообще с ума сойти. Еще больше укрепился я в мысли найти для девочки временное пристанище, пока мы с Пятой Силы туда-назад обернемся.
А Гурту, из-за незнания старшей речи так и не сообразившему, какой опасности подвергался, разрешили идти с нами. До людских поселений. А там видно будет.
Мы снова оседлали коней, выкупленных у Юраса Меткого, помоги ему Сущий перебраться через Поле Истины. Мак Кехта, несмотря на слабость после болезни, наотрез отказалась садиться в телегу. Сказала, что высокородной ярлессе пристало ехать на повозке только на пути к помосту в горах. И так зыркнула смарагдовыми очами, будто хлыстом ожгла. Нет, в самом деле, я прямо-таки зачесавшейся шкурой спины ощутил тот хлыст, которым попотчевала меня сида при первой встрече.
Ну, нет так нет. Кто бы мне предложил продолжать путь не в седле? Самому вызваться показалось постыдным. Будто признаться в какой-то не совсем достойной уважения слабости.
Сотник, а за ним и Гелка вскочили на лошадей с радостью.
Нет, дочка все больше и больше меня озадачивала. Ладно – Глан. Может, он полжизни в седле провел. Но она-то никак не раньше меня начала учиться ездить верхом. Или в юном возрасте все науки не в пример легче даются?
Так и отправились в путь.
Мак Кехта ехала угрюмая. Время от времени поглаживала ладошкой ножны притороченных к седлу мечей. Видно, прикидывала, как дальше путешествовать будет. Круглые сутки в капюшоне ведь не походишь. Многим встречным может показаться подозрительным. А кое-кто и проверить захочет, что ж там такое скрывается под глубоко надвинутой тканью? Вроде того, как Меткий захотел. И не всякому глотку куском железа забьешь, как трапперу. Вот и думай, феанни, думай. Тебя же предупреждали, что нелегкая задача – сиду через пол-Севера провести. Не послушала? Расхлебывай.
Я пристроил своего спокойного конька около телеги и болтал о том о сем с Ойхоном. От него узнал о препонах, установленных указом императора на торговых путях из Приозерной империи в северные королевства. Как сказал рудознатец, из-за излишней жестокости, проявленной людьми в Последней войне. Молодец император Луций, да живет он вечно. Странно, привычная и банальная формулировка, на которую по обыкновению никто уж и внимания не обращает, – «да живет он вечно» – вдруг показалась мне исполненной глубокого смысла. Если действительно правитель моей родной Империи способен принимать мудрые и гуманные решения, почему бы не пожелать ему долгих лет жизни? Кстати, он, скорее всего, не старше меня. Явно унаследовал престол уже после моего побега из Храмовой Школы на Север. Иначе я бы помнил имя. Луций.
Но что хорошо в общем, обычно бывает плохим в частности. Своим указом император значительно осложнил нашу задачу – проникнуть в пределы Приозерной империи и вернуть Пяту Силы на причитающееся ей место в островном капище. Наверняка границы теперь патрулируются гораздо более тщательно и
Сотник вовсю учил Гелку премудростям верховой езды.
Он и мне предлагал, да я отказался. Выучился не падать худо-бедно, понукать, останавливать, вправо и влево поворачивать, и то хорошо. Для меня сойдет, по крайней мере.
Но краем глаза я за их уроками наблюдал. Даже ревность некоторую ощутил. Нет, не ту, что мужчина испытывает, когда его любимую женщину хлыщ охмуряет. А ту, наверное, которую ребенок испытывает, когда другой малец его любимую игрушку хватает.
Эх, Молчун, Молчун... Ржа железо съедает, а завистливый от зависти погибает. С чего это ты взял, что у Сотника меньше прав Гелку учить жизни, чем у тебя? Пожалуй, даже больше. Кто вмешался в расправу страшной ночью, незадолго до дня весеннего равноденствия, на прииске Красная Лошадь? Не ты. Ты-то стоял напуганный и Сущего молил, чтоб оказаться как можно дальше. И если бы от испуга ноги не отнялись, бежал бы прочь куда глаза глядят.
Вот пристыдил себя, и на душе полегчало. Вместо того чтобы изводить себя завистью и беспочвенной ревностью, принялся я наблюдать за учением.
Все-таки интересное занятие – верховая езда. Жаль, что не для меня. Опоздал. Другому в молодости учился.
Оказывается, не прав всадник, лошади длинный повод оставляющий – так, чтобы ремень провисал. Это понятно вроде бы. Но не прав и тот, кто коротко набирает, слишком сильно голову коня назад тянет. Нужно соблюдать, как и в прочих делах, золотую середину. Шея лошади должна быть приподнятой, но не скрученной в бублик. Голова почти отвесно вниз направлена, а все ж таки свободу иметь малую. Тогда и задние ноги конь под туловище подводит. Шаг становится более упругий. Глан сказал, что называют это – сбор. Когда лошадь собранная идет, она готова сразу отозваться на любое требование всадника. Вправо так вправо. Стоять так стоять. Добиваются того сильной работой шенкелем, натягивая одновременно повод.
Даже я потихоньку попробовал собрать своего коня. С трудом, но вышло. И – чудо! Трясти сразу меньше стало. Даже на рыси.
Показывал Сотник и как управлять конем без повода, только наклонами тела. Хорошо выезженный скакун может – кто бы подумал? – даже на наклон головы всадника отзываться.
Выучилась Гелка и правильно в галоп высылать.
Простой люд, он что делает? Пятками в бока посильнее – аж гул идет. Поводом по шее хлестнул! Языком цокнул-чмокнул... Все. Лошадь поскакала.
А настоящий наездник?
Он поднимает коня в галоп легким движением. Не всякий сторонний глаз заметит. Кратковременный рывок левого повода и сильный нажим правого шенкеля – вот вам галоп с правой ноги. Наоборот – с левой. Как выяснилось, галоп может быть как с правой ноги, так и с левой. Я о том даже не догадывался. А потом присмотрелся – точно. Когда одна нога впереди на каждом прыжке, когда – другая.
Обещал Глан и еще много чему научить, но десять дней есть десять дней. Думаю, для того, чтобы отличным наездником стать, всяко побольше требуется. А это так, время занять, отвлечься. Припасов мы с собой достаточно захватили. Тратить досуг на охоту и рыбалку не приходилось. Вот и развлекались, кто как мог.