Полуденный демон
Шрифт:
– Тебя никто не должен видеть, – заявил он кукле и погрозил пальцем. – Ну-ка, Гюльчатай, спрячь личико…
С этими словами он взял со стола лист бумаги, подошел к полке и хотел накрыть фигурку, но замешкался. В первый раз он не заметил одной важной детали: в середине сердечка, откуда торчала булавка, была выведена буковка «Р».
«Роман! – догадался начальник охраны. – Это же мое имя! Написано, чтобы я не спутал «мальчика» с кем-то другим…»
Несколько забористых ругательств слетело с его языка.
– Тс-ссс! – зачем-то оглянулся он по сторонам
Он представил себя со стороны и сдавленно хохотнул. Сердце отозвалось ноющей болью. Вернее, слабым эхом боли.
– Уф-ф-ффф… – перевел дыхание Лавров и застыл на месте, прислушиваясь.
Внутри его тренированного выносливого тела как будто поселилось нечто чужеродное и опасное.
– Врешь, не возьмешь! – выдохнул начальник охраны, делая-таки шаг вперед и накрывая злосчастную куклу листом бумаги. – Ну что? Как тебе там, в темноте?
«Пластилиновый мальчик» оставался немым.
– Пока, парень! – бросил ему Лавров. – Не скучай тут без меня. Увидимся!..
В коридоре ему навстречу попалась секретарша Колбина, потом молоденькая бухгалтерша. Обе, казалось, очень подозрительно улыбались, а бухгалтерша прошла мимо и повернулась, чтобы еще раз взглянуть на начальника охраны.
Лавров любезно поклонился. Бухгалтерша смутилась и ускорила шаг. Стук ее каблуков долго отдавался у него в ушах.
На улице он понял, что служебный внедорожник забрал глава компании. Во всяком случае, на парковочной площадке машины не было. А в легковушке до Черного Лога не доберешься. Тем более в дождливую погоду.
Лавров поднял голову и чертыхнулся. Над городом плыли тучи. Того и гляди, разразится майская гроза.
– Врешь, не возьмешь! – повторил начальник охраны, покачнулся и провел рукой по лицу, сбрасывая наваждение.
Парень, охраняющий парковку, торопливо подошел к нему.
– Вам плохо, Роман Васильевич? Может, воды?
– Я так скверно выгляжу?
– Ну… – замялся тот. – Я подумал, может, у вас с похмелья голова кружится…
– Я столько не пью, Игорь! – сердито ткнул пальцем в его бейджик Лавров. – Понял?
– Понял… извините…
Парень попятился, а начальник, пошатываясь, достал брелок, открыл свой темно-синий «опель», уселся и включил зажигание.
В глазах темнело, к горлу подкатывала тошнота. Лавров схватился за виски и с силой потер их. В голове чуть прояснилось.
– Игорь! – поманил он охранника, высунувшись из машины. – Если меня будут спрашивать… я отлучился по делам. Так и скажешь.
– Хорошо, Роман Васильевич, – кивнул парень, вытягиваясь и только что не беря под козырек.
– Расслабься, Игорь…
– С вами все в порядке? – наклонился к нему охранник. – Может, я поведу?
– А кто вместо тебя здесь будет?
– Толяна попрошу… сменщика моего. Он мигом прибежит.
Лавров боролся с дурнотой, и предложение парня показалось ему заманчивым. Однако он все же отказался.
Никому не следует знать, куда он направляется… и, главное, о чем он собирается говорить с Глорией…
У
– Давайте помогу, – с сочувствием предложила посудомойка в коротеньком фирменном халате с вышивкой на карманах.
Вышивка изображала растение с широкими овальными листьями, ниже шла надпись: «Фикус».
Ресторан с этим названием работал с девяти утра до одиннадцати вечера. Утром посетителей было мало. Зато в обед почти все столики были заняты, – служащие из близлежащих офисов приходили сюда перекусить. Комплексные обеды в «Фикусе» славились домашним вкусом и умеренными ценами.
По вечерам здесь нередко устраивались корпоративные гулянья. Кравцова работала сутки через двое. Раньше это давалось ей легко, но с возрастом она начала сильно уставать. Да и комплекция оставляла желать лучшего. Тучность не только не красит женщину, но еще и мешает двигаться. У поварихи появилась одышка, ноги болели, в пояснице стреляло. Она с трудом выдерживала смену.
Кровь никак не хотела останавливаться. Посудомойка выбросила в мусорную корзину промокшую вату и достала новый клочок.
– Больно? – подняла она глаза на Кравцову.
– Нет…
– Ножи слишком острые.
– Смотреть надо, – вздохнула повариха. – А тут делаешь одно, думаешь о другом… Так и палец себе отхватить недолго.
Наконец они справились с кровотечением, заклеили ранку пластырем, и Кравцова вернулась к своему разделочному столу. Только взялась за мясо, как ее окликнули.
– Антонида Витальевна! – крикнул с порога администратор. – К вам пришли!
– Кто?
Молодой человек быстрыми шагами пересек кухню, приблизился к ней и шепнул:
– Товарищ из органов…
– Господи!
– Идите, он ждет…
– А как же это? – она показала ножом на куски подготовленной к нарезке свинины.
– Вера пока все сделает. Я разберусь… вы идите, идите.
Кравцова нехотя вытерла руки о бумажное полотенце и зашагала к выходу.
В зале было почти пусто. За двумя столиками сидела мужская компания, а за третьим… Повариха сразу узнала оперативника, который уже беседовал с ней.
Тот вежливо поздоровался и пригласил ее присесть. Перед ним на клетчатой скатерти стояла чашка с чаем и недоеденные блинчики.
– Извините, голодный с утра…
– Ничего, кушайте, – понимающе кивнула Кравцова.
Она заметно волновалась, не знала, куда деть руки, но потом положила их на стол. Оперативник покосился на ее заклеенный пластырем палец и спросил:
– Порезались?
– Да… – смутилась она и убрала руки, сунула их в карманы халата.
Кравцова выглядела старше своих сорока восьми лет. Лицо в ранних морщинах, волосы с закрашенной сединой, нездоровая полнота. От былой привлекательности остались только синие глаза.