Полуденный вор
Шрифт:
— Во, гляди! — хвалится Пузановский. — Экспортное исполнение, шипованная резина, все любоваться будут! — Он отпирает машину и приглашает Томина за руль, а сам садится с другой стороны и вставляет ключ зажигания. — Обрати внимание: панель, обивка.
И в этот миг взявшиеся буквально из-под земли люди в милицейской форме окружают «Волгу».
— Выйти из машины, предъявить документы! — командует старший по званию, капитан.
Томин выскакивает резво, Пузановский пыхтя и наливаясь страхом.
— Документы! —
— Ничего с собой нету, — говорит он. — Да вы зря думаете, мы случайно сели, дверца была открыта, — это он кидает Пузановскому ориентир на первое время.
— Молчать! — обрывает капитан.
— Я его вообще не знаю, у него плохо с сердцем стало, — частит Томин и с этими словами вдруг рывком выдирается из рук придерживавшего его милиционера и пускается наутек.
— Стой! Буду стрелять! — кричит капитан.
Томин начинает выписывать зигзаги, будто не замечая, что один из милиционеров бежит ему наперерез. Инспектор бросается в сторону, и тут его сшибает с ног дюжий милиционер. Пока они катаются по земле — достаточно далеко от всех, — Томин спокойно говорит:
— Повозись со мной… Я инспектор угрозыска. Томин… Да не отпускай руку, балда, заломи… Ой!.. Позвони на Петровку следователю Знаменскому. Только чтобы толстый не догадался. В отделение нас надо доставить порознь. Понял?.. Теперь пошуми на меня!
— Ты еще поговори тут! — подыгрывает милиционер. — А ну вставай! А ну пошли! — И, как положено, ведет беглеца назад с заломленной за спину рукой.
В той же одежде, что и при задержании, Томин торопливо подкрепляется в буфете Управления. Видит Кибрит, окликает:
— Зинаида, подсядь к арестованному!
— Шурик! О тебе страшные слухи, пойман с поличным, бежал из-под стражи… — смеется Кибрит.
— Пытался, — усмехается он и мнет плечо. — Мм… Крепкие есть ребята в отделениях.
— Я не пойму, это было запланировано?
— Что ты! Злодейская шутка судьбы! Участковый засек угнанную машину, отделение устроило засаду. А я работал с Пузановским под своей легендой. В итоге мы оба задержаны, и вся операция накануне срыва.
— Ну что за непруха! — огорчается Кибрит.
— Пересеклись две случайности, — он опять трет руку. — Н-да, хороший парень… Слушай, в трудные минуты мы всегда мыслили коллективно. Пошли со мной к Пал Палычу, а?
Знаменский расхаживает по кабинету. Постучав, заглядывает Кибрит — один ли он — и входит вместе с Томиным.
— Допросил? — спрашивает Томин.
— Допросил… — кивает Пал Палыч. — Пузановский — солидный, уважаемый человек. Закружилась голова, ухватился за дверцу, она открылась, он сел в машину отдышаться. Вдруг явился незнакомый брюнет. Возможно, хотел обчистить карманы —
— Молодец! — удовлетворенно говорит Томин. — С лету понял подсказку! Трусил сильно?
— Больше возмущался: «Больного человека — на Петровку!» Пришлось намекнуть, что ты по приметам похож на одного бандита.
— Браво! Все гораздо лучше, чем я боялся!
— Да чего хорошего?! — взрывается Пал Палыч. — Мы оба в идиотском положении! Что, по-твоему, дальше?
— Отпускать за недоказанностью!
— Вас обоих?
— Если ты не решил меня упечь!
— А ты понимаешь, чем это пахнет?
— Ну… не впервой же, Паша, вывернусь.
— Пузановский его подозревает? — догадывается Кибрит.
— Не знаю, Зина. Этот трюк с побегом…
— Боюсь, именно это и растолкуют Пузановскому его приятели!
— Побег я объясню, не беспокойтесь, — возражает Томин. — Хуже, что все у них до меня шло гладко, а со мной — сразу забрала милиция. Хоть тут я как раз ни сном ни духом, однако… немножко нехорошо.
— Словом, если Пузановского освобождать — тебя надо выводить из операции, — резюмирует Знаменский.
— И все труды кошке под хвост?! — взвивается Томин. — А новый человек будет начинать с нуля? Не пойдет!
— А как пойдет?
— Почему его не посадить, раз невыгодно отпускать? — вмешивается Кибрит.
— Рано, Зинаида, рано! Я даже не знаю полного состава шайки и кто делает документы!
— Посадить непросто, — возражает и Знаменский. — Это только кажется, что Пузановского взяли чуть не с поличным. На поверку доказательств — с гулькин нос.
— Но если Шурик предстанет в форме, с майорскими погонами… неужели он не дрогнет?
Знаменский пожимает плечами. Это, скорее, вопрос к Томину, он общался с Пузановским и точнее предскажет его реакцию.
— Дрогнет. Но не признается, — качает головой Томин. — Тяжесть улик, понимаешь, должна возрастать на килограмм живого веса… Паша, нам с Пузановским надо уйти отсюда в обнимку! Только сложились нужные отношения — и родная милиция вдарила под дых! — Томин страдает, как может страдать оперативный работник, у которого рухнула тщательно обдуманная операция. — Докажи ему, что я не ваш человек!
— Доказать не моту… — Знаменский снова начинает ходить.
— Можно показать на очной ставке, — подает голос Кибрит.
— Очная ставка? Про что?
— Какая разница, Пал Палыч? Придумай. В чем-нибудь да есть у них разногласия!
Знаменский останавливается, и они с Томиным некоторое время смотрят друг на друга.
— Хм, — произносит Знаменский.
— Хм, — откликается Томин.
Чувствуется, что обдумывают одну и ту же идею.
— Ну, Томин, держись! — говорит с веселой угрозой Пал Палыч и хлопает его по плечу…