Полукровки
Шрифт:
Проза жизни, его жизни, ничем не напоминала голливудскую сказку. И на пути Грина ни разу не встречалась женщина, хотя бы отдаленно напоминающая Одри Хепберн, как внешне, так и внутренне.
Впрочем, с Принцессой или без нее, жизнь Полякова шла своим чередом. Кроме работы и развлечений, Грин с уверенностью мог выделить еще одну неотъемлемую часть своей жизни. Интернет.
Соцсети Поляков открыл для себя не сразу, но за какие-то пару лет успел здорово на них подсесть. И теперь блогер g-rin активно писал посты, регулярно пилил фоточки и читал, что пишут другие блогеры. Вот и сегодняшним утром, проверив электронную почту, Поляков первым делом полез читать ленту своих френдов.
Грин пропустил несколько малоинтересных
Поляков уже собирался выяснить, кого конкретно имел в виду автор поста, но тут внимание Грина привлек пост девушки, называвшей себя Sara J. Она делилась впечатлениями о только что прочитанной ею новелле Рюноскэ Акутагава «Муки Ада». Саша, как на самом деле звали девушку, описывала ощущения от «Мук» в своей обычной экспрессивной манере, однако, в отличие от критиков и критиканов всех мастей, с изяществом избегала языковых штампов. Грин знал о Саше гораздо больше, чем о многих других своих френдах. Между ними было что-то вроде легкого виртуального флирта. Впервые повстречав ее пост в одном из литературных сообществ, среди подписчиков которого Поляков числился, он сам добавил девушку в число своих «друзей». Через пару дней Саша ответила ему «взаимностью», и они начали «общаться». Сначала на уровне комментариев к постам. Потом – в мессенджере. Саша никогда не донимала Грина сообщениями, даже если он подолгу не отвечал, завязнув в делах.
От Саши Поляков узнал, что та с самого рождения живет в небольшом Сибирском городке. И даже сообщила название, о котором Поляков, к своему стыду, прежде никогда не слышал. Что-то вроде Нижнеярска… Грин точно не помнил. Дабы скрыть пробелы в области географии, Поляков тогда сразу поспешил перевести разговор на другую тему. Саша была моложе Грина лет на двенадцать. Они разговаривали о политике и журналистике, кино и литературе, поднимали проблемы мировой экологии, рассуждали о браконьерстве в регионах страны. Вместе с тем, Саша казалась Полякову трогательно наивной. Было похоже, что ее не на штуку волновало потребительское отношение человечества к природе. Саша прекрасно разбиралась в кинематографе, точных науках и классической музыке. И в совершенстве знала киберпространство, особенно так называемый Рунет. Грин был вынужден признать себя «чайником» по сравнению с Сашей. При всем при этом, Саша честно признавалась, что ни разу в жизни не пробовала суси. И это в период тотального тренда на азию, когда в любви к суси и супу том ям признавались даже те, кто в принципе терпеть не мог сырую рыбу и острые блюда. Или взять повальное увлечение девушек «гламурной блогершей» Настей Опа. Саша понятия не имела, кто такая Опа и никогда не смотрела ни одного ее вайна. И тусовочную писательницу Бузову Саша тоже никогда не читала. Сашу интересовали Акутагава и Чехов, Уайлер и Станислав Ростоцкий, Рахманинов и Фитцджералд.
В целом, Грин и Саша беседовали обо всем и ни о чем. Как могут беседовать двое пользователей всемирной паутины – двое неглупых одиноких людей, которые никогда друг друга не видели, и вряд ли увидят.
Саше была интересна Москва. Девушка никогда не видела, что представляет собой метро, и частенько расспрашивала Полякова об «удивительном виде подземного транспорта». Грин как мог старался удовлетворить любопытство Саши в рамках свободного времени. Иногда Поляков невольно заигрывал с девушкой. Как правило, это случалось в период затишья, когда
Фактически о своей собеседнице, кроме имени и приблизительных возраста и местообитания, Поляков не знал ровным счетом ничего. Как, впрочем, и она про него. Да и кто сейчас относится серьезно к сетевым знакомствам?
Изучив пост Саши, Поляков заметил нечто интересное в другом «окне» – на ленте. ру.
Статья называлась «Бунт сибирского лосося». По мнению автора, только что вернувшегося в Москву из Новоалтанска, в Сибири назревал природный катаклизм. Тамошние экологи, встревоженные ситуацией на реке Алтангаре вовсю били в барабаны. Алтангара, огромная река, во все времена слыла кладезем рыбных ресурсов. Человечество использовало реку в самых разных целях уже не первый десяток лет. Но река терпела и сносила все – и многотонные сливы отходов, и варварские выловы рыбы, и строительство ГЭС. Терпела вместе с рекой и рыба, с удивительным упрямством восстанавливая нарушенную человеком численность популяций и адаптируясь к новым экологическим условиям. А тут прямо чертовщина какая-то – будто изящные речные лососи – хариусы, а вместе с ними и крупные лососи-силачи – таймени – все разом сговорились и решили уйти из Алтангары. Не иначе, надоело лососям терпеть вытворяемый с их домом беспредел, и взбунтовались они назло и буржуазной Европе, и поставщикам ценного деликатеса, а заодно и всем тем, кто не мог остаться равнодушным к подобному беспрецедентному кризису.
Дочитав статью, Поляков несколько раз постучал пальцами по столу. Статья наводила на определенные мысли. За грубоватым слогом автора отчетливо проступали факты: лососи мигрируют, ученые хватаются за головы.
Через полчаса Грин уже размашисто шагал по коридору «Останкино», направляясь к своему рабочему месту, где большую часть времени базировалась команда передачи «Око».
Славу Горобца, бессменного оператора проекта, Грин поймал на пути в курилку.
– Ты уже слышал про миграцию лососей? – с ходу начал Поляков, едва не забыв о приветственном рукопожатии.
– На Аляске, что ли? – отрешенно поинтересовался Слава, затягиваясь сигаретой.
– У нас, – пояснил Грин. – В Сибири, в Новоалтанске.
– А с чего вдруг они у нас мигрируют? – удивился Горобец, шумно выдувая из легких струю едкого дыма.
– Вот и я думаю, с чего, – пробормотал Поляков.
– Ну и дела! – встрепенулся Слава. – Стоящее дельце наклевывается?
– Что за дерьмо ты смолишь, – поморщился Поляков.
Тем не менее, Слава был прав. Еще в процессе чтения статьи в сознании Полякова что-то шевельнулось. Что-то, что теперь подсказывало Грину: надо рыть.
– Сорян, мы люди простые, МГУ не заканчивали, – оскалился Горобец. – Так что там с этими лососями?
– Сегодня постараюсь выяснить подробнее, что там стряслось.
– Короче, я пакую чемоданы, – усмехнулся Слава. – Когда у тебя вот такой вид – значит, пора собираться в дорогу. А вообще, Грин, ты не находишь это парадоксальным? Ты сделал себе имя на крабах. Теперь вот лососи…
– Скажи мне, Слав, что ты сейчас читаешь? – неожиданно спросил товарища Поляков.
– Бузову, – без заминки ответил Горобец.
– Да ладно?? – опешил Грин.
– Шучу! Про Лувр читаю, публицистику. А почему ты спросил?
Горобец швырнул затушенную сигарету в облезлую пепельницу, доверху наполненную окурками. «Бычок» Горобца попал в стальной корпус пепельницы, и, ударившись о металл, отскочил к стене.
– Да так, – отмахнулся Грин.
– Бузову я уже прочел, – доверительно сообщил Слава, направляясь к выходу из курилки. – Года три назад.
– Издеваешься? – недоверчиво спросил Поляков, устремляясь за Славой.