Полуночная девушка

Грей Мелисса

– Я тебе все объясню.

– Не желаю тебя слушать, – отрезала Эхо и попятилась от него. Она больше не могла находиться рядом с ним. Даже смотреть на него было противно. Эхо вспомнила, как целовалась с ним в лесу, как он обнимал ее, когда она плакала, как убаюкивал. – Все равно ты опять меня обманешь.

Она схватилась за ключ и сдернула его с шеи. Гай смотрел на нее темными блестящими глазами, полными невыплаканных слез. И тут Эхо осенило: прорицательница права. Он действительно не собирался отдавать ей жар-птицу.

– В главном

я тебя не обманул, – произнес Гай. – Мой титул ничего не меняет. Про жар-птицу я сказал тебе правду.

Эхо усмехнулась. Смех, точно хищная птица, впился когтями ей в горло и с трудом выбрался наружу.

– В главном, говоришь? То есть то, что ты, оказывается, Повелитель драконов – это не главное? Ты же просто чудовище! Сколько смертей на твоей совести? Сколько птератусов ты прикончил?

Хотя необходимость оправдываться больно ранила его самолюбие, Гай шагнул к Эхо. Она подняла кинжал, и ему пришлось остановиться.

– Пожалуйста, дай мне объяснить…

– Нет, – отрезала она. Пусть ему удалось обмануть ее, но больше она не позволит себя одурачить. – Ни за что на свете. У тебя нет на это права. Я найду жар-птицу. Но без тебя. Лгун!

– Ну пожалуйста. – Гай встал между Эхо и дверью. – Ведь ничего же не изменилось. Можно я пойду с тобой? Мы вместе найдем жар-птицу, как и хотели.

– Это еще зачем? – Эхо недоверчиво покачала головой. Ну и тип! Притворяется, будто ничего не изменилось и они по-прежнему заодно. Ей и раньше врали, но чтобы вот так нагло? Никогда еще Эхо не чувствовала себя такой дурой. – С какой стати я должна тебе ее отдать? Прорицательница права. Ты хочешь украсть жар-птицу. Ты ведь рассчитывал вернуться с ней к дракхарам? Такой у тебя был план?

– Нет, – выдавил Гай. Слова давались ему с таким трудом, словно раздирали горло изнутри. – Я сказал тебе правду. Я хочу мира. И жар-птица мне нужна, чтобы защитить тебя и всех. Эхо, пожалуйста.

– Да с чего я должна тебе верить? – Эхо обошла Гая и стала ближе к деревянной двери, за которой, по словам оракула, был коридор, который приведет ее к жар-птице. – Ты же обманщик! Я не верю обманщикам.

Прорицательница цокнула языком.

– Ну до чего же они упрямые, эти дети, – произнесла она, словно Гая и Эхо тут не было. – Борются с судьбой, словно могут ее изменить.

– Не надо, Эхо, пожалуйста. – Гай с мольбой протянул к ней руки. – Я понимаю, это звучит дико, но ты должна мне верить. Мне необходимо найти жар-птицу. Если у меня не получится, я потеряю тебя, а ты потеряешь свой дом. Мы оба потеряем все.

Эхо застыла. Кровь стучала у нее в висках.

– Дом? При чем тут мой дом?

Гай осторожно придвинулся к ней, словно Эхо была испуганным диким зверьком. Девушка крепче сжала кинжал. Без боя она не сдастся.

– Я видел во сне твою любимую библиотеку, – проговорил Гай. – Она сгорела. Если я не смогу найти жар-птицу, ты потеряешь все, что любишь, и я тоже. Ты должна мне верить.

Он стоял близко. Сейчас

их разделяло каких-нибудь два метра. Эхо следила за ним глазами, вспоминая все, что рассказывала ей Птера о языке жестов. Левая нога его чуть дрогнула, и Эхо догадалась, что он сейчас сделает. Она крепче сжала ключ, так что шипы вонзились ей в кожу, и подняла руку с кинжалом. Когда Гай бросился на нее, она была к этому готова. Эхо поставила ему подножку, а когда он растянулся на полу, с силой стукнула его по губам. Гай молниеносно перевернулся и почти успел подняться, но Эхо не позволила ему это сделать.

– Не смей. – Она прижала свой кинжал к горлу Гая. На коже проступила капля крови.

Не смей.

Эхо замерла. В ее голове звучал чужой голос. Эхо тряхнула головой, словно так можно было отогнать наваждение.

– Только попробуй еще раз отобрать у меня ключ! – процедила Эхо. Рука у нее так дрожала, что кинжал оцарапал кожу Гая, и тонкая струйка крови потекла вниз по его горлу, такому бледному и беззащитному. – И клянусь богом, я убью тебя.

Не убьешь.

– Заткнись, – прошипела Эхо.

Гай поднял руки, давая понять, что не собирается сопротивляться, и посмотрел на девушку с такой глубокой печалью, что в ней можно было утонуть.

– Я ничего не говорил.

Этот кинжал создан убить не его.

Эхо покачала головой. Тяжело дыша, Гай с недоумением смотрел на нее.

– Не поняла, – прошептала Эхо.

Все ты поняла, – ответил голос. – Просто притворяешься.

Эхо разбила Гаю губу, и та кровоточила. Девушка вспомнила, как его губы касались ее губ, но не робко, как в лесу, а нежно и неторопливо, в домике у моря. Но это было не ее воспоминание.

– Нет. – Эхо покачала головой. – Нет.

Кинжал снова дрогнул у горла Гая. Эхо словно во сне слышала, как он спрашивал, с кем она разговаривает, но не обращала внимания ни на что, кроме чужого голоса в собственной голове.

– Ты знаешь, что делать, – прошептал голос.

– Эхо, – окликнул Гай. – Что ты…

Тут комната содрогнулась, и его слова утонули в грохоте. Несколько фарфоровых статуэток-кошечек упало на пол и разбилось вдребезги. Прорицательница вскочила и успела поймать один из черепов.

– Хватит вам ссориться, – проговорила она и указала на часы на стене. Рукав ее плаща задрался, обнажив руку, сплошь покрытую перьями и чешуей. – Уже почти полночь, но дело не только в жар-птице. – Прорицательница подошла к валуну и приложила к нему ухо. – Гай, твоя сестра здесь.

Из-за каменной двери, как по команде, донесся голос:

– Гай!

Комната снова содрогнулась от этого крика, и что-то тяжелое ударило в дверь. Повеяло жаром, даже несмотря на то, что от Танит их отделял валун.