Полуночная роза

Хэган Патриция

Эрин выдержала пристальный взгляд пастора.

— Для меня достаточно вашего общественного положения. Оно не нуждается в подтверждении. Короче говоря, я целиком полагаюсь на вас, святой отец. Прошу вас, сделайте что в ваших силах. Постарайтесь разыскать ее. А если не сможете, распорядитесь деньгами так, чтобы помочь кому-то другому из этих несчастных.

Она встала.

— Храни вас Господь, — прошептал он, когда она направилась к выходу. — Я обещаю сделать все, что в моих силах…

Эрин не расслышала его последних слов, так как теперь

очень торопилась. День был на исходе, и время ее пребывания в Филадельфии тоже истекало. Она боялась, что не успеет вернуться в гостиницу до возвращения Райана. Он наверняка удивится, обнаружив, что жена еще не начала укладывать вещи. А ведь на следующий день они должны уезжать… У Эрин горели ноги от нестерпимой боли, и она мечтала об уютном экипаже. Но денег на экипаж не оказалось — все до последнего пенни осталось у пастора.

Хотя каждый шаг давался ей в страшных муках, она ни о чем не жалела. Никакие деньги не стоили и толики свободы и новой жизни для человека.

Возможно, этим человеком окажется Летти.

Закери был настроен решительно. Он поклялся не возвращаться в Виргинию без Летти. Вместе со своими людьми он прочесал окрестности и все места, где могла скрыться беглянка. Кроме того, нанял нескольких шпионов, пообещав хорошо заплатить за сообщение о беглянке. Один из шпионов сообщил, что вскоре после побега Летти встречалась с каким-то человеком и что она направилась в прибрежную зону. Закери стал искать ее в Норфолке. В тот день в порту стояло судно, готовое к отправке в Делавэр. Закери стоял в стороне и наблюдал, как Фрэнк выбивает из негра-грузчика нужные сведения: требовалось выяснить, нет ли на борту негритянской девушки для нелегального провоза.

Несмотря на неудачу, Закери упорствовал и не слушал своих управляющих, уговаривавших его вернуться.

— Черт побери, — вспылил Фрэнк, — какая разница, одним рабом больше или меньше? Как будто нельзя возместить ущерб. Ведь скоро придет корабль с новым грузом из Африки…

Закери упорно твердил, что сдаться — значит подать дурной пример.

— Позволишь сбежать одному, и все другие разбегутся, — ворчал он. — И так уже поползли слухи, что мои черномазые бегут как крысы, хоть я и пытался скрыть это. Нет, — твердил он, — нужно выследить ее. Будем продолжать поиски.

И они проделали долгий путь до Делавэра. Там же словно наткнулись на глухую стену. Делавэр являлся единственным местом на Юге, где от чернокожих, беглых или освободившихся по закону, не требовали документов, подтверждающих их свободу. И куда бы Закери ни посылал своих людей, на все расспросы они получали отрицательные ответы. Никакие посулы тоже не возымели действия.

Измотанные тремя неделями поисков, они отправились обратно с пустыми руками.

Закери вернулся в город в субботу, к концу дня. Прежде чем ехать домой, он отправился в таверну. Безусловно, собутыльники наговорят ему кучу гадостей по поводу его неудачной охоты, но он полагал, что

это продлится недолго.

Закери молча слушал насмешки, опрокидывая один стакан виски за другим и притворяясь, что колкости его не задевают. Однако в потоке слов он вдруг уловил нечто, весьма его заинтересовавшее. Повернувшись к одному из насмешников, он сказал:

— Повтори. По-моему, ты что-то путаешь.

Тот, к кому обращался Закери, не заставил себя упрашивать — ведь он говорил правду.

— Я сказал, что если тебя постигла неудача с той девкой, то поблагодари судьбу за падчерицу. Радуйся, что теперь она замужем за таким богатым человеком, как Янгблад.

Закери, вытаращив глаза, расталкивая посетителей, пулей вылетел из таверны. Кровь бешено бурлила в его жилах. Он едва не загнал лошадь. Конечно же, имелась только одна причина для такой поспешной свадьбы, тем более в его отсутствие. Эта сучка отдалась и забеременела. Ох, как он был разъярен!

С наступлением темноты Бен собирался закрыть конюшню и пойти в свое поселение. Звонкий цокот копыт заставил его выбежать на дорожку, чтобы принять лошадь припозднившегося всадника. Бен почувствовал, как у него заколотилось сердце, когда он увидел мастера Тремейна. Отбросив предосторожности, забыв обо всем на свете, он замахал руками и бросился к хозяину.

Закери с силой рванул узду. Лошадь взвилась на дыбы и принялась молотить по воздуху передними копытами.

— Мастер, мастер, вы нашли ее?! Вы нашли мою Летти?

Закери осадил лошадь и спешился.

Бен едва не плакал.

— Мастер, как же так?

Закери ударил его по лицу кнутом и прорычал:

— Уйди с дороги, парень! Почистишь лошадь — и убирайся в свою дыру! И скажи всем остальным, чтобы сделали то же самое. Нечего вам шататься здесь по ночам.

Бен поднялся на ноги и покорно кивнул. Одна его щека была в крови; из раны сочилась красная струйка.

— Да-да, — пробормотал он сквозь душившие его слезы. Это было мучительно — не знать, что случилось с женщиной, которую он любил, и понимать, что, вероятно, уже никогда не узнает.

Закери направился к черному ходу. В этот момент в дверях появилась Роза. Увидев хозяина, она вскрикнула. Закери остановился. Лицо его исказилось гримасой, он уставился на женщину налившимися кровью ненормально выпученными глазами. Роза в ужасе прикрыла ладонями рот и попятилась. Схватив женщину за волосы, он сбросил ее со ступенек и заорал:

— Убирайся на свое место и сиди там! Чтоб я не видел ни одной черной рожи! Лучше не попадайтесь сегодня мне на глаза. Черт побери, сейчас я разберусь, что тут у вас происходит.

Он направился к двери. Роза, по-прежнему лежа на спине, осмелилась остановить его.

— Ради Бога, — пронзительно закричала она, — скажите мне, что вы сделали с моей девочкой?!

Повернувшись, Закери уставился на распростертую на земле женщину.

— Я ничего с ней не сделал. Спроси своего Иисуса, ему лучше знать, куда убежала твоя сука.