Полуночная роза

Хэган Патриция

У девушки расширились глаза, и от любопытства побежали мурашки по спине.

— Да вы не беспокойтесь, — быстро затараторила она, — я ничего не скажу. Ни словечка. Я ведь уже говорила вам, я мечтаю, чтобы вы сделали меня своей рабыней. — Она увидела, как Эрин нахмурилась, и поспешила поправиться: — Э-э… горничной. Я буду добросовестной и преданной. Обещаю.

После этого Эрин ничего не оставалось, как предоставить ей возможность доказать на деле свою лояльность.

— Хорошо, Энни. Я верю тебе. Надеюсь, ты не подведешь меня. А теперь сходи на конюшню и скажи, чтобы приготовили экипаж через час. Мы поедем навестить мою маму.

— Угу.

Энни

соскочила и побежала выполнять распоряжение.

Эрин, не удержавшись, окликнула ее и спросила:

— И как часто по утрам Элиза убирается у мастера Райана?

Энни решительно замотала головой из стороны в сторону.

— Нет, мэм. Что вы! Мастер Райан никогда не позволяет заходить в его кабинет, если их там нет. Единственное время, когда нам позволено делать уборку, это когда они у себя. В другое время никто не разрешит нам войти туда.

Эрин понимающе кивнула и махнула рукой, давая знак идти.

Ситуация немного прояснилась. Без сомнения, Элиза увидела, что дверь кабинета открыта, и потому заглянула посмотреть, кто осмелился нарушить запрет. Возможно, она и не стояла так уж долго.

Тем не менее Эрин сделала себе зарубку на будущее — быть более бдительной в отношении вездесущей экономки.

Во время поездки Эрин наблюдала за Энни. Девушка не проявляла прежнего энтузиазма и выглядела озабоченной. Она не глазела в окно, как обычно, а сидела с опущенными глазами и руками, сложенными на коленях.

Наконец Эрин прервала молчание.

— Что с тобой, Энни? Я вижу, тебя что-то беспокоит. Если это так, то, может, поделишься со мной? Раз я доверяю тебе, ты тоже должна вести себя соответственно. Ты не согласна?

Энни с мрачным видом кивнула, потом тревожно спросила:

— А у меня не будет неприятностей?

Эрин твердо покачала головой.

— Нет. Если сумеешь молчать и будешь делать только то, что тебе говорят.

Энни подумала с минуту и спросила:

— А что я должна буду делать и о чем нельзя говорить?

Глубоким вздохом Эрин изобразила готовность доверить ей свой секрет, хотя в действительности другого выхода у нее и не было. Вместе с тем она не испытывала особой тревоги из-за того, что собиралась посвятить девушку в свои тайные дела. Служанка откровенно подлизывалась к ней, выказывала желание быть полезной и всячески угождала ей. Кроме того, некоторое время назад дала ясно понять, что презирает Элизу. Поэтому Эрин без утайки объяснила, в чем будет заключаться ее содействие.

— Энни, я собираюсь помогать неграм. Некоторым из ваших людей живется очень тяжело. С ними обращаются не так, как с тобой, Энни. — Эрин пристально смотрела на девушку, чтобы не пропустить малейших признаков негативного отношения к ее словам. Но видела на ее мордашке только обостренный интерес. — Может статься, — продолжала она, — что скоро я попрошу тебя об одной услуге. Тебе придется иногда отлучаться. Не беспокойся, это недалеко и ненадолго. Где-нибудь поблизости мне могут оставить послание. И ты сходишь за ним. Только имей в виду, ты должна быть крайне осторожна. Будешь приходить ко мне так, чтобы никто тебя не видел. Мастер Янгблад не должен знать об этом и, естественно, никто из других слуг тоже. Могу я положиться на тебя?

Энни не спускала с нее восхищенных глаз, привстав и подавшись вперед, едва не дрожа от возбуждения.

— Да, да. Конечно, миз Эрин. — Она полностью избавилась от недоверчивости и стала изливать собственные впечатления и делиться сплетнями, услышанными от других

рабов. — Я знаю, миз Эрин, вы очень добры ко мне. Да и все, кто живет здесь, тоже должны благодарить хозяев за доброе отношение. Миз Виктория, правда, иногда кричит и ругается. Один раз даже влепила мне пощечину и оттаскала за волосы, когда я нечаянно что-то разбила, когда убиралась. Но не сказала, что меня нужно высечь. Вообще я не слышала, чтобы в Джасмин-Хилле кого-нибудь пороли. Иногда она грозится — чтоб мне провалиться на месте, если я лгу! — высечь кого-нибудь из нас, спустить три шкуры, но мы-то знаем, что такого не будет. Наверно, она и могла бы, да мастер Райан не позволит. Ой, вы не знаете, какой он хороший! Весь в отца. Такой же добрый. И все шутит да смеется. — Она уселась на свое место. — Нет, мэм, вам нечего бояться меня. Не думайте, я ничего не скажу. — Она прищелкнула пальцами и радостно воскликнула: — Вы сказали, что кто-то должен оставлять вам послания? Значит, вам нужно потайное место. Я знаю такое место! Это цветочный горшок миз Генриетты.

Эрин недоуменно заморгала, уверенная, что ослышалась.

— Чей? Мисс…

— Я же говорю, миз Генриетты, — нетерпеливо повторила Энни. — Вы ничего не слышали о ней? Она была женой мастера Кальвина. В честь нее это место назвали Джасмин-Хилл. Она похоронена в саду. Окно вашей спальни выходит почти на это место. Вы можете увидеть ее могилу, если посмотрите налево. Говорят, — тревожно продолжала девушка, — она иногда появляется там. Когда зацветает жасмин и воздух пропитывается сладким запахом, она прогуливается по саду и нюхает цветы, особенно в полнолуние. И…

— Энни, — оборвала ее Эрин, — хватит рассказывать сказки о призраках. Что это за горшок?

— Ее горшок. Ваза для цветов. Прямо над могилой, перед надгробным камнем. Моя мама рассказывала мне, а ей рассказывала ее мама, что мастер Кальвин велел вырезать этот горшок из мрамора, который прислали из Италии. Он сам каждый день ставил в него цветы. Столько, сколько цвел жасмин. А когда живых цветов нет, велел делать из бумаги. Мама рассказывала, а она от своей мамы слышала, что просто жуть была — бумажные цветы торчат из-под снега! Когда мастер Кальвин умер, никто больше не носил туда цветов. По-моему, это очень хорошее место, — закончила она, выразительно посмотрев на Эрин. — Там можно оставить все что хотите.

Энни блеснула белозубой улыбкой и засияла в предвкушении похвалы.

И Эрин доставила ей это удовольствие.

— Спасибо, буду иметь в виду. Теперь от тебя требуется лишь сообщить мне, когда ты найдешь там цветок, записку или другой предмет. А я буду решать, что делать дальше.

Энни была так горда, что от удовольствия непрерывно ерзала на сиденье — вот как она помогает своей госпоже.

— А какой цветок будет у вас, миз Эрин? — поинтересовалась служанка, тревожась, что теперь беседа может закончиться, а ей хотелось продлить приятное общение. — Вы тоже хотите жасмин? Он цветет дольше всех, но его очень трудно делать из бумаги.

Эрин улыбнулась про себя. Ей не нужно было долго думать над ответом.

— Нет, не жасмин, — прошептала она. — Это будет роза.

Розы всегда были ее любимыми цветами. Но никогда она не любила их так, как сейчас, после того как Райан дал ей возможность иметь их так много.

Может быть, размышляла она, это хорошо, что именно пунцовая роза станет символом? Так ей будет легче заглушить в себе чувство вины перед Райаном. Ведь то, чем она собиралась заниматься, — в некотором роде предательство по отношению к нему.