Полуночная ведьма. Театр теней
Шрифт:
– Вернусь, душа моя, куда же мне деться. Подойдите ко мне, мальчики.
Они послушно приблизились и приникли к ее груди. Карман обняла их. По щекам с тонкой, будто пергамент, коже, покатились крупные бусины слез.
– Вы были мне хорошими сыновьями. Вы спасли меня от безумия и тоски.
Карман приникла к губам Даба своими, и в душе Бадо поднялась волна отвращения. Но интуиция подсказывала, что главное впереди, а потому она заставила себя смотреть.
Нет, Карман не целовала Даба – она пила его силу. Его суть. Высосала всю энергию Даба до капли, оставив
Бадо стояла, оцепенев. Кто знает, отчего ведьма не захотела приводить сыновей в мир живых. Может, это вовсе невозможно. Почему Карман не оставила их в мире теней, уже куда ясней. Она намеревалась отыграться за упущенные годы, за свое пленение в царстве вечной ночи, за поражение от рук Туата Де Даннан.
А для этого Карман нужна огромная сила…
Совладав с собой, Бадо хищно улыбнулась. Возвращение древней темной ведьмы в Ирландию будет ей только на руку.
– Готова? – проникнувшись торжественностью момента, негромко спросила она.
Карман с блестящими от слез глазами кивнула. И Бадо открыла ей путь в мир живых.
Глава 10
Посвящение в Камарилью
Дэмьена Морриган нашла в тренировочном зале. Одетый в свободные штаны и облегающую черную майку он отрабатывал приемы на иллюзорном манекене. Хотя вполне возможно, что учился берсерк не боевым приемам, а самоконтролю. Умению держать себя в руках, а собственную ярость – в узде.
Но так ли это действенно? Даже прими манекен облик самого заклятого врага, Дэмьен все равно будет помнить, что человек перед ним – лишь иллюзия. Совсем другое дело, когда кто-то нападет на него. Когда ярость и ненависть заполнят легкие, словно воздух, застилая глаза алой пеленой.
Вот тогда сидящая внутри сверхъестественная сила покажет ядовитые клыки, которыми и вопьется в горло врагу.
Стойкое дежавю… Их давняя тренировка закончилась тем, что Дэмьен прижал Морриган к полу, а в его глазах вспыхнуло совсем другое пламя. Не ярость – страсть.
Увы, тогда дело не дошло даже до поцелуя.
– Есть разговор, – с порога объявила Морриган.
– Даже не сомневаюсь, – усмехнулся Дэмьен.
Повинуясь его воле, манекен исчез. В зале не осталось никого, кроме королевы и берсерка.
– Я должна задать тебе один вопрос.
– Один? Обычно их у тебя куда больше.
– Дэмьен…
Он вскинул ладони.
– Извини. О чем ты хотела спросить?
Вопрос наверняка покажется Дэмьену несвоевременным, даже… неуместным. Но у Морриган будет шанс его переубедить.
– За все прошедшие годы с момента, как ты впервые оказался в Пропасти… Ты перестал думать о мести Трибуналу и тому, кто сделал из тебя берсерка?
– Ристерд Уолш, – процедил Дэмьен, сжав кулаки.
А вот и алые искры в серых, как пасмурное небо, глазах. Будто почувствовав,
– Отвечая на твой вопрос – нет. Я ни на мгновение не переставал думать о мести. Просто не знал, как ее осуществить. Отправляясь в Пропасть, я думал, что найду город, полный озлобленных отступников, отщепенцев, изгоев, как и я, жаждущих возмездия. Вместо этого обнаружил колдунов, упивающихся свободой и вседозволенностью. Во всяком случае, если сравнивать с Верхними городами.
Морриган кивнула. Считалось, что Агнес Фитцджеральд управляла Пропастью железной рукой, не позволяя городу скатываться в абсолютную анархию. Пусть и во многом придерживалась старинных – и весьма непривычных для Ирландии – традиций полуночных колдунов.
Правление Доминика оказалось слишком коротким, но, к его чести, после смерти «железной старухи» Агнес он сумел не допустить полного хаоса на улицах Пропасти. К тому же, оказал поддержку существам древней крови – и, как следствие, заручился их собственной.
Морриган же только предстояло показать людям Пропасти, какая из нее королева.
Безупречной репутацией она уже похвастаться не могла, однако убийцей здесь был каждый третий лорд Высокого Дома. Что уж говорить о королях.
– Да, я усиленно зарабатывал себе имя, налаживал связи с колдунами, прощупывал почву, чтобы понять, кто в своем возмездии готов зайти так же далеко, как я. На это у меня ушло четыре года. И все же я ждал, когда представится подходящая возможность. Думал, правление Доминика и его союз с Камарильей, которые жаждали уничтожить Трибунал – она и есть. Даже если и так, я этот шанс упустил.
– Может, и не упустил, – пожала плечами Морриган. Перехватив его взгляд, сказала с невеселой усмешкой: – Камарилья перешла ко мне по наследству от Доминика. Поэтому я к тебе и пришла.
– Вот как? – медленно произнес Дэмьен.
– Камарилье пригодилась бы твоя помощь. Твои знания о Трибунале.
– А как же твои?
Морриган пожала плечами.
– Я уже рассказала им все, что могла. Лагеря охотников – достаточно обособленные формирования, и об изнанке Трибунала я знаю немного. А вот ты… Если обнародовать правду об экспериментах Ристерда, это, может, и не склонит в одно мгновение чашу весов на нашу сторону, но сильно подпортит репутацию Трибунала. Если рассказать матерям о том, какие опыты проводят над их детьми, чтобы они стали ловчими и солдатами Трибунала… Раскопать, как много людей умерло в результате подобных экспериментов…
Морриган говорила все громче, распаляясь и все больше проникаясь собственной идеей. Словно в противовес Дэмьен молчал, вперив в нее напряженный взгляд.
– Камарилья хочет знать, как именно меня превратили в берсерка?
– Камарилья не знает об искусственности твоего дара. Я закинула удочку, сделала пару намеков, чтобы понаблюдать за их реакцией. И… ничего.
Дэмьен озадаченно нахмурился.
– Выходит, Доминик ничего им не рассказал?
– Он знал?
Берсерк неопределенно повел рукой.