полуночники.Чёрный полдень
Шрифт:
Рекс подумал над этим секунду-другую, потом покачал головой.
— Но затмение можно предсказать за много лет, правильно?
— За целые века, Рекс! — ответила Десс, закатывая глаза, как будто каждый божий день предсказывала затмения, чтобы убить время между уроками. (Хотя с нее бы как раз вполне сталось так развлекаться, запоздало сообразила Джессика.) — Даже за тысячелетия. Берешь, считаешь и составляешь расписание, и все эти затмения происходят строго в назначенное время.
— Тогда где это расписание? — спросил Рекс. — Я повторяю: ничего подобного нет
— Знание несовершенно, Рекс, — сказал Джонатан, оттолкнувшись от земли и взмыв в воздух на несколько футов. — Оно не охватывает все на свете. Думаю, ты уже и сам давно это понял.
Джессика ожидала взрыва. Джонатан прицельно наступил Рексу на больную мозоль. И кроме того, хорошая перепалка была как раз тем, в чем они сейчас нуждались, чтобы снять напряжение.
Но Рекс лишь кивнул и почесал подбородок.
— Возможно, ты прав. Может, это и вправду просто затмение или что-то вроде. Что-то чрезвычайно редкое.
Он посмотрел на небо, прищурившись на мерцающую синеву.
Джессика осмелилась бросить быстрый взгляд на темную луну, которая, как всегда, вызвала у нее головную боль. Насколько она могла сказать, луна не сдвинулась ни на дюйм, или ни на градус, или ни на что там еще. Но когда происходит затмение, разве обычная луна не движется при этом по небу?
— А вот темняки наверняка знали, что это случится, — заговорила Мелисса. — Что-то да знали. Они до сих пор шумят, как будто празднуют Четвертое июля.
— Может быть, они составили расписание. Или им его дали, — тихо произнесла Десс.
Джонатан мягко воспарил футов на десять и стал смотреть на пустыню.
— Эй, Рекс, а они не могли сами это устроить?
— Темняки? Возможно.
— Но это ведь случилось днем, Рекс, — напомнила Джессика. — Как бы темняки смогли что-то устроить днем? Они ведь в обычное время застывают, верно?
Рекс медленно кивнул.
— Да, застывают. И закапываются в пустыне в песок, чтобы спрятаться от солнца. И все равно… может быть. — Он пожал плечами.
Джессика вздохнула. Еще вопрос, что выглядит более странным: то, что время остановилось среди бела дня, или то, что Рекс вдруг перестал корчить из себя всезнайку.
Он стал другим, но было очень трудно отследить, что именно в нем изменилось. С одной стороны, Рекс теперь двигался более уверенно, как будто стал физически сильнее и не боялся больше дневного мира. Но в то же время он выглядел слегка растерянным: казалось, он лишь недавно очутился на планете Земля и даже каждая проехавшая мимо машина для него — нечто удивительное.
Иногда Джессика скучала по тому, прежнему Рексу, которому обязательно нужно было делать вид, будто он знает все на свете.
А что, если они застряли тут? Что, и впрямь наступил конец времен, по крайней мере для них пятерых? И что тогда делать? Весь остаток жизни рыться на помойках в поисках выброшенных консервов, стараясь самим не попасть на обед к темнякам?
Тайный час был чудом, но чудо это могло оказаться смертельной ловушкой — со времени приезда в Биксби Джессика уже успела в этом убедиться. Если они действительно застряли
И она никогда…
— О боже, да перестань же ты, Джессика! — закричала Мелисса. — Из-за твоих воплей ничего не слышно, а мне кажется, что-то происходит…
Джессика залилась краской.
— Ты что, подслушивала мои мысли?
Мелисса вздохнула.
— Да их невозможно было не слышать! На секунду ты так разоралась… Не важно. Темняки делают что-то… — Ее глаза закрылись, на лице отразилось удивление, потом внезапная тревога. — Эй, Летун! Спускайся! — закричала она.
Джессика резко обернулась и увидела, что Джонатан парит в воздухе футах восьми над землей. Не в силах усидеть на месте, он подпрыгивал, как мячик, — должно быть, по-прежнему считал непредвиденный тайный час всего лишь подарком судьбы, возможностью полетать в свое удовольствие.
Он все еще поднимался вверх и, услышав окрик, нелепо замахал руками, тщетно пытаясь опуститься. Нет, конечно, он бы не разбился насмерть, упав с такой высоты, но вот сломать ногу мог вполне: все-таки асфальт не перина.
Над головой Джонатана стремительно катилась вниз темная луна, она неслась по небу быстрее секундной стрелки. Вот уже из-за нее показался краешек солнечного диска — будто холодный и безжизненный глаз на мрачном фоне неба.
Джессика уже мчалась к Джонатану со всех ног, на бегу вспоминая уроки физики и то, что успела узнать за время их совместных полетов. В тайный час Джонатан и все, к чему он прикасался, делалось почти невесомым, однако остальные законы физики оставались в силе. Если, пока он не улетел слишком высоко, бросить ему что-нибудь тяжелое, дополнительный вес быстро потянет его вниз.
Но рюкзак Джессики остался в спортзале, и при ней не было ничего тяжелее горсти мелочи в кармане. У нее оставалась… только она сама.
Разогнавшись в три шага, Джессика вспрыгнула на капот ближайшей к Джонатану машины и подскочила вверх, стараясь дотянуться до болтавшихся в воздухе ног друга. И у нее получилось — она вцепилась в лодыжку Джонатана, и они вместе полетели вниз… но слишком быстро.
Джессика ожидала, что ее наполнит легкость, что полуночная невесомость Джонатана смягчит ее падение. Но весь ее вес остался при ней, и они вдвоем камнем падали на асфальт.
И тут она сообразила, что не коснулась кожи Джонатана, а ухватила его за ногу сквозь ткань джинсов. Чтобы разделить невесомость, надо взяться за руки… Однако до падения оставались считаные мгновения и было уже не успеть…
Джессика летела вниз, земля стремительно надвигалась на нее.
Синее время кончилось в тот самый миг, когда она ударилась об асфальт. Яркое солнце Оклахомы внезапно вспыхнуло во всю мощь, ослепив ее, от боли из глаз посыпались искры: при падении Джессика подвернула лодыжку и вдобавок сильно ударилась плечом об автомобиль.