Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями)
Шрифт:
— Я уверен в этом. Вытяните руку, мистер Бедекер. Я хочу сначала измерить ваше давление.
Бедекер выпростал из-под одеяла руку с прекрасно развитой для его возраста мускулатурой, и врач раскрыл свой чемоданчик.
Минут через десять он убирал свои принадлежности, а Бедекер мрачно смотрел на него.
— Итак, доктор?
Врач закрыл чемоданчик и, ни слова не говоря, повернулся к Бедекеру.
— Я задал вам вопрос, доктор. Насколько все плохо?
— Ваши дела ни в коей мере не плохи, — ответил врач. — Фактически они очень хороши. У вас нет температуры. Давление
— А что вы скажете о болях в боку и спине? Что вы скажете о четырех бессонных ночах? Что вы скажете об этом? — с триумфом вскричал Бедекер.
Врач покачал головой.
— Что я скажу об этом? «Это», мистер Бедекер, явления психосоматические!
Глаза Бедекера вылезли из орбит.
— Психосоматические? Вы хотите сказать, что все эти болезни существуют лишь в моем воображении?
— Что-то вроде этого, мистер Бедекер, — спокойно ответил врач.
— С вами все в порядке, это действительно так, за исключением недугов, которые вы сами себе придумали. Ваши боли, мистер Бедекер, воображение. Ваша бессонница вызвана нервами и ничем более. Короче, мистер Бедекер, вы очень здоровый человек!
Уолтер Бедекер грустно улыбнулся своей любимой наперстнице, стене справа, и сообщил ей, подчеркнув свои слова движением головы в сторону доктора:
— Видишь? Это врач. Четыре года он учился в медицинском институте. Два года работал интерном. [20] Два года — практикантом. И кто он такой? Я спрашиваю тебя, кто он такой? — Он сделал паузу и выкрикнул: — Шарлатан!
Доктор выдавил улыбку. Этель на цыпочках приблизилась к нему и шепотом спросила:
— Каков диагноз?
20
Интерн — молйдой врач, живущий при больнице.
Бедекер завопил:
— Не спрашивай его. Этот человек — идиот!
— Уолтер, милый, — терпеливо сказала Этель, — не надо так волноваться.
— Перестань говорить шепотом! — закричал Бедекер. — Вы видите перед собой половину моих несчастий, — обратился он к врачу. — Эта женщина. Эта ужасная женщина, которая целый день чего-то шепчет, чтобы заставить меня поверить, будто я болен, даже когда я здоров. А я болен, — поспешно заверил он доктора. — Я лежу на смертном одре, и кто толкает меня на тот свет? Шарлатан и эта постоянно шепчущая женщина с куриными мозгами!
— Я позвоню завтра, миссис Бедекер, — сказал врач.
— Завтра не будет нужды в звонке, — вмешался Бедекер. — Просто приходите со свидетельством о смерти и прямо тут его заполните.
— Ах, Уолтер… — жалобно простонала Этель.
— Не изводи меня своими крокодильими слезами, идиотка! — закричал на нее Бедекер. — Я даже не могу описать вам, доктор, как она будет рада избавиться от меня!
Врач, спускаясь вниз в сопровождении Этель, уже не улыбался. У двери он остановился и очень внимательно на нее поглядел. В свое время она, должно быть,
— Как он, доктор? — спросила Этель.
— Миссис Бедекер, — сказал врач, — ваш муж — один из самых здоровых моих пациентов. Если бы он захотел вступить в морскую пехоту, я бы дал ему зеленую улицу., Этель с сомнением покачала головой.
— Он все время болеет. Он не позволяет мне открывать окна. Он говорит, что в каждом кубическом футе воздуха содержится восемь миллионов девятьсот тысяч микробов.
Врач откинул голову и расхохотался.
— Наверное, тут он прав.
Этель обеспокоенно добавила:.
— И он только что уволился с работы. Это было пятое место с начала года. Он говорит, что его заставляют работать на сквозняке.
Врач перестал смеяться и поглядел на стоящую перед ним невысокую миловидную женщину.
— Миссис Бедекер, — сказал он мягко, — нет ничего, что я смог бы сделать для вашего мужа. Или любой другой доктор… за исключением, быть может, психиатра.
Этель потрясенно поднесла ладони к губам.
— Психиатра… — повторила она.
Врач кивнул.
— Все его недуги — у него в голове. Этот ужасный страх перед болезнями. Эта боязнь смерти. Полагаю, я слишком упроСтил все, когда сказал, что он совершенно здоров. Кое-что у него не в порядке. Это постоянное беспокойство о себе — своего рода болезнь. Он всегда был таким напуганным?.
— Сколько я его знаю, — ответила Этель. — Когда он ухаживал за мной, то говорил, что у него туберкулез в последней стадии и ему осталось жить какую-нибудь неделю. — Она грустно и задумчиво поглядела в сторону. — Я вышла за него лишь потому, что мне было так жаль его… — она закусила губу. — То есть я хочу сказать…
Врач дотронулся до ее руки.
— Я все понимаю. Я позвоню вам завтра. — Он снова внимательно посмотрел на нее, полез в карман, достал чистый бланк и написал рецепт. Вот, — сказал он, протягивая листок. — Вы выглядите немного усталой. Это витамины.
Из спальни донесся пронзительный вопль Бедекера:
— Этель! Здесь сквозняки! Я чувствую, что наступает кома!
— Да, милый, — поспешно отозвалась Этель. — Бегу.
— Не забудьте про витамины, — сказал врач, чуть подмигнув при крике Бедекера. — До свидания, миссис Бедекер.
Этель заперла за ним дверь и опрометью бросилась в спальню.
Бедекер лежал в постели, свесив голову с подушки, и слабой рукой делал указующие жесты в сторону окна.
— Этель, — простонал он, — по комнате гуляет холодный ветер!
Окно было приоткрыто-примерно на пятую часть дюйма. Она затворила его, и Бедекер чуть приподнялся в постели.
— Знаешь ли ты, сколько микробов содержится в одном кубическом футе воздуха?
Тяжело дыша от быстрой ходьбы, она назвала число и услышала его крик.
— Восемь миллионов девятьсот тысяч! — Он опустил голову на подушку. Я знаю, ты хочешь, чтобы меня не стало, вот почему ты всюду открываешь окна, но хоть ради соблюдения приличий, — Этель, делай это не так откровенно.
Этель поправила его одеяло.