Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями)

Серлинг Род

— Что такое есть у меня, что так сильно заинтересовало вас?

Кадваладер улыбнулся.

— В сущности, очень маленькая штучка, — сказал он. — Менее чем маленькая. Незначительная. Микроскопическая. — Он чуть развел большой и указательный пальцы. — Вот такусенькая.

Глаза их встретились.

— Как бишь вы сказали вас зовут? — спросил Бедекер.

— Что значит имя? — чуть заискивающе отозвался Кадваладер. — Язык… всего лишь раздел семантики. Последовательность слов. Например, чего хотите вы? Вы хотите поиграться с несколькими сотнями лет. Некоторые назвали бы

это своего рода бессмертием. Но почему давать этому именно такое определение? Зачем пользоваться такими впечатляющими словами? Давайте-назовем это… мы двое… давайте назовем это некоторым дополнительным свободным временем! В конце концов, что такое несколько сотен лет или несколько тысяч лет?

Бедекер сглотнул.

— Несколько… тысяч!

— Пять тысяч, десять тысяч… — Кадваладер бросил в прорыв числа, как бывалый торговец подержанными автомобилями вводит в действие тяжелую артиллерию. — Мир будет существовать ad infinitum, так что же такое несколько тысяч лет больше или меньше, туда или сюда, плюс или минус?

Бедекер в тревоге поднялся с постели и вперился в лицо толстяка.

— Эта маленькая штучка, мистер Кадваладер, которую я должен буду дать взамен… как вы ее назовете?

Кадваладер слегка подмигнул ему, словно добрый Сайта Клаус.

— Как мы ее назовем? — поправил он. — Давайте подумаем! Мы можем назвать ее маленьким кусочком вашего естества. Крохотной крупицей поверхностного слоя вашей структуры. Частицей атома вашей сущности. — Его улыбка становилась все шире, что, впрочем, не отражалось в глазах. — Или же мы можем назвать ее…

— Душой! — с триумфом выкрикнул Бедекер.

Улыбка на лице Кадваладера превратилась в улыбку человека, пребывающего в полном блаженстве.

— Или так, — сказал он мягко. — В конце концов, что это такое? И когда вас не станет спустя тысячи лет, на что она будет вам нужна?

Уолтер Бедекер выпрямился и простер дрожащую руку в сторону мистера Кадваладера.

— Вы Дьявол! — объявил он.

Кадваладер слегка согнулся в районе гигантского экватора, именуемого талией, и скромно произнес:

— К вашим услугам. Так как, мистер Бедекер? Почему бы и нет? Своего рода сотрудничество. Вы будете должны мне вашу так называемую душу, а я даю вам бессмертие. Вечную жизнь… или такую долгую, как только пожелаете. И неуязвимость, мистер Бедекер. Подумайте об этом! Абсолютная неуловимость. Ничто не сможет причинить вам ни малейшего вреда!

Бедекер погрузился в размышления.

— Ничто не сможет причинить мне ни малейшего вреда? И я буду жить вечно?

Кадваладер улыбнулся.

— Почему бы нет? Вечно. Опять, мистер Бедекер, вопрос о значениях слов. Все ведь относительно. Для вас это будет вечность. Для меня прогулка до соседнего квартала. Но мы оба будем довольны.

Бедекер стоял, весь уйдя в свои мысли. Кадваладер встал и подошел к нему. Его голос был мягок и вежлив, но полон обещания.

— Подумайте, — сказал он. — Жить без страха смерти. Быть неуязвимым. Не бояться болезней. Несчастных случаев. Эпидемий. Войн. Голода. Ничего. Правительства рухнут. Люди умрут. Но Уолтер Бедекер будет жить и жить!

Бедекер, с откинутой

головой, с улыбкой, блуждающей по его личику, подошел к зеркалу и вперился в свое отражение.

— Уолтер Ведекер будет жить и жить, — задумчиво повторил он.

Мистер Кадваладер подошел к нему, и его отражение тоже появилось в зеркале.

— Мистер Кадваладер, — сказал Бедекер, — об этой душе… Вы сказали, что я не почувствую ее отсутствия?

— Нет, вы даже и не ощутите, чего лишились.

— И я буду жить и жить, не умирая, сказали вы?

— Точно так.

— Никаких подвохов? — спросил Бедекер. — Никаких скрытых ловушек? Я просто буду жить столько, сколько захочу, и все?

Кадваладер усмехнулся.

— Да. Совершенно верно.

Мистер Кадваладер подошел к креслу и опустился в него. Бедекер оставался у зеркала, рассматривая собственное отражение и водя по нему пальцем.

— А как относительно моей внешности? — поинтересовался он.

— Боюсь, тут я не многое могу сделать, — не подумавши отозвался Кадваладер, но тут же поправился: — То есть я хочу сказать… вы будете выглядеть примерно так же, как сейчас.

— Но через пять сотен лет, — не отставал от него Бедекер, — я не желаю выглядеть, словно высохший старикан.

Кадваладер поднял взгляд к потолку и покачал головой, словно от чудовищности требования.

— Ах, мистер Бедекер, — сказал он, — вы так придирчивы. С вами трудно вести дело. Но, — он махнул рукой, — вы увидите, что я… — он замялся с извиняющейся улыбкой, подыскивая подходящее слово, — человек… готовый идти на уступки. Мы включим это в договор. Изменения, накладываемые временем на вашу энешность, будут более или менее незначительными.

Бедекер повернулся к нему.

— Кадваладер, я полагаю, мы близки к заключению этой сделки.

Кадваладер потер руки и быстро спрятал их за спину.

— Мистер Бедекер, — радостно заявил он, — вы никогда не пожалеете об этом. До самой смерти!

Бедекер кинул на него быстрый взгляд.

— Которая, — поспешно добавил Кадваладер, — ожидается только через несколько тысяч лет. Однако вот что я должен сообщить, мистер Бедекер…

Бедекер упер в него палец.

— Ага. Тут-то все и раскрывается, а?

— Заверяю вас, это для вашего же блага. — Кадваладер вытащил из кармана большой толстый документ и принялся его перелистывать. — Статья девяносто три, — объявил он, — вот, это здесь. — Он ткнул пальцем в страницу и повернул ее к Бедекеру, чтобы он смог прочесть.

— Что там такое? — тревожно спросил Бедекер. — Прочтите сами.

Толстяк откашлялся.

— По сути это escape clause, — сказал он. — Ваш escape clause. В случае же, если представитель первой договаривающейся стороны предъявляет представителю второй договаривающейся стороны уведомление… — забормотал он. — Нет, это слишком скучно. Я объясню вам суть. Если вы когда-либо устанете жить, мистер Бедекер, вы можете воспользоваться данным пунктом, вызвав меня и потребовав… — Он улыбнулся. — Снова вопрос семантики. Окончания жизни? В этомтлучае я гарантирую вам быстрое и безболезненное… — он пощелкал толстыми пальцами, — отшествие?