Полуночные тайны Академии Грейридж
Шрифт:
Я же, слушая размеренное биение его сердце, попыталась придумать, как мне быть дальше. Как жить после того, как Лейси крикнула: "Предательница!", спросив, за сколько я продалась Талии?! А Свен посмотрел на меня так, словно своим взглядом лишь подтвердил вынесенный ею вердикт.
Но ведь я никому не продавалась!.. И это нечестно, нечестно говорить обо мне такое! Лучше бы они обратили свои обвиняющие взоры в сторону своих товарищей из команды Рамрайта!
Но стало еще хуже, потому что я не успела выбраться из объятий Роланда до того, как финишировали Лейси со Свеном. Моя подруга — подозреваю, уже бывшая! —
Негромко всхлипнув, кое-так выпуталась из рук талийского принца, бормотавшего мне в ухо, насколько сильно он нам благодарен за помощь возле беседки. Но там уже дожидался своей очереди Нельс, возжелавший тоже меня обнять и поздравить с прохождением первого испытания. Затем был Отто — правда, обниматься с ним мы не стали, но его благодарность была настолько искренней, что я даже расчувствовалась.
Чуть дальше — за ограждениями, за воротами, на воротах, на стене вокруг Академии, на деревьях и на трибунах ревела и бесновалась восторженная толпа. Но скандировали они не только наши с Нельсом имена — Роланду и Отто тоже перепало от людской любви. Потому что две столичные пары проходили дальше, и впереди всех ждало второе испытание Полуночных Игр, на котором у Академии Грейридж будут неплохие шансы на успех.
— Мо-лод-цы!.. — заходилась в крике толпа.
— Мы вас любим! За Талию, за нашу победу! — завопила какая-то экзальтированная девица.
Прорвалась через заграждение и кинулась к нам наперерез. Бросила в мою сторону цветы, и я едва успела поймать подвявший букет. Собиралась было повиснуть на шее у Нельса, но ей не дали. Поймали и куда-то увели.
И тогда я тоже закрыла глаза, позволяя Роланду куда-то себя увести.
Затем была пустая аудитория в Центральном Крыле, и встревоженный Нельс, не понимавший причины моих слез. И Роланд, державший меня за руку — уж он-то все прекрасно понимал!.. И Отто, которого никак не подпускали, хотя он рвался в очередной раз меня поблагодарить. И близнецы, которым, по-хорошему, нужно было идти и готовиться к послеобеденному старту, а не ошиваться рядом со мной.
Вместо этого братья попытались накормить меня притащенным из столовой пирогом, постоянно заявляя, что девушкам нужно сладкое, если они плачут. Уж они- то знают!.. Но Нельс с Роландом их не подпускали, и вот тогда Томас — или же Марк, никак в них не разберусь! — принялся лезть мне в голову, мысленно допытываясь, что случилось.
Или же это истерика на ровном месте от радости? С девушками такое иногда случается. Однажды они с братом встречались с целительницей… Ну да, делали вид, что с ней встречается только Марк, а на самом деле ходили на свидания по очереди. Удобно же, не приходится напрягаться, чтобы раздобыть еще одну девицу. Только она все прознала, и ей почему-то не слишком понравилось, что братьев двое, из-за чего она устроила им настоящую истерику.
И я покачала головой, потому что… В другой раз я бы похихикала над незадачливыми близнецами, а в этот раз никак… Никак не получалось выкинуть слова Лейси из головы!
— Лиз, ну что ты?! — бормотал Нельс. — Лиз, ну все же хорошо…
— Они назвали меня предательницей, — наконец, выдавила из себя. — А я… Я не предательница! Я все так же сильно
— Мы тоже тебя любим, — произнес то ли Марк, то ли Томас, наступая на меня с пирогом.
— Очень любим! — заявил Отто, после чего силой отнял пирог у одного из близнецов, затем отодвинул Нельса и попытался всучить его мне.
— Я сейчас пойду и сам с ними разберусь! — мрачно произнес Нельс. — Посмотрим, кто из нас предатель. Особенно после того, как их шавки прятались по всем кустам!
Он уже рассказал остальным о некромантском сюрпризе, и те были поражены нечестностью происходящего. Конечно, можно было пожаловаться судьям, но… И та пара некромантов, и Видар с Моникой уже выбыли из Игр, и мы решили, что это достаточное наказание за подлость.
— Лиз, а ты ведь наша! — неожиданно произнес Роланд. — Ты наша уже навсегда, и мы больше тебя никуда не отпустим. Но если хоть кто-то… Хоть кто-то тебя еще раз обидит, он будет иметь дело со мной!
И я уставилась на него во все глаза, потому что Роланд не шутил. В его голосе было что-то такое, из-за чего мне стало совсем не по себе.
Как это, наша?! Как это, навсегда?!
Открыла рот, чтобы его расспросить, но тут рядом с растерянными участниками Академии Грейридж распахнулся портал, из которого появился Даррен Берг. Вот так, совершенно неожиданно!..
Нахмурился, заставив Отто попятиться. Окинул Роланда Ланге мрачным взглядом, и тот отшагнул в сторону, освобождая ему дорогу. Близнецы перестали отнимать пирог у Отто, застыли почтительно.
И Даррен Берг, все так же так не произнеся ни слова, подхватил меня на руки и унес в синие сполохи портала. На это я лишь беспомощно раскрыла рот, но тоже не успела ничего сказать.
Затем я сидела в кресле в кабинете декана и давилась слезами, судорожно пытаясь успокоиться. Даррен Берг устроился в соседнем и участливо держал меня за руку. И я, время от времени всхлипывая, посматривала на свою казавшуюся совсем маленькой и слишком смуглой ладонь.
Руки у декана были большими и крепкими, с загрубевшей кожей в местах, где они соприкасались с рукоятью меча. А еще, они казались мне надежными. Такие руки могли быть только у человека, который никогда не предаст и не бросит, испугавшись кого-то там из тайной службы короля — Энриха Нубрийского или же Соррена Талийского, — или же поведшись на суккубийское обаяние красавицы- блондинки.
Только вот, так уж вышло, что и его самого бросили! Не захотели мужчину с тяжелой и разрушающей сознание болезнью, найдя себе партию получше и выгоднее.
И он отошел в сторону, позволив своей невесте уйти.
Мне стало за него обидно. Потому что он… Он такой надежный и сильный, герой войны и не заслужил подобного отношения! Будь я на месте той дурынды-Катрин, я бы никогда… Никогда подобного бы не сделала! Я бы с ним была до конца. Любого
— счастливого или не очень!
От этой мысли слезы еще сильнее потекли из глаз.
— Лиз, ну что же вы опять плачете? — растерялся он. — Вот, выпейте… — Отпустил мою руку, чтобы протянуть мне кружку с чем-то теплым и сладким. Из-за этого я снова расстроилась — нет, не из-за кружки с чаем, а из-за того, что Даррен Берг больше не держал мою руку в своей. Да так, что до новых слез. — Мне казалось, мы с вами уже все обсудили.