Полуночный Дождь
Шрифт:
— Микки! Выходи, выходи, где бы ты не пряталась, — приближаясь, позвала Пи.
— Ш-ш-ш, — зашипела я.
— Папочка! — воскликнула Пи, увидев Блейка, когда нашла меня прячущейся в шкафу
— Привет, Пи. Как дела у моей девочки?
— Угадай, что я делала?
— И что же ты делала?
— Если хочешь, можешь искупать ее. Я пойду, приберусь на кухне, — предложила я, прервав историю с инвалидным креслом. Блейк держал Пи, которая обхватила его ногами за талию, и пристально смотрел на меня. Ага, он был в бешенстве. Пофиг. Я ушла, оставив
Я вымыла несколько грязных тарелок и направилась к лестнице, чтобы принять душ.
Остановившись у двери в ванную на первом этаже, я слушала, как Пи без умолку болтала о мороженом, которое она ела с кондитерской обсыпкой. Увидев Блейка через приоткрытую дверь, я поняла, что он расстроен. Он смотрел с улыбкой, как Пи разводила еще больше пены, болтая руками и ногами. Атмосфера в доме снова перестала быть нормальной, и я не понимала, почему. Потому ли, что мы по-прежнему избегали основной проблемы, или дело было просто в том, что я купила машину без него? А это вообще причина, чтобы злиться? мне никогда не разобраться в этих отношениях. А еще говорят, что женщин трудно понять.
Я взяла свой ноутбук и заняла себя, пока Блейк гонялся за Пи по всему дому с пеномётом. Понятия не имею, что это такое. Пи называла его мячиковой пушкой. Мягкий мячик вылетал из трубы с помпой. Ей очень надо было купить его в продуктовом магазине. По крайней мере, между ними с Блейком ничего не изменилось, а это самое главное. Так ведь?
Веселье закончилось плачем Пи и чувством вины Блейка. Он обхватил ее за талию и поцарапал ей живот своими часами. Я передвинула ноутбук с колен на пол, чтобы позаботиться о Пи, но затем остановилась. Вернувшись на место, я стала наблюдать. Блейку не нужна была моя помощь. Пи не нуждалась во мне. Он прекрасно справился сам. Пока она лежала в палатке, прикрыв рану прохладной тряпкой, Блейк читал ей книгу, и я снова вернулась к тому, чем занималась.
Увидев высветившийся номер Барри на экране телефона, я нахмурилась.
— Алло.
— Ты хотела бы пойти учиться?
— Что, прости?
— Учиться, ну то есть, в колледж. Не знаю, почему раньше не поинтересовался об этом. Если ты этого хочешь, я всё устрою. Блейк говорит, что ты замечательно рисуешь. Может, когда Пи пойдет в школу, ты захочешь посещать какие-нибудь занятия?
— Э-э, ну это слегка неожиданно.
— Да, знаю. Прости. Меня тут просто осенило. Можешь об этом подумать, если хочешь.
— Я не хочу учиться, Барри, но спасибо, что думаешь обо мне.
— Что ж, если передумаешь.
— Ладно, конечно. Можем мы поговорить позже?
— Хорошо, пожелай Пи спокойной ночи от нас.
— Пожелаю.
— Спокойной ночи, Микки.
— Спокойной ночи, Барри.
Что ж это тоже было странно. Какого черта всё вдруг стало не как всегда?
— Барри, значит? Вы теперь лучшие друзья? — спросил Блейк, вылезая из палатки. Какого хрена?
—
— Ничего. Неважно. Пи уснула. Я иду в душ.
Я не ответила. Не знала, как ответить. Блейк вел себя как мудак. Большой мудак. Да и хрен с ним. Мне просто нужно было двигаться дальше, покончить с этим праздником в честь дня рождения и следовать плану.
Обычно Блейк садился рядом со мной. Вместо этого он сел со своим ноутбуком напротив камина. Периодически мы сталкивались взглядами друг с другом, но никто из нас не произнес ни слова. В конце концов именно я нарушила молчание.
— Я не понимаю, почему ты на меня злишься, Блейк. Как я могу знать, если ты обращаешься со мной как с дерьмом и игнорируешь меня?
— Я не обращаюсь с тобой как с дерьмом, Макайла. Я не специально.
— Тогда почему ты злишься на меня?
— Прямо сейчас я злюсь на тебя из-за той дурацкой машины, — Блейк закрыл свой ноутбук и подсел ко мне.
— Почему? Мне не нравится сидеть тут без машины.
— Знаю, именно поэтому всего лишь через двенадцать дней у дома должна была стоять совершенно новая модель.
— Бред. Ты что ее уже купил?
— Да, и теперь у тебя будет два совершенно одинаковых автомобиля «Форд Эйдж». Я хотел сделать тебе сюрприз на день рождения.
— Прости меня. Я не знала. Мог бы и намекнуть.
— Я не думал, что это необходимо. Я сказал Пи.
— А ты сказал ей, чтобы она мне не говорила?
— Да.
— Она рассказала, — призналась я, — она сказала, что ты купил мне на день рождения красного ежа.
— Эйдж, еж, одно и то же. Что ты делаешь? — Блейк прыснул со смеху и обнял меня.
— Пытаюсь получить мамину медицинскую карту, но приходится преодолеть миллион препятствий, чтобы её достать.
— Зачем?
— Не знаю. Из любопытства, наверное. Хочу узнать, где у нее начался рак, просто мне нужны некоторые ответы.
— У нее был рак груди.
— Да, знаю. Но ей сделали мастэктомию только на второй стадии рака. На самом деле я не знаю всех подробностей, она держала меня в неведении. Не хотела, чтобы я знала. А теперь я хочу узнать.
— Почему?
— Просто интересно, — соврала я. Блейк понимал, что это ложь. Он вздохнул и расстроенно ударился головой о стену. Словно он постоянно давал мне возможность признаться и всё рассказать, а я этого не делала.
Снова и снова. Я не осмеливалась.
— Твоя бабушка тоже ведь умерла от рака?
— Не совсем, у нее образовался рак кожи на щеке. Она умерла от осложнений во время операции; реакция на наркоз, не рак убил ее. Все было не так, как с моей мамой. Нас даже не было рядом. Мама собиралась забрать меня из школы после работы, и мы должны были заехать за ней. Это была простая операция, ей даже не нужно было оставаться в больнице на ночь. Расскажи мне о раке Дженни. Расскажи, когда ты узнал об этом. Я хочу знать. Мне это нужно.
— И почему тебе так надо узнать об этой агонии? В этом нет ничего приятного.