Полуночный Прилив

Эриксон Стивен

— Непременно.

Теол спустился по лесенке, с внезапной паникой осознав, что в ней осталась одна ступенька из трех.

Комната внизу была пуста, если не считать нескольких тонких матрацев, свернутых у стены. На печи у единственного окна стоял глиняный кувшин, рядом валялись несколько деревянных ложек и чашек. Во всем элегантность простоты, подумал Теол.

Он отвел рукой драную занавеску, служившую вместо двери, напомнив себе приказать Баггу, чтобы вытащил дверное полотно из — под очага. Немного полировки — и можно получить у Каспа — жестянщика пару доков.

Теол вышел

из дома. Он стоял в узком проходе, таком узком, что к улице пришлось идти боком, отталкивая ногами всякий мусор. «Пышечки… хотел бы я, чтобы такие всегда ломились в эту дверь» . Ему было необходимо приглашение на обед. Такой опытный гость, как он, сумеет придать себе достойный вид, сумеет нести радость одним своим появлением. Они клюнут.

На улочке были только трое нереков — мать с двумя детьми — полукровками. Они спали в нише напротив нового дома. Он прошел мимо скрюченных тел, отпихнул подошедшую близко крысу и начал пробираться между гор ящиков, почти заслонивших выход на большую улицу. Склады Бири вечно переполнены, и Бири давно рассматривает эти улочки (рядом с улицей Куль на канале Квилласа) как подсобный двор.

Охранник двора, Чалас, развалился на скамейке на другой стороне улицы, где та открывалась на Площадь Прыща. Он был голым, лишь чресла прикрывала обернутая кожей дубина. — Чудесная рубашка, — сказал стражник, уставившись на Теола покрасневшими глазами.

— Ты меня окрылил, Чалас.

— Счастлив помочь.

Теол остановился, упер руки в бока и поглядел на заполненную народом площадь. — Город процветает.

— А здесь без перемен… разве что в последнее время.

— Ох, да это рывок веслом против мощного течения.

— Не услышал бы Бири. Он все еще хочет видеть твою голову засоленной в бочке и плывущей по морям.

— Бири всегда не того хочет.

Чалас хмыкнул. — Твой первый выход за недели. Особый случай?

— У меня встреча с тремя женщинами.

— Хочешь мою дубину?

Теол глянул на потрепанную вещь. — Не хочу оставить тебя беззащитным.

— Их пугает мое резаное лицо. Всех, кроме нереков. Прошли мимо, не заметив.

— Проблемы?

— Нет. Это же подвальные крысы. Но ты знаешь Бири.

— Лучше, чем он сам себя знает. Напомни ему об этом, Чалас, если он задумает причинить им вред. — Ладно.

Теол вышел на площадь, вклинившись в толпу. По трем сторонам располагались мелочные рынки — самая бесполезная коллекция ненужной дряни, какую видывал Теол. А люди раскупают все без устали, день за днем. «Наша цивилизация процветает на тупости. Немного нужно ума, чтобы проколоть эту вену и сосать из ее богатств. Удобно, хотя и несколько убого. Путь к самым мрачным откровениям».

Он пересек площадь, вошел на Красную Аллею. Тридцать шагов — и он напротив арки входа «У Хальдо». Внутрь, под сень прохода и снова на солнечный свет, во двор. Полдюжины столиков, все заняты. Благодать для недотеп, не имеющих монеты на посещение внутреннего святилища Хальдо — номеров, или «ям», в которых днем и ночью кипела нечистая деятельность, в своем артистизме доведенная до абсурда. Еще один пример того, за что готовы платить люди,

дай им возможность.

Три женщины за столиком в дальнем углу выделялись сразу — не только потому, что они были здесь единственными женщинами, но и множеством более тонких деталей. «Привлекательные… это то самое слово» . Сестры они разве только по оружию — учитывая явную склонность к некоей форме солдатской удали и сваленные около стола доспехи и мечи в ножнах.

Сидевшая слева была огненно — рыжей. Буйные, выцветшие на солнце локоны беспорядочно разметались по плечам. Она пила из глиняной бутыли, пренебрегая стоявшими на столе кубками — а может быть, даже не зная их назначения. Ее лицо словно принадлежало венчающей дворец статуе героини — сильное, гладкое, совершенное. Синие глаза взирали с безмятежным равнодушием — тоже свойство каменных статуй. Рядом с ней, облокотившись на стол обеими руками, сидела женщина с явной примесью фараэдской крови в жилах — медовый оттенок кожи, раскосые черные глаза. Волосы ее были темно-каштановыми, почти черными — она туго стянула их заколкой, открывая взорам красивое лицо сердечком. Третья откинулась в кресле; одну ногу она вытянула, другой все время нетерпеливо постукивала. Красивые ноги, подметил Теол, и красивые обтягивающие лосины из почти отбеленной кожи. Она полностью обрила голову; бледная кожа блестела на солнце. Широко расставленные светлые глаза лениво оглядывали гостей Хальдо, в конце концов остановившись на стоявшем у входа Теоле.

Он улыбнулся. Она фыркнула.

Урал, главный официант Хальдо, появился из тени, поманил Теола к себе.

Он подошел так близко, как только осмелился. — Хорошо… выглядишь, Урал. Хальдо здесь?

Неопрятность этого типа вошла в легенды. Гости делали заказы с предельной быстротой и редко подзывали Урала до окончания обеда. Он стоял перед Теолом, блестя потным лбом, теребя масляными пальцами длинный фартук. — Хальдо? Нет, слава Страннику. Он в Нижнем Проходе, у Топляков. Теол, те женщины… они здесь все утро! Они пугают меня, так на меня зыркают — не подойти!

— Предоставь их мне, Урал, — отозвался Теол, рискнув коснуться влажного плеча официанта.

— Тебе?

— Почему бы нет? — Теол одернул рубашку, поправил рукава и пошел между столиками. Остановившись пред тремя женщинами, оглянулся в поисках стула; подтащил ближайшее кресло и со вздохом в него уселся.

— Чего тебе? — спросила бритая.

— Это мой вопрос. Слуга сообщил, что вы утром посетили мою резиденцию. Я Теол Беддикт… тот, кто спит на крыше.

На него уставились три пары глаз.

«От такого поникнет могучий полководец… а я? Только мигну».

— Ты?

Теол состроил бритой гримасу: — Почему все это спрашивают? Да, я. По вашему акценту я понял, что вы с островов. Я никого не знаю на островах. Значит, и вас не знаю. Конечно, я не имел в виду «не хочу знать». По крайней мере, я так думаю.

Рыжая со звоном поставила бутылку на стол. — Мы ошиблись.

— Печально слышать…

— Нет, — прервала ее бритая подруга. — Это притворство. Мы должны были предвидеть некоторую степень… шутовства.